Майкл Флинн - Река Джима
«Перестань, Ребенок», — пророкотал Силач.
«Вы знаете настоящую причину, — сказал им всем Фу-дир. — След уводит в Глушь. К Ораму, Эхку и другому, безымянному миру. То миры, покрытые джунглями, где обычного чувака с Периферии ждет только измена и жестокость. Как мы можем надеяться отыскать ее в Глуши?»
— Никак. Но не это настоящая причина, — ответил Донован. — Настоящая причина кроется в том, что мы с тобою там умрем.
— Кто умрет? — спросила Мéарана.
Донован понял, что произнес это вслух. Билли Чинс, державший его одежду, взглянул на него с внезапной тревогой. Но Донован лишь покачал головой.
— По большей части люди, которых ты не встречала.
Позже, в тот же корабельный день, Хью навестил Мéарану в кают-компании. Она попивала чай Грейстрока и читала книгу из библиотеки Грейстрока. Хью налил и себе чашку и присел за стол напротив нее. Арфистка краем глаза наблюдала за ним.
— Завтра утром мы войдем на Шелковый путь, — как бы невзначай заметил Щен.
Мéарана положила планшет на стол, экраном вниз, взяла чашку и отпила глоток.
— Все хорошо… — как там говорится? — в желобе?
— О да. Грейстрок — сертифицированный сверхсветовой пилот. Обычно мы проводим небольшую церемонию, когда входим на дороги. Ужин, пара тостов. Возможно, ты сыграешь нам?
Мéарана склонила голову.
— Сочту за честь.
— Отлично. — Он потянулся через стол и взял планшет. — Что читаем?
В то, что чипы Грейстрока не отслеживали файлы, которые читали они с Донованом, ей верилось с трудом. Хью, еще даже не войдя в кают-компанию, уже должен был знать, что именно открыла арфистка, а это значило, что спрашивал он вовсе не о книге.
— Странную историю, — сказала девушка. — Один мудрец выяснил, что все жители Старых Планет произошли всего от двадцати семи предков женского пола.
— Значит, ты не выслеживаешь свою мать целыми днями?..
М барана отвела взгляд.
— Как я могу? Пока мы не достигнем Дамы, я не узнаю ничего нового.
— Это безнадежный поиск. Ты ведь понимаешь?
— В любом поиске есть надежда, иначе никто бы никогда не искал. Вот почему я найду ее, а вы — нет.
Хью покачал головой, возможно даже с уважением.
— Думаю, ты ошибаешься, но надеюсь, что нет. Всего двадцать семь? — переспросил Щен. — Как такое может быть? Во время чисток туда свезли миллионы людей.
— Автор имел в виду, что каждый житель Старых Планет имел в предках по крайней мере одну из тех женщин, а не то, что у них больше никого не было.
— Откуда он это узнал? Люди были слишком заняты выживанием, чтобы отслеживать своих предков.
— Он заявляет, будто выяснил, что определенные гены, которые он называет синлаптаи, передаются от матери к дочери. С каждым поколением они видоизменяются. Подсчитав количество изменений, он может сказать, как давно жила праматерь клана.
— Правда?..
— А изучая их распространение по Старым Планетам, он может узнать, где матери кланов обитали.
— Синлаптаи.
— Он говорит, это древний термин, означающий «маленькие формы нитей» или «могучие кондриане».
— О! Так «маленькие» или «могучие»?
— Каким-то образом и то и другое. Он не говорит, где эта Кондрия. Может, «могучие кондриане» открыли маленькие формы нитей. Полагаю, он считал, будто читателям известен этот термин.
— А значит…
Хью взял чашку в обе руки и отпил из нее.
— Ты не из тех читателей, на которых он рассчитывал. Как его зовут?
— Э-э… — Мéарана взяла планшет и пролистала до оглавления. — Софвари Д. Д. Софвари, как тут написано. Но если ты спрашиваешь, зачем я это читаю, то идея насчет двадцати семи матерей кланов заинтриговала меня. Я размышляла над песенным циклом.
— Не говори. Дай угадаю. Двадцать семь стансов.
— Эта техника зовется «случайное мышление». Выбери что-то наугад и играй о нем, пока к тебе не придет мысль. Я открыла ее несколько лет назад совершенно случайно. Я возвращаюсь к ней время от времени, чтобы посмотреть, удалось ли моей музе найти что-то.
«Я стала столь же двулична, как Фудир, — горько усмехнулась Мéарана. — Если Гончие проверили домашних богов на Дангчао, то нашли записи о том, что к ним получали доступ, но они не знают, обращалась к ним мать или я».
— Фудир занят книгой под названием «Дни Содружества». Легенды. Он гонится за мечтой, которая потеряна намного давнее твоей, Мéарана.
— Я не теряла свою мечту, Хью. Она до сих пор передо мной.
