Юлия Жукова - Сами мы не местные
– А что ж ты этому не объяснила?!
– Да станет он слушать чужую тетку! Тем более я же с вами заодно. – И она снова покатывается со смеху.
Я всегда считала смешливость хорошим качеством, но сегодня что-то призадумалась.
Поскольку целитель в отъезде, а Орива на сегодня уже получила свою дозу практических знаний, я не торопясь созваниваюсь с мамой, договариваюсь насчет бисера. Она тоже его очень любит, правда, низать ей лень, так что она предпочитает клеить. Но мои древние коробочки одну за другой успешно отправляет на Муданг. Я все еще помню, как добраться до почты, так что совершаю вторую на сегодня автомобильную прогулку по окрестностям Ахмадхота, забираю бисер (одна коробочка все-таки потерялась по дороге, но это не трагедия, я же все равно не помню, что именно в ней было) и возвращаюсь домой, где могу спокойно валяться на диване и вышивать мужу куртку.
Сеточка, которая вставлена в лацканы и рукава, идеально подходит для крестика, так что я нахожу в Сети красивую схемку с красными драконами, ставлю на буке какую-то передачку про животных серий на четыреста и сажусь стегать – сначала крестиком, а глазки и гребень еще для блеска бисером. Еда у нас еще со вчера осталась, Унгуц на соседнем диване шуршит своими бумажками, благодать… Я даже не успеваю досмотреть первый сезон передачки, когда на груди уже все вышито. Меня подмывает кому-нибудь похвастаться, а тут как раз Старейшина сидит.
– Гляньте, прилично выглядит?
– Ух ты, как ярко! – восклицает Старейшина. – Земные нитки небось? У нас-то растительные нитки так ярко красить не умеют, только шерсть. Да с бусинами… Смотри, как бы Азамат не постеснялся такую красоту носить, а то с его внешностью может решить, что неуместно…
– Я ему постесняюсь! Вы-то не думаете, что ему не подобает?..
Унгуц хитро щурится.
– Лизонька, я думаю, что как ты сделаешь, так и хорошо. В дареной вещи твое отношение проявляется, а не его самомнение, так что тут тебе решать. Раз ты считаешь его достаточно красивым, чтобы в эдакое пламя одевать, другие пусть завидуют. Но это, конечно, сильно… и драконы, не трава какая-нибудь… чего это тебя на драконов понесло вдруг?
Пожимаю плечами.
– Мне всегда смешно, когда всякие щуплые подростки ходят все в драконах и тиграх с ног до головы. А Азамат – он такой большой и сильный, такой крутой, ну и мне хочется правильно акценты расставить. Я хочу сказать, если уж он не будет носить такие выразительные узоры, то всем остальным тем более не подобает.
Унгуц кивает мне благосклонно.
– Тоже логика. И все-таки бусины на куртку… Я понимаю, ожерелье бы сделала или рубашку парадную расшила… А то даже для вас дороговато, мне кажется.
– Ой, да у меня этих бусин! А кончатся, попрошу маму купить, на Земле они недорогие.
– Вот оно как, – удивляется Старейшина. – Ну тогда тебе, конечно, сами боги велели этим пользоваться. У нас-то бусины вручную делают, а это очень трудная и кропотливая работа, вот и стоят они кучу денег. А импортные редко привозят…
Ближе к вечеру является мой клуб. Я немедленно хвастаюсь всем свежевышитой курточкой. У Эцагана и Оривы реакция одна: «Ой, бусины! И не жалко денег?!» Орешница несколько более сдержанна и даже говорит пару комплиментов моей вышивке, прежде чем страдальчески вздохнуть, дескать, мне бы хоть столько бисера, уж я бы развышивалась…
Я щедрым жестом отдаю ей одну из коробочек, ту, где всякого разного понамешано, от каких-то старых бус. Это приводит всех в бурный экстаз, и в этом состоянии мы стремительно плетем начатые позавчера гобелены до посинения.
Из детского клуба приходит Ирих, и я тут же кидаюсь к ней с расспросами.
– А ты правда меня боялась, из-за того что у меня глаза голубые?
– Чуть-чуть, – смущается она.
– А почему? Вот волос моих никто же не боится!
– Потому что у тети-грозы синие глаза, – мямлит она.
В моем представлении о муданжском пантеоне никакой тети-грозы не обнаруживается, так что приходится просить помощь зала.
– Укун-Танив знаю, Укун-Тингир знаю, Громовую птицу знаю… и кто из них тетя-гроза?
– Никто! – смеется Орешница. – Тетя-гроза живет в синих тучах, и от нее происходят молнии и гром. А непослушные дети от нее получают уколы в пальцы.
– Когда током бьет, – поясняет образованный Эцаган.
