Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики: Последнее злополучное приключение
– Нет, ты ошибаешься. Я уверен, мы наблюдаем стоячую забастовку. Видишь, как они теснятся перед входом? Слышишь, как молчат? Великолепная тактика демонстрировать силу духа, не вызывая притом ответных насильственных действий!
– По правде говоря, я тоже сомневаюсь, – заметил Сид. – Где же лозунги? Раз забастовка, значит, должны быть лозунги.
– Разумеется, – подтвердил Сэм и показал куда-то в сторону. – Пожалуйста, вон тебе лозунг. Можешь прочесть, что на нем написано?
Все трое напрягли зрение, но за дальностью расстояния не смогли разобрать ни единой буквы.
Троица выбралась из лимузина и под прикрытием домов, чтобы не привлекать к себе внимания, направилась к танку. Когда они очутились рядом с боевой машиной, Билл одним прыжком вскочил на борт и спрятался от любопытных глаз за башней; Сэм протянул ему последний вариант речи.
Билл выждал секунду-другую, а затем вспрыгнул на башню и распростер руки, приветствуя молчаливую толпу. По той пробежал ропот, который вскоре превратился в оглушительный рев.
Билл наслаждался впечатлением, какое произвело его появление перед людьми. Внезапно он различил, что, собственно, кричат собравшиеся.
– Эй, ты, а ну слезай!
Однако Билла не остановить, тем более что он преисполнился священного пыла, избытком которого страдают, как правило, профессиональные борцы за мир и свободу.
– Кому говорят, слезай!
– Друзья мои, вырви-глазнийцы! – начал Билл. Кто-то потянул его за брючину, но он притворился, что ничего не чувствует.
– Да слезешь ты или нет, дубина стоеросовая?!
– Билл! – воскликнул Сид. Оказывается, это он дергал Героя Галактики за брючину.
– Спускайся, Билл! – крикнул Сэм, перекрывая голосом негодующий рев толпы, и взмахнул рукой – на случай, если Билл его не слышит. Между тем люди, что толпились у танка, принялись грозить Биллу кулаками.
– Зачем? Все идет как надо! Дайте мне, в конце концов, произнести мою речь!
Сид изловчился, ухватился поудобнее и мощным рывком скинул Билла с танка. Сэм устремился на помощь товарищу, и вдвоем они поймали незадачливого оратора прежде, чем тот ударился о мостовую. В толпе раздались хохот и улюлюканье.
– Сдается мне, Билл, нас тут не поймут. Смотри, – Сэм указал на лозунг, тот самый, который они пытались прочесть раньше.
На лозунге было написано: «Старомодный ночной кинотеатр на свежем воздухе». Билл обернулся и уставился туда, куда глядели все, кто теснился перед танком. На стене мелькали серые расплывчатые тени. Сид заметил, что все без исключения зрители – в наушниках, через которые, должно быть, передается звук, сопровождающий старинный фильм.
Билл пнул подвернувшийся под ногу камешек.
– Ладно, – проговорил он, потом вдруг наклонил голову набок и уставил в небо палец. – Я кое-что придумал! – Эту позу Билл позаимствовал из комиксов, а сейчас принял ее потому, что ему понравилось выступать перед публикой и он всячески старался показать, что обладает несомненными актерскими задатками.
– Не надо, Билл, – испугался Сэм. – Давай обойдемся без твоей идеи.
– Так будет лучше, – согласился Сид, и охранники поволокли Билла к лимузину.
Билл топнул армейской стопой. Когда грохот немного утих, он сказал:
– Вы же еще не знаете, что мне пришло на ум!
– Как сказать, – буркнул Сэм.
– Понимаешь, – пустился объяснять Сид, – если твоя нынешняя идея похожа на те, которыми ты делился с нами раньше, мы вряд ли сможем ее осуществить.
– Поехали в университет! – умоляюще воскликнул Билл.
Охранники застыли как вкопанные, потом переглянулись.
– Хм-м, – протянул Сэм.
– Разумно, – одобрил Сид.
– Неужели?
– А закон средних чисел?
– Правильно. Должно сработать. Молодец, Билл! Поехали.
Центральная площадь университетского комплекса кишмя кишела людьми, так что на лимузин в такой толкотне никто не обратил ни малейшего внимания. Как ни странно, на площади также стоял танк, вокруг которого также собралась толпа. В отличие от той, которая находилась в кинотеатре, эта толпа шумела, кричала, вопила на разные голоса; над головами тут и там вздымались сжатые кулаки. В общем, ситуация казалась весьма благоприятной.
– Как у вас дела? – справился один студент, когда Билл со своими спутниками приблизился к танку.
