Йэнна Кристиана - Дороги. Часть вторая.
– Да... ведь люди – это моя специальность, гир Кейнс, – продолжил старвос, – я всю жизнь работаю с людьми, с молодыми ребятами.
– И девушками, – ляпнул Арнис. Он сказал это, потому что лица девушек с конвейера все стояли перед глазами, но прозвучало – как скабрезность.
– Да, конечно, и с девушками тоже. И с детьми, ведь здесь живут и дети, – добавил Тээри.
– Ну, я чистый технарь, – неопределенно сказал Арнис.
– Вот и нововведения эти... они меня беспокоят, скажу вам откровенно, гир Кейнс. С технической стороны все это хорошо и прекрасно. Мы будем выпускать... если я ошибаюсь, поправьте меня – эти самые аннигиляционные заряды, очень эффективно, просто замечательно. Но вот что будет с нашими людьми... Ведь для производства этих зарядов нужно всего около... кажется, два десятка людей, так?
– Даже меньше. Но хорошо обученных, – подтвердил Арнис.
– И вот как же быть с остальными?
Арнис пожал плечами.
– У вас много детей. Они могут просто учиться. У нас дети не работают.
– Хорошо, оставим этот вопрос, хотя согласно нашим представлениям, труд на благо общества – необходимый компонент воспитания. Но как же быть со взрослыми – ведь здесь их тоже много? Чем их занять? Я понимаю, вы не специалист... просто делюсь сомнениями. Как этот вопрос решается на Серетане – ведь вы высокотехнологичное общество?
Господи, как же там у них на Серетане?
– У нас воспроизводство населения давно прекращено, и людей достаточно для того, чтобы обслуживать существующие предприятия... многие работают в сфере обслуживания, ну, вы понимаете – отели, транспорт, больницы, туризм, развлечения. Может быть, у вас должно будет увеличиться количество развлечений? – предположил Арнис, – у вас очень суровая обстановка.
– Вот об этом я и говорю, – сказал Тээри, – наш аскетизм и суровость – основа идеологии. Мы счастливы именно нашей бедностью, нашим полувоенным бытом. Я даже не представляю... вы знакомы немного с Заветами Цхарна?
– В общих чертах, – Арнис знал эти Заветы наизусть.
– Я даже не представляю, как мы будем жить, если у нас появится большое количество незанятых рук... отели, вы говорите, туризм, развлечения? Как это согласовать с нашим порывом вперед, с нашей пассионарностью? Я говорю сейчас не о нашей Общине, я о целом.
– Исследуйте Космос, – Арнис пожал плечами, – перестраивайте свой мир, основывайте колонии на иных мирах. Уж для пассионарности приложение в мире всегда найдется.
– Космос, – с сарказмом вздохнул Тээри, – это же несерьезно, вы разве не чувствуете? Космос холоден и чужд человеку. Ведь и вы, серетанцы, не очень-то стремитесь к его исследованию.
– Да, но нас устраивает жизнь на планете.
– Я боюсь, гир Кейнс – я не предъявляю вам претензий, вы-то простой исполнитель – но я боюсь за нашу страну. Война, нищета, бедствия – все это не так опасно для нас, как сытость и благополучие. Сытость сразу погубит наши Заветы, нашу Общину.
Господи, подумал Арнис, так имеет ли право на существование община, которая в принципе не допускает, что люди могут быть сытыми и благополучными?
– И если говорить даже вот о стоящих передо мной насущных задачах... Все так непросто! – пожаловался Тээри, – как мне справиться с моими людьми? Они не смогут жить в безделье. Начнется анархия. Даст ли нам правительство новое задание? И какое? А если ваши технологии внедрят повсеместно... У общинников появятся собственные дома, питание станет общедоступным, они станут богатыми – и что мы им скажем тогда? Они же превратятся в толпу зверей...
– Гир Тээри, – мягко сказал Арнис, – Но ведь на других планетах люди не превращаются в зверей, несмотря на богатство. По крайней мере, не все и не везде. Я думаю, что и у вас обойдется.
– Ну хорошо, гир Кейнс, – согласился Тээри, – но вот поставьте себя на мое место. Вам вообще случалось руководить людьми?
– Да.
– На производстве?
– Не только. Я был офицером. Раньше. Случалось.
– Тогда вы сможете представить мое положение. Вот поставьте себя на мое место. Хорошо, если нам дадут новое задание, скажем, отправят на лесоповал. А если нет? А возможно, что и нет, руководству сейчас не до того, все увлечены этими вашими технологиями, да и война идет... У вас остается пять тысяч ребят, молодежи, совершенно ничем не занятой и не привыкшей к досугу. Что бы вы сделали? Если работы нет...
– Я не совсем понял. А зарабатывать на жизнь...
