Михаил Борисов - Гамбит
– Да так, – отчего-то смутился Тамме, и старпому опять послышался подозрительный шорох где-то на уровне пола. – Задачки решаю.
– Ну-ну. – Старпом поднялся с кресла, прошёлся по отсеку. Ненадолго задержался возле настенной плоскостной развёртки. В отличие от центрального поста, где на основной экран давали звёздную сферу, в этом отсеке на стене была развёртка состояния реакции по четырём координатам. Старпом, в принципе, знал составляющие и мог прочитать графики, но никогда не пытался расшифровать картинку, а наоборот – приходил сюда просто полюбоваться зрелищем, благо полюбоваться было чем.
– Да, кстати, – перед уходом он наклонился к механику и сказал почти на ухо. – Что-то давно я Джока не видел…
– Ещё бы! – фыркнул Тамме. – После того контейнера он тебе на глаза ещё месяц не покажется.
Старпом вздохнул.
– Ладно, если сможешь – попроси его заглянуть ко мне. По делу. Скажи, что о контейнере можно забыть. Пока.
Старпом оглянулся на связиста. Старший лейтенант, казалось, был совершенно увлечён задачей – по монитору у него уже бежали итоговые пропорции. Старпом удовлетворённо кивнул и вышел.
* * *У Джока был в некотором роде праздник. Сидя прямо на столе в каюте старшего помощника, он за обе щёки уплетал шоколад, а подозрительно ласковый хозяин отламывал ему кусочки. Пару минут назад, когда выяснилось, что бить не будут, Джок ещё осторожничал, но теперь вовсю наслаждался моментом. Верхом триумфа было то, что из вентиляционной решётки за ним наблюдали две пары изумлённых глаз. Джок пытался жевать неторопливо и с достоинством, хотя шоколад был чудо как хорош.
Старпом внимательно наблюдал. Улучив момент первого насыщения, он достал из рундука ещё одну непочатую плитку и как бы невзначай положил её рядом.
– Скажи мне пожалуйста, Джок, – тот перестал жевать, – не мог бы ты проконсультировать меня по одному вопросу? Мне бы хотелось, чтобы наш разговор был конфиденциальным. В смысле – с глазу на глаз.
– Я знаю, что означает «конфиденциально», – с достоинством ответил Джок. – Моя бабушка всю жизнь прожила в библиотеке на орбитальной базе. Одну минуту, мистер Чак.
Он отложил недоеденный кусок, тяжело плюхнулся на пол и проследовал к вентиляционной решётке. Послышался негромкий писк, шевеление, что-то прошуршало по вентиляционному коробу, и Джок неторопливо вернулся на место.
– Я весь внимание.
– У нас давно не было случая спокойно поговорить. – Старпом задумчиво разглядывал собеседника. -
Обычно мы с тобой общаемся гораздо короче и эмоциональней.
– Что правда, то правда, мистер Чак.
– Кстати, ты мне никогда не рассказывал, как научился говорить.
– А вы никогда и не спрашивали. Предки научили.
– Да-а? – Старпом вскинул брови. – А они откуда умели?
– Я знаю только, что мой прапрадед ходил на «Прометее».
– Ого, – сказал старпом. – Ничего себе!
Древняя посудина в своё время совершила первый облёт Юпитера. Удивительно, что она не рассыпалась по дороге. Конструкция была весьма рискованной даже по тем временам, когда шло негласное соревнование за приоритет в исследовании Системы, и все ставки делались только на скорость. Нужно было иметь достаточно мужества, чтобы решиться на такой полёт. Экипаж за это мужество поплатился – на обратном пути реактор сифонил, как паровоз. Досталось всем, кому-то больше, кому-то меньше. Несколько человек схватили смертельную дозу, другие пытались вылечиться остаток жизни. Как всегда, не пострадали только расчётливые подонки, отправившие «Прометей» почти без шансов на возвращение. Но корабль вернулся, и с перепугу его сажали на Луне, а потом ещё долго глушили реактор, едва не пошедший вразнос.
– Мутация, – понимающе сказал старпом. – Прапрадед, конечно, выжил. Вы ведь и не такое переносите, правда?
– Радиация. Мутация. Кто его знает, что ещё. – Если бы Джок мог пожимать плечами, он бы так и сделал.
Но только повёл усами. – Переносить-то переносим, но никто не говорит, что безболезненно… Это довольно мучительно. Рассказывали, что прадед уже мог произносить звуки и понимать вашу речь. Отец и мать членораздельно говорили, отец – немного хуже. Он никогда не относился к этому всерьёз; у старика были свои взгляды на жизнь.
– А твои дети?
