Роман Никитин - Проблема всей жизни
— Позиция понятна, — Сержио кивнул и продолжил невпопад: — Девять — это очень сложное, но слишком маленькое число, господин Оониси. Тем более для такого увлекающегося электроникой бандита как вы.
Японец прищурился, а телохранитель за его плечом сделал полшага вперед. Что было позади, и вышел ли за дверь здоровяк в черном — я не видел.
— Объяснитесь, — приказал якудза.
— С удовольствием, — улыбнулся Родригес. — Но сначала, чисто для протокола, предлагаю отпустить девчонку и груз уже бесплатно. Ваше упрямство крепко задело поднебесников, а вы знаете, МГБ не прощает строптивых. Какими бы границами те не отгораживались.
— Вы мне угрожаете? — снова приподнял брови мафиозо.
— Нет. Я делаю последнее предложение. Уже от себя лично.
— Очень жаль, — голос японца поскучнел. — Я-то уж подумал, что кто-то действительно хочет поиграть в войну.
— Он не хочет, — сказал Родригес. — Уже играет.
Телохранитель за плечом Оониси сделал еще полшага, и теперь встал прямо за спинкой кресла босса. А сам босс засмеялся.
— Уж не вы ли?
Сержио не ответил. Вернее, ответил, но не словами.
Дальнейшее произошло настолько быстро, что я еле углядел. Вот Родригес выбрасывает руку с расставленными буквой V пальцами — и оба японца, и босс и охранник, застывают на месте. Тончайший, на пределе слышимости свист заполнил комнату, и когда прервался, оба тела обмякли. Сержио рванулся к охраннику и успел подхватить сухенькую фигуру за миг до того как та рухнет на пол.
— Не стойте столбом, — приказал мне Родригес и кивнул в сторону Оониси. — Пока не пришли в себя камеры, возьмите у мафиозо карту-пропуск, нам предстоит увлекательная прогулка через многие двери. И я не хочу возиться с каждой.
Я подошел к главарю. Господин Оониси невидящим взглядом таращился в потолок. Голова запрокинута, изо рта небольшая струйка слюны.
— Чем вы их?
— Да ерунда. Старая военная шутка. Электрошок по плазменному лучу.
Я кивнул. Да, есть такая технология, даже домохозяйки ею пользуются — купить бесконтактный шокер с лазерной ионизацией воздуха может почти каждый. Только их регистрировать нужно наравне с обычным оружием. Но как Родригес протащил это с собой?
Пока рылся в карманах Оониси, я поинтересовался у Сержио на этот счет. Тот улыбнулся и ничего не ответил. Потом, правда, сжалился и объяснил.
— Есть такая штука, оружие скрытого ношения, Кирилл. Уж вам-то с вашей правой рукой не знать!
Я сразу не понял. Когда понял о чем он говорит, изумился. Оружие скрытого ношения остается оружием, и сенсорные перчатки охранника все равно его запеленгуют! Я поделился сомнением.
— Это когда охранник уверен, что на экраны очков идет правдивая информация, — объяснил Родригес. — В нашем случае верзила принял за правду то, что ему подкинул я. Эти дурачки все поставили на радиоинтерфейсы, и… В общем, потом расскажу, если интересно.
Я понял, что он каким-то образом обманул электронику якудза — этого было достаточно. Как раз нашлась карточка-пропуск, и я отдал ее мексиканцу.
— Знаете что самое плохое в числе девять, Кирилл? — неожиданно спросил Родригес.
Я помотал головой. Признаться, брошенная им фраза о числительном сбила с толку не только главаря мафии, но и меня.
— Что оно на единицу больше числа восемь, — также загадочно ответил мексиканец. — Ладно, как-нибудь прорвемся. Вперед, на выход. Стойте-стойте, не туда!
Сержио кивнул в дальний угол комнаты, за отгородку с лежанкой.
— Там второй выход. С тяжелой кавалерией, — имелись в виду охранники в коридорах, — мы воевать не будем. Там их намного больше восьми… впрочем, уже шести.
А дальше я начал злиться. И чем больше внутренних помещений мы оставляли позади, тем больше я злился. К моменту, когда мы, наконец, обнаружили мою Проблему, я был зол как сто тысяч пекинских демонов. Счастье еще, что с девчонкой никто ничего не сделал, во всяком случае, я не видел следов этого "деланья".
У господина Оониси очень своеобразное хобби, и весь этот дом был посвящен увлечению главаря касимской мафии. Может быть, разделял свои пристрастия с другими якудза, а скорее всего, продавал свое увлечение за деньги. Но в любом случае я начал сожалеть, что мексиканец оставил мафиозо без сознания, а не прикончил его медленной, мучительной смертью.