– Нет, это несущественно. У нас снабжение не связано с производством, нас будут кормить все равно. Просто подумайте, чем их занять.
Арнис задумался. Отхлебнул чаю – ну и гадость все-таки... и без сахАйре.
– Наверное, можно было бы перейти к сельскому хозяйству, – предположил он, – если вам не помогут сверху. Может, есть какие-то дополнительные производства, которые можно развернуть? Ну там, мебель делать или еще что... И у вас тут свободного пространства много, на Серетане этого почти нет, вы можете распахать степь, засеять чем-нибудь, вырастить. Животных завести сельскохозяйственных. Это можно делать хотя бы для собственного питания... Я посмотрел, чем у вас кормят общинников – это же есть невозможно. Они хоть мясо иногда получают?
– Хотя мясо Цхарном не рекомендуется к употреблению... но раз в неделю получают, – ответил старвос.
– Вы очень бедно живете, а можно было бы что-то сделать. Потом, можно пока жилые корпуса перестроить, – Арнис начал увлекаться идеей, – ремонт сделать, покрасить. Для девушек организовать швейную мастерскую, пусть сошьют новую форму... если, конечно, вам сверху ткань выделят, ведь купить у вас нельзя, я так понимаю? Ну и... организовать их досуг. Может, вечернее образование какое-нибудь? Спорт можно, кружки спортивные. Да мало ли что можно... театр организовать, например.
Арнис замолчал. Так, кажется, квиринца понесло. Не надо забывать, что ты – серетанский торговец. Но что можно было бы сказать не выходя из образа? Только «не знаю, меня это не касается». А разговор ведь интересный! И куда-то он еще выйдет?
Тээри скептически улыбался.
– Все, что вы предлагаете, гир Кейнс... Это прекрасно звучит. Беда только в том, что это никак не совместимо с нашей жизнью. С нашими заветами. Мы так воспитаем не цхарнитов, а каких-то индивидуалистов... думающих не о стране и Общине, а о своем брюхе, о досуге, о чем угодно, только не о Главном. Но самое-то главное – может быть, с серетанцами это бы и получилось, не спорю. Но с нашими... Вы вообще-то с нашими людьми знакомы?
– Ну... немного. Я больше, конечно, общался с руководством.
– Пойдемте, гир Кейнс. Познакомитесь немного.
– Они сейчас все на производстве, но упаковочный цех у нас сейчас простаивает, у девушек выходной. Я бы предпочел вам показать юношей, это более наглядно, но...
Тээри достал какой-то пульт, пощелкал кнопками, и стенной экран засветился.
– Вот посмотрите. Пожалуйста.
Арнис понял, что сейчас произойдет, и от одной этой мысли ему стало нехорошо. Ведь это же девушки... мало ли что. А если кто-то переодевается? Нельзя же так!
На экране возникла комната с шестью железными койками, шкафом и столом. Девушки – лет семнадцати – в тех же серых робах (юбка, куртка), только без платков – сидели и лежали на койках. Те же испитые серые лица, постоянное выражение затравленности в глазах. К счастью, никто не переодевался.
– Вы наблюдаете все комнаты? – безучастно спросил Арнис, – постоянно?
– У нас есть такая возможность, – ответил Тээри. На экране одна из девушек – с рыжеватыми пушистыми волосами – лениво произнесла.
– Мики, ты мне компанию не составишь? Курить хочется, сил нет.
– Ну кури, – буркнула другая, смугленькая и миниатюрная. Третья, лежащая на койке с вязанием в руках, сказала:
– Диль, ты когда-нибудь влипнешь, это точно. И нас еще подведешь.
– Да ну тебя, – рыжая Диль вскочила, направилась почему-то в угол, присела на корточки. И вскоре в ее руках оказалась самокрутка, она задымила. Вернулась на койку.
– Так, – пробормотал Тээри, – вот, пожалуйста, полюбуйтесь! Как я вовремя включил... Я это давно подозревал. Вы знаете, девушкам запрещено курить сенсар. Они будущие матери. Они это знают, но – вот видите, пожалуйста. От юношей нахватались. И еще неизвестно как, вполне возможно, что за сенсар они платят натурой, если вы понимаете, что я имею в виду! Великий Цхарн! Гир Кейнс, вы хотите составить мне компанию? Заодно познакомитесь с нашими людьми поближе.
Они спустились на второй этаж общинного здания. Удивительно, думал Арнис, везде одна и та же обстановка, неровно крашенные грязные стены, выше уровня головы – побелка, и на стенах сплошь – лозунги, стенгазеты, плакаты... И везде ощущение казенного. Даже на какой-нибудь космической безатмосферной базе, и то более теплая домашняя обстановка.
А ведь это их дом. Здесь они живут, растут, взрослеют. Тээри распахнул дверь в спальный отсек.
– Здесь у нас живут взрослые.