Хью поднялся из кресла и взял чашку с чаем.
— Люси, не полагайся слишком сильно на Фудира. Он из тех, кто использует людей.
— К фэшу это, мун! Быть полезным — уже нимало! Многие прожили жизнь, ня достигнув и этого! Он обманом заставил тебя покинуть Новый Эрен во время того дела с Танцором, но так было лучше для всех, включая тебя!
— Думаешь, это оправдывает его поступок?
— Я слышала историю от него самого… Возможно, тебе тоже стоит послушать ее.
— Проблема историй в том, — сказал Маленький Хью О’Кэрролл, — что в жизни никогда все так красиво не складывается. Некоторые концы с концами все равно не сходятся.
Щен погрузился в раздумья, замерев с чашкой в руке. Мéарана пристально разглядывала его, что в конечном итоге отвлекло Хью от мыслей.
— Что? — спросил он.
— Ничего. Я искала того человека из истории.
Когда они скользнули на Шелковый путь, Грейстрок провел обещанную церемонию, а после торжественного обеда Мéарана сыграла им древние мелодии Пакстона с Терры, нежную «Фанни Пауэр» легендарного слепого арфиста О’Каролана, острую саркастическую «Вперед, герои, вперед, к славе!», изящный песенный цикл «Зеленый, о, зеленый» Галины Луис Казан с Ди Больда. Но самое главное, она сыграла отрывки мелодий из цикла о Танцоре. Она выбрала пассажи об их товариществе — Грейстрока, Фудира и Маленького Хью, — надеясь струнами арфы ослабить напряженные струны их отношений. Если она не могла объединить их так, как раньше, то, по крайней мере, могла напомнить, кем они когда-то были.
Грейстрок являлся мастером ухищрений, и касались они не только дознаний, но и внешнего облика. Хью был более прямолинейным, насколько таковым может быть убийца, но за время партизанской войны на Новом Эрене он научился залегать на дно и выжидать, пока дело не прояснится. Фудир знал это, он и сам умел залегать на дно. Он проводил время за чтением «Дней Содружества», «К Окраине!» и «Традиций племен ’лунов», которые нашлись в корабельной библиотеке Грейстрока.
— Похоже, Донован забросил поиски твоей матери, — однажды в кают-компании сказал Мéаране Грейстрок.
— О, он никогда и не искал ее, — заметила арфистка. — Фудир лишь присматривает за мной. Такое соглашение он заключил с дядей Зорбой.
Губы Грейстрока дернулись. У него имелся кое-какой опыт соглашений с Зорбой де ла Сусой.
— Так Донован — твой компаньон? Твой телохранитель? Ты знаешь о его недостатках?..
— Где-то о двух из семи.
Если такая точность смутила Грейстрока, он не подал виду. Гончий налил себе чаю «Серые помыслы» — сорт, который специально для него производили чайные мастера с Узла Павлина.
— Я как-то заметил у тебя медальон. Могу я взглянуть на него?
Он принес чашку к столу и сел напротив Мéараны.
Арфистка колебалась всего мгновение. Донован был прав. Грейстрок мог выведать все сам множеством способов. Она достала медальон и, держа за цепочку, протянула Гончему. Он пристально изучил его, провел пальцем по абстрактным фигурам.
— Грубо, — высказался он, — но не без мастерства. Это сувенир, который твоя мать привезла с Чертополохова Пристанища, тот, что ты показывала Виллги?
— Верно.
— Но вы с Донованом расспрашивали насчет него на Арфалуне, а не на Чертополоховом Пристанище.
— Мать сказала, что приобрела украшение на Чертополоховом Пристанище, но оно с Арфалуна. — Мéарана покраснела. — Я думала, раз мы там, то смогу купить себе что-то ему под стать.
О тщеславие, имя тебе «женщина»! Кто, разыскивая мать, остановился бы, чтобы прикупить драгоценностей? Определенно тот, кто залился бы краской, сознаваясь в этом! И то, что тот же самый человек может смутиться, обманывая маршала Лиги, лишь добавляет двусмысленности. Гончие всегда вынюхивают, но угадать, почему люди краснеют, не могут даже они.
— Но это не их работа… — задумался Грейстрок.
— Нет, никто из ювхарри…
— …он из Глуши.
— Что?
— Не это ли ювхарри Боо Зед сказал Доновану? Эньрун, Орам или Эхку, он не был уверен насчет названия. — Грейстрок пожал плечами. — Где-то в Выжженном регионе.
Человек может залиться краской и от злости.
— Мне его привезла мать! — крикнула арфистка и потянулась к медальону.
Но Грейстрок отстранился и еще раз провел по украшению пальцами. Почувствовал ли он надписи на обратной стороне? Донован предположил, что они произошли от древнего тантамижского письма, хотя алфавит он не узнал. Но Гончий лишь фыркнул.