– Дети-то? – Джок фыркнул. – У меня не так уж много детей – по крайней мере тех, о которых я знаю. Старший сын ходит в Первой эскадре. В принципе, там жить можно, но контакта с экипажем нет, и речь ему пока ни к чему. Младший как родился сухопутной крысой, так ей и остался – живёт с мамашей у астрофизиков на Фобосе. В космос его калачом не заманишь, говорит, что ему там интереснее. Этот болтает вовсю.
– И всё?
– Мы уже давно не плодимся сотнями. Наверное, природа вносит свои коррективы. Старики рассказывали, что раньше было иначе – но я думаю, что безудержное размножение было обусловлено необходимостью выживания вида. – Джок почувствовал гордость, видя, как расширяются глаза у старпома. – На смену инстинктам пришёл интеллект, и необходимость в высокой рождаемости отпала. Но это моё субъективное мнение, в действительности всё может обстоять иначе.
Старпом покачал головой.
– Говоришь, бабушка в библиотеке?
– Ну да. Или вы думаете, что книги можно только жрать?
– Да нет, как раз не думаю… И всё это развилось на протяжении нескольких поколений? Невероятно, просто невероятно!
Джок блеснул глазами-бусинками.
– Ну, это далеко не у всех. Основная масса по-прежнему плохо соображает. И неизвестно, кстати, на протяжении скольких поколений это развивается. Радиация, возможно, только подтолкнула развитие, и неизвестно ещё, к чему оно приведёт… К тому же как-то неравномерно всё. Например, говорю по-человечески я один. Некоторые понимают, а говорю я один. Зато есть экземпляры, у которых очень сильно развиты другие способности.
– Например? – заинтересовался старпом.
– Например, Шифф. Абсолютная невосприимчивость к электричеству. Скачет по высоковольтным шинам – и хоть бы что, только усы вечно опалены. Его электрики подкармливают, когда пора в силовых щитах ревизию проводить. Чувствует обрывы и утечки на расстоянии. Или этот скупердяй из шлюзовых – он постоянно режется в трёхмерные шашки с механиком…
– С каким?
– Ну как с каким? С главным. Сколько ходим вместе, а я так и не могу научиться его фамилию выговаривать… С Тамме, в общем. Шлюзовой говорит, что почти всегда выигрывает. У него пространственное воображение потрясающе развито. Хоть он и жмот, но верить ему можно.
– Так-так-так, – у старпома заблестели глаза. Вот и подтверждение нашлось. Интересно, чем механик расплачивается за проигрыши – не на интерес же они играют, в самом деле?
Джок продолжал. Он порядком устал говорить – всё-таки горло не было приспособлено для речи, но упускать возможность улучшить дипломатические отношения со старшим помощником было никак нельзя.
– Бывают, правда, и неприятные моменты. Не так давно взяли новенького с «Дерзкого» – появилась вакансия в реакторном. Справляется он неплохо, но спать с ним рядом невозможно – ему постоянно снятся кошмары. И ладно бы снились ему одному! Каким-то образом окружающие видят его сны, и это невыносимо. Пару раз он мне такое показывал…
– Погоди-погоди, – старпом поймал ускользающую мысль за хвост. – Он что, телепат, что ли?
– Кто его знает. Во всяком случае, пока бодрствует – нет. Нормальный такой, скромный. А во сне – просто живой кошмар. Он знает за собой этот грех и сёрьёзно переживает. Говорит, что наутро ничего не помнит. Пришлось его попросить подыскать другое место для ночлега, пока он нас совсем не извёл. Я теперь даже не знаю, где он отсыпается.
– А что именно ему снится? – Старпом горел нетерпением.
– Я же говорю – кошмары. Чаще всего убегает от кошки, которая вот-вот его сожрёт. И непонятно, откуда такие сны – он и кошек-то никогда не видел, в космосе уже в третьем поколении. Наверное, родовая память просыпается…
Старший помощник глуповато хихикнул, откинулся на спину, хихикнул ещё раз и наконец засмеялся в полный голос, хлопая себя по коленям и мотая головой. Джок смотрел на него с беспокойством.
– Мистер Чак? Мистер Чак, сэр?
Старпом отсмеялся с облегчением, вытирая глаза, поднялся и положил рядом с Джоком плитку шоколада.
– Мистер Чак, с вами всё в порядке? Старпом ещё хихикал время от времени.
– В порядке. Теперь в полном порядке. Спасибо, Джок, дружище, ты меня просто спас. Я уже начал думать, что схожу с ума, глядя по ночам эти крысиные кошмары. Никогда не думал, что кошка может выглядеть так… так чудовищно… – и он опять захохотал.
– Знал я одну кошку. Совершенно невменяемое создание… – До Джока наконец дошло, и он осёкся. – О-о-о… Теперь я понимаю, где Твич устроил себе спальню. У вас тут в переборке есть милое местечко… Прошу прощения, сэр. Мы найдём ему другое место для ночлега.
