Любовь Безбах - Королевские шутки
— Соль!
Сат с хохотом увернулся, соль просвистела мимо.
— Вермишель! Какао! Дрожжи! Еще вермишель!
Сат шутя уклонялся, и Сима ни разу в него не попала. Закусив удила, она метнула в него большую сковороду (а сковородки на Станции имелись только большие), охнула и даже присела. Сат поймал сковороду за ручку, повертел в руках, потом внимательно посмотрел на Симу.
— Я нечаянно, Сат, — испуганно пролепетала она.
Парень одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние и оказался рядом с Симой. Сгреб ее и прижал к себе. Под ухом Серафимы сильно билось любящее сердце андроида.
— Ты такая… живая, — шепнул Сат. Темно-серые с черной каемочкой глаза приблизились к ней. Он улыбался, но глаза — нет. С ним такое бывало часто, но в этот раз Сима напугалась и вырвалась. Сат перестал улыбаться.
— Мы должны быть вместе, — твердо сказал он.
— Мы и так вместе.
— Недостаточно. Сима, я…
— Сат, почини мне лучше посудомойку. Уже пора накрывать обед, а я тут совсем беспомощная, — резко оборвала его Сима, испугавшись того, что он может сказать еще.
У нее было такое ощущение, будто она рубанула его словами, как топором. Ей стало жалко его. Но она была человеком, а он — нет…
— После обеда, — пряча взгляд, ответил ей Сат, набычился и ушел.
От шквального ветра пострадало исследовательское оборудование, и сразу после обеда Сат в числе ремонтной бригады отправился туда.
Женщины помогли перемыть посуду вручную и приготовить ужин. Вернувшийся Сат был мрачен. После ужина, вместо того, чтобы отремонтировать сломанный агрегат, он куда-то исчез. К Симе на камбуз пришла Ируня, чтобы помочь ей помыть злополучную посуду.
— Где Сат? — недовольно спросила Сима. — Обещал же отремонтировать посудомойку.
Та злобно фыркнула:
— Они закрылись впятером и пьют спирт. И мой Ренат с ними.
Сима почувствовала закипающий гнев. Обе злые, они вдвоем махом перемыли всю посуду, кляня своих мужчин вместе со спиртом на чем только земля держится. Потом Сима уселась на камбузе за книгой. Строки прыгали перед глазами, буквы разбегались. Содержание детектива оставалось недосягаемым.
На камбуз ввалился Сат. Он был кошмарно пьян и черен. Парень тяжело оперся о косяк и заслонил собою весь проход. Он молча смотрел на нее горящими глазами, огромный, страшный. Но Сима не испугалась страшного Сата. Она встала посреди камбуза и подбоченилась.
— Теперь мы слишком пьяны, чтобы ремонтировать машину, да? — по-семейному спросила она. — Завтра после завтрака посуду будешь мыть ты, собственноручно и самостоятельно. А машину отремонтирует другой мужчина. Так что не обижайся.
— Иди ко мне, — тяжело произнес он.
— Не-а. Иди-ка лучше спать.
Сат пошел к ней сам, и она невольно попятилась.
— Сима, я люблю тебя. Я не могу больше. Если ты сейчас же не пойдешь со мной в постель, я сойду с ума.
— Ты просто пьян. Поищи себе другую женщину.
Сат сжал ее руками и потряс.
— Мне не нужна другая женщина. Я хочу только тебя.
— И поэтому ты напился. А твоя любимая женщина мыла посуду вручную. Посмотри, во что превратились мои руки.
Он поцеловал ее руки и сказал:
— Сегодня у меня день рожденья. Мне исполнилось пятнадцать лет.
Сима перестала вырываться. Именинник в это время что-то решил для себя и выпустил ее.
— Пойдем, я покажу тебе кое-что, — мрачно сказал он.
Они пришли в казарму, помпезно величавшуюся спальней. Сат вынул из тумбочки старые газеты. Сима увидела в них фотографии Анджело Сайенса.
— Ну и что? — спросила она.
— Посмотри на дату.
Газета была выпущена в 2264 году.
— Сто пятьдесят лет назад, — пробормотала пораженная Сима. — Не понимаю. Ничего не понимаю. Это невозможно! Это же невозможно, Сат!
Доктор снисходительно взирал на них с фотографии. Он был совершенно таким же, каким Сима видела его полторы недели назад.
— Я, разумеется, слышала о долголетии Анджело Сайенса, но…
— Искусственