Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы
Всё, дозрела! Длинноволосый мысленно потер руки.
— А зачем мне говорить? Я, может, хочу тебе предложить со дна выбраться, а ты сама этого не желаешь? Я тебя, значит, из тюрьмы вытащу, а ты по старой дорожке пойдешь? Так? — он усмехнулся. — Пойдешь или не пойдешь, Стефания?
Женщина положила лицо в ладони и вдруг заплакала.
— Да видала я знаешь где твою… свободу! И твою… лицензию! И всех вас,…!
— Вот, вот, именно это я и хотел услышать! Полное психологическое неприятие, равнодушие к себе и судьбе! Тебе просто наплевать, что будет дальше, да? Ты согласна жить и в тюрьме, потому, что жизнь вне её свободой не считаешь!
— Пошел ты!
Человек встал со стола и бодро зашагал по комнате.
— Знаешь, я бы на твоем месте просто спился. Да-да, именно спился! Причем, всего за каких-то пару лет! — заговорил он с сочувствием в голосе. Женщина недоуменно подняла глаза. Уж сочувствия она никак не ожидала! — Ты же живешь дальше. Пускай, не дружишь с законом, на который тебе плевать, но не опустилась до уровня растения, когда утешение можно найти только в водке.
Водке? Он — русский? Шальная мысль уцепилась за фразу. Местные, даже местные русские, водку почти не употребляют, предпочитая более слабые напитки. Она присмотрелась внимательнее. Да, и черты лица, и легкий НАСТОЯЩИЙ русский акцент (в отличие от акцента венерианской русской зоны), говорили, что он — представитель далекой родины ее предков. То есть, не потомственный венерианский аристократ, как она посчитала вначале, а богатый иностранец. Но с ОЧЕНЬ хорошим испанским выговором!
Стоп, кажется, она где-то видела лицо! Где? В СМИ? Но где именно?
— После такой аварии, случись подобное со мной, я бы не смог жить дальше, — безо всякой насмешки развивал тему высокий. — Так что я горжусь тобой, моя девочка! Горжусь, что ты еще держишься! — он подошел, снова сел на стол и взял в руки ее ладонь. Она смотрела на всё это обалдевшими глазами, шизея от резкой перемены. — И только поэтому я предложу тебе то, что предложу.
— Что?… — недоуменно выскочило у нее. Недоуменно и… Жалко!
— Операцию. И ребенка. Это будет не твой ребенок, но ты сможешь его выносить, родить и нормально воспитывать.
— Мне не нужны чужие дети, понятно?! — закричала она. — Я не хочу быть суррогатной! — она выдернула руку, оттолкнула мужчину и отскочила в сторону. Глаза ее застилали слезы. — Я хочу стать нормальной, настоящей!
— Я не бог. Вернуть то, что ты потеряла при аварии, не в моих силах, — спокойно и бесстрастно чеканил мужчина. — И я не благотворительный фонд, чтобы спонсировать сложнейшую генетическую операцию вместо него. Извини. — Он развел руками. — Конечно, ты можешь накопить денег и сама сделать ее, за свой счет, благо, нет в мире ничего невозможного!.. И родишь нормального ребенка, своего, кровь от крови, плоть от плоти… Когда выйдешь на свободу, конечно!
Стефания в цвет разрыдалась. Да, он знал куда бить, этот лощеный русский! И знает ее биографию досконально, в совершенстве, даже лучше нее самой!
Авария! Он знает про неё АБСОЛЮТНО всё! И ей нечего возразить, черт возьми!
Она и правда пошла в этот прибыльный, но нелегальный бизнес только потому, что хотела быстро заработать на операцию. Потому, что хоть в мире и всё возможно, но стоят подобные услуги невероятно дорого. Не по карману дочери погибшего шахтера из Горного. А работая легально, больше половины приходится отдавать «дядям» — налоговой, профконтролирующей, медицинской службам, гвардейцам, и, конечно, «крыше» из братков. С лицензией она бы заработала нужную сумму лишь годам эдак к пятидесяти…
Потом была неудача в Самаре. Да, она откупилась, потратив все, что успела накопить, все те жалкие крохи. И получила лишь предупреждение. Последнее. После которого, попадись она еще раз, сразу впаяют срок, даже не разговаривая.
Тогда она решила попытать счастья на «имперской» территории, во Флоре. Тамошние расценки выгодно отличались от «беспредельной» Самары, а уровень контроля над криминалом оказался существенно выше. Корневая нация, что возьмешь!
Но там ее, действительно, кинули. Свои, «крыша».
Она перебралась в Аврору. Но в бывших имперских владениях девочки зарабатывают хоть и больше, но и откупиться от гвардии, попадись она снова, практически невозможно. Пришлось сворачиваться и там.