Увлечение господина Оониси сводилось к тесному общению с малолетними девочками. Тьянь среди них была почти старухой. Средний возраст обитателей запертых комнат, которые мы с Родригесом открывали по очереди благодаря похищенной карте-пропуску, составлял хорошо если тринадцать лет. А может и меньше.
Почти все девчонки — со следами наручников на руках, избиений на теле, и страданий — в глазах. Какие следы остались в их душах я запретил себе даже гадать. Некоторые уже даже не понимали, что кто-то вошел — как лежали на полу своих камер, так и лежали. Жаль, но выручать каждую из них мы просто никак не успевали. Сержио одному ему ведомым способом покопался в системе видеонаблюдения, но гарантировал не более десяти-двенадцати минут безопасности. Поэтому мы лишь галопом обежали все те помещения, которые по виду напоминали комнаты молодых послушников в каком-нибудь монастыре, но на деле были тюремными камерами.
Наконец, дверь с номером сорок два убралась с моего пути, и на лежанке в углу я заметил знакомую худощавую фигурку. Тьянь подняла голову.
Ее взгляд и раньше был… сложным. Но сейчас в нем поселилось то, за что я снова (каюсь, каюсь!) пожелал смерти некому японцу-педофилу. Надеюсь (и снова каюсь), старуха с косой не будет медлить уж очень сильно. В самом деле, зажился на этом свете господин Оониси. Ох, зажился.
Тьянь, наконец, узнала меня, взвизгнула и метеором метнулась через всю комнату. Повисла у меня на шее, и что было в последующие несколько секунд — я не очень хорошо помню.
Оторвав, наконец, свой банный листик и стараясь не задохнуться от целой реки информации на смеси китайского, английского и русского, я представил Тьянь своего спутнику.
— Это сеньор Родригес, в буквальном смысле слова наш спаситель.
Сержио поклонился с оттенком галантности. Тьянь смерила мексиканца взглядом и безапелляционно заявила:
— Мертвый, совсем мертвый.
И разом потеряла интерес к агенту МГБ.
Я решил не обращать внимания на дикую фразу. И не время, да и потом, черт знает что творил этот любитель девочек с моим небожителем. Но я узнаю, обязательно узнаю. Как-нибудь позже.
— Нам пора, — сказал Родригес, ничуть не обидевшись за "мертвого". — У нас четыре минуты и шесть пальцев. А врагов семь.
Они тут все решили загадками говорить?
Увы, другого выхода, кроме того, через который мы вошли, Сержио не знал. Мы немного попетляли по внутренним помещениям, уперлись и взломали еще одну дверь, и вышли в знакомый коридор. Прямо перед лифтом, который поднял нас к господину Оониси.
И воткнулись в двух охранников. Тех самых, здоровых и в очках. Один из них даже успел вынуть из подмышки серьезный пистолет-пулемет, но Родригес дернул рукой — и оба здоровяка, как их босс чуть ранее, замерли на месте. Несколько секунд Сержио удерживал здоровяков в судорожном спазме, потом опустил два пальца левой руки (на этот раз мизинец и безымянный) и громилы рухнули на пол.
— Осталось четыре пальца и пять человек, — сказал Родригес. — А вот и первые двое!
Мексиканец толкнул меня на пол, и тут же по коридору что-то застучало. Я поднял голову. Оказалось, Тьянь лежит рядом. А Родригес идет по коридору прямо на охранников, будто и не замечая стрельбы.
Современные пистолеты-пулеметы бьют негромко, но с чудовищной скоростью и убойной силой. Пули давно уже делают не только из свинца и стали. Стены вокруг мексиканца буквально взорвались фонтаном раздробленного пластозита. Как будто не охранники стреляют и не могут попасть в Родригеса, а сама мишень каким-то тайным мановением разносит в щепы облицовку коридора. Эдакая живая волна, чем-то обиженная на несчастные отделочные материалы.
Сержио прошел пять из десяти отделяющих от охраны метров и вскинул уже другую руку. Стрельба прекратилась, оба охранника подергались на незримом поводке и рухнули. Родригес забрал у одного из них пистолет, но озадаченно хмыкнул и бросил оружие на пол.
— Идиоты, — сказал мексиканец. — Но хитрые идиоты.
Вернулся к нам с Тьянь, помог подняться девчонке, и проследовал к лифту.
— Пойдемте, господа. Им хватило ума снабдить оружие системой ДНК-опознавания, так что тир по конечностям отменяется. Очень жаль. Я рассчитывал на стабильно высокий уровень глупости.
— Когда мы выберемся, — потребовал я, заходя в лифт, — вы мне расскажете про этот фокус с вышагиванием прямо на стреляющую охрану.
— Когда выберемся, — согласился Родригес. — У нас два пальца, три человека и проснувшаяся видеосистема. У них дубовая охрана, но айтишники не дубы.