– Ах вот оно что… Но теперь-то ты знаешь, что я не тетя-гроза? – на всякий случай спрашиваю у Ирих.
– Знаю, – пищит она. – Потому что от вас не… не бьет туком, то есть тыком…
Ага, значит, если меня кто испугается, надо сразу хватать и надеяться, что их не стукнет «тыком», тогда поверят, что я – это я. Технология!
Развесив свои произведения по окружающей мебели, мы решительно садимся ужинать, и тут как раз возвращается Азамат, присыпанный опилками. Входит и сразу улыбается, окидывая взглядом нашу компанию.
– Знаешь, Лиза, – говорит он мне, подойдя пообниматься, – мне все больше нравится твоя идея насчет этого клуба. Каждый вечер прихожу домой, а тут полно хороших, веселых людей, стол от еды ломится, что-нибудь интересное обсуждают. Я всегда мечтал по вечерам собирать друзей у себя, но выходило нечасто, а тут прямо сбылось. И даже еще лучше – гости-то твои, так что я могу и помыться пойти, и спать лечь, если хочу, можно ролью хозяина пренебречь.
Он еще что-то хочет сказать, но тут замечает свою преобразившуюся курточку. Наступает минута молчания, которое прерывается только сдавленным хрюканьем Оривы. Азамат вертит вышивку то так, то этак, рассматривает, поглаживает осторожненько тыльной стороной пальцев.
– Лиза, ты столько для меня делаешь, что мне уже страшно, – говорит он наконец, но по лицу-то видно, что ни черта ему не страшно, вон сияет весь. – Может, посоветуешь, во что я могу облечь свою благодарность? А то, боюсь, как бы не захлебнуться.
Я только развожу руками.
– Да ты и так в долгу не остаешься. Ничего, такой большой, уж выгребешь как-нибудь, не потонешь. Давай лучше освежись и примерь курточку, интересно же, как смотреться будет.
Смотрится отлично. Азамату вообще, по-моему, идут яркие цвета, а тут совсем благородно получилось. О чем мы ему дружно и сообщаем, от чего он становится сам не менее красным, чем драконы. Орешница же умиленно вздыхает и бросает невзначай:
– Надо же, как я угадала, куда ты за нитками пойдешь… А кожевник еще не верил, что у него кто-то купит куртку по такой выкройке…
Глава 11
В следующие несколько дней у меня резко добавляется работы. Народ разнюхал, что я как-то круто лечу переломы, и попер. Теперь у меня два-три посетителя каждый день – с тех пор как я вывесила в Сети свой телефон и адрес, пациенты стали прибывать на дом по предварительному созвону. Как выяснилось, к целителям все-таки ходят без очной договоренности заранее. Поскольку я прослыла специалистом по переломам, то на меня тут же обрушились все старые и криво сросшиеся конечности; двоим вообще пришлось протезы ставить, через бывшую однокурсницу заказав их с Земли за процент. Я подумала и заключила с ней контракт на поставки, потому что ни Сашка, ни мама большую часть препаратов на Земле просто не смогут купить, даже если я рецепт напишу. У нас за этим тщательно следят, иногда нам же во вред. Номера лицензии обычно недостаточно, надо очно являться.
На Муданге, кстати говоря, есть свое сетевое пространство, причем довольно давно. А поскольку попасть туда можно с любого телефона, то народ вполне активно пользуется. Там есть новостные страницы каждого региона, карты, реклама магазинов и объявления о работе, и даже довольно смешной сайт знакомств, на который полагается выкладывать свои фотографии в голом виде со всех сторон по стойке «смирно», а при входе спрашивают не возраст, как у нас, а класс имени.
Вечером у меня исправно собирается клуб, и мы закончили по первому гобелену. Воплощение нашего с Азаматом дизайна выглядит очень красиво, так что я его гордо вешаю на стену на самом видном месте. Орешница свой мне тоже оставляет в подарок, а у нее там что-то ужасно сложное и многозначительное, я только опознала вилку, которая замужество, и того самого комара с флейтой. Надо думать, плохого не пожелает. Теперь пора переходить к каким-нибудь другим видам рукоделия. Вон и мама Азамату еще один свитер связала, потоньше, зато с узорами. Азамат теперь бегает по потолку и пытается послать ей платиновое колье потяжелее, а я его удерживаю.
Строительство моего домика практически завершено, остались отделочные работы, и Азамат все разрывается: с одной стороны, хочет поскорее похвастаться, а с другой – дуракам полработы не кажут. Я его успокаиваю тем, что торопиться мне некуда, пускай разукрашивает свое творение сколько хочет. Его тренировки возобновились, но теперь он все-таки последовал моему совету, выбрал из своих учеников лучших и назначил учителями над прочими, а сам только иногда заезжает проверить.