И вот столица. Да, провинциальная дура. Да, просто дура. Но расценки здесь, в битком набитом туристами сердце планеты Любви, на порядок выше той же Флоры, и вообще не сравнимы с забытой всеми богами Самарой!
Она решила поставить ва-банк, была не была. Или окажется в дамках, или ее смоет в сортире этой гребанной жизни…
Почему, ну почему те же китаянки или европейки, проработав здесь год, спокойно уезжают домой, везя с собой столько денег, что с земными ценами можно всю оставшуюся жизнь не работать? И им, и семьям, ради которых они в основном и приезжают, эти земные цветочки? И все у них получается? А она, неудачница, облажалась на второй же день? Первая же облава оказалась её? Ну, почему ей так не везет в этой жизни?!!
— Думай, Стефания! Думай! — давил светловолосый. Он не настаивал, не убеждал. Он просто требовал ответа. Не согласна? Что ж, до свидания! Найдет другую.
— Я могу дать тебе Шанс. Дать тебе ребенка. Ничего с тебя не потребовав. Даже буду помогать, ведь ребенок — это слишком большая ответственность и слишком большие затраты для дочери шахтера без специальности и опыта нормальной работы.
— А потом заберете? Когда подрастет? — шмыгнула она, пытаясь снова не расплакаться. Всё, она в его власти, и сама это поняла.
— Нет. Это будет твой сын и только твой.
— Сын?
— Да. Это будет мальчик. Ты будешь воспитывать его так, как считаешь нужным, говорить то, что считаешь нужным. Может он и не будет похож на тебя, но это Шанс, согласись?
Женщина кивнула.
— Что от меня требуется?
— Во-первых, никакой… Прежней работы. Ни официально, ни неофициально, ни просто подработок по жизни. Я знаю, в местном обществе поход «налево» за хорошую оплату сильно не осуждается. Дикая страна, дикие нравы!
Но не мне судить. Это — главное условие.
— Я согласна! — торопливо пискнула женщина, будто боясь, что он передумает.
— Далее, воспитать ребенка одной очень накладно, даже с господдержкой… — спокойно и размеренно продолжал мужчина. — Потому тебе будут помогать материально. В достаточной мере, чтобы вы не скатились к нищете, но в недостаточной, чтобы на них можно было вести иждевенческое существование. — Он вперил в женщину жесткий колючий пронизывающий взгляд. — Так что работать тебе все же придется. И крутиться. Выживать.
Та кивнула.
— Понимаю.
— Естественно, никаких вредных привычек, пристрастий и тому подобное. Никаких пьяных хахалей среди ночи, дебошей… Ты поняла о чем я?
Снова кивок.
— Занимайся им так, чтобы он не чувствовал ненужность или бесполезность. Одари заботой и любовью. Он для тебя — всё!
Я прикрываю тебя и плачу за то, чтобы ты была хорошей матерью. Чтобы вырастила достойного человека. Больше, в принципе, ничего. Но если вдруг не будешь с этой работой справляться?… Сама понимаешь, я могу быть и жестоким!
Она снова кивнула.
— И последнее, он ничего не должен знать о нашем соглашении. Для него ты — мать. Ты и только ты. Всё ясно?
— Спасибо… — у Стефании отлегло от сердца. О таком подарке судьбы она не могла и мечтать. Действительно, что значат эти чертовы гены, да еще реплицированные искусственно, по сравнению со всем остальным, предложенным этим человеком? Замечательным человеком, хоть и настоящим русским!
— Рад, что мы пришли к взаимопониманию! — он кивнул жестом эдакого повелителя мира, потомственного аристократа. Женщина съёжилась. — Жан, занимайся документами. Как все оформишь, доложи.
Затем, не слушая ответа секретаря, развернулся и быстро пошел вон из кабинета. Наверное, у него еще много дел. У таких людей всегда много дел. Лишь на пороге обернулся и бегло бросил:
— Да, Стефания, и никаких польских имен! Это тоже условие!..
…Когда её, не помнящую себя от счастья и пытающуюся в полной мере осознать, что же с нею только что произошло, охрана вела назад, в камеру, до нее вдруг дошло, где она видела этого русского. От неожиданности Стефания даже споткнулась, за что получила тычок и нервный окрик гвардейца:
— Ну, ты, аккуратнее там, стерва!
Но было не до охраны. Господин Козлов. Граф Сергей Павлович Козлов. Финансовый гений и автор современного венерианского экономического чуда, благодаря которому их страна который год на подъеме. Он же фаворит её величества королевы, и по совместительству, отец её обоих детей. Эта сучка просто обожает ядрёный перепих, часто и со многими, об этом знает вся планета, но вот рожает только от него.