– Пожалуй, еще один поместится, – ответил голос, исходивший как будто изнутри машины. Билл вскарабкался на башню и чуть было не провалился в открытый люк. Следуя привычке к аккуратности, он хотел закрыть отверстие, но из того внезапно высунулся человек.
– Нет, приятель, ты не войдешь – уж больно здоров. Нам бы кого поменьше. Может, девочку?
– Чего? – переспросил Билл.
– Ты внутри не поместишься, не та у тебя конституция. Нам нужен кто-нибудь пониже и похудее, и тогда мы установим рекорд по числу студентов в одном танке.
Билл заглянул в люк. Народу в танке было как сельдей в бочке. До такого не доходили даже десантники…
– Я не собираюсь никуда лезть. Мне надо произнести речь.
– А, вон оно что. Тогда, будь добр, прежде чем начнешь, передай сюда какую-нибудь девушку.
Билл выбрал из толпы миниатюрную студенточку и сунул ее в люк. Кто-то протянул ему банку пива. Билл с благодарностью выпил, отшвырнул банку в сторону и начал.
Глава 18
Вы можете победить!
Начало речи, к сожалению, не оказало на толпу того воздействия, на какое рассчитывал Билл. Бгр утверждал, что речь совершенна во всех отношениях, поскольку ее сочинил чинджерский компьютер, в который была заложена специальная программа речетворчества. Тем не менее студенты никак не реагировали на вступительную фразу.
– Люди, друзья, вырви-глазнийцы! Слушайте меня! Я пришел, чтобы поддержать Гротски, а не для того, чтобы расправиться с ним!
Лица студентов не выражали ни интереса, ни сочувствия. Один, правда, следуя инструкциям, криво ухмыльнулся. Похоже, пронять их было проще простого.
– Порок на службе свободы – вовсе не экстремизм!
Предполагалось, что речь Билла побудит студентов к решительным действиям, однако те немногие, кто, казалось, стряхнул с себя общую апатию, обращали внимание не столько на Героя Галактики, сколько на особ противоположного пола.
Билл не понимал, чем заслужил подобное отношение к себе; впрочем, он не понимал и того, о чем вещал с танка. Не то чтобы это имело более-менее существенное значение, но Билл чувствовал, что впечатление от выступления получается несколько смазанным.
Причина того заключалась вовсе не в недостатках самой речи. Последняя, по утверждению Бгр'a, была начисто лишена каких-либо недостатков.
– Видишь ли, Билл, – объяснил чинджер, – окончательный текст является кульминацией чрезвычайно глубоких исследований, проведенных выдающимися учеными нашей планеты. Служба МА-5 – военные археологи – разыскала древний банк человеческой памяти и реконструировала на его основе большой словарь обиходных выражений. Что касается древности банка, суди сам: в нем упоминается свобода и независимость, а также приводятся высказывания людей, которые не состояли в родстве с Императором.
Билл благоговейно присвистнул.
– Мы уверены, что истолковали эти выражения надлежащим образом. А потому, прежде чем дать задание своему компьютеру, я провел поиск в банке данных по ключевым словам вроде «свобода», «независимость», «демократия» и тому подобное и присовокупил результаты к нужному мне файлу. Отсюда следует, что твоя речь состоит из призывов, сочиненных величайшими политиками, мыслителями и ораторами человечества. Твои слова будут воздействовать на архетипы, из-за которых люди совершают альтруистические поступки. Понимаешь?
– Нет, – ответил Билл и утвердительно кивнул.
– Ничего страшного, – Бгр сокрушенно вздохнул. – Доверься мне. Мы не можем проиграть.
Билл обладал некоторым опытом общения с человеческими военными гениями, из которого усвоил, что, когда тебе говорят: «Доверься мне, мы не можем проиграть», разумнее всего прижаться к земле и не поднимать головы, пока не уляжется стрельба. Что же касается опыта общения с чинджерами, тут возникла некая неопределенность. Единственным чинджером, которого Билл знал в лицо, был Бгр, что в общем-то препятствовало проведению обобщений; к тому же неизвестно было, относится Бгр к числу военных гениев своей расы или нет. Тем не менее чинджер, похоже, соображал, что говорит, и уже только тем превосходил всех и всяческих военных гениев человечества.
Вот почему Билл нисколько не усомнился в истинности слов Бгр'a.
Герой Галактики продолжал свою речь, прерываясь лишь затем, чтобы распределить по порядку страницы или осушить залпом очередную банку пива. Он то ревел как раненый зверь, то переходил на шепот, зачаровывал аудиторию и угрожал ей страшными карами, то витийствовал, то изъяснялся, как и положено простому смертному, – то есть был в ударе.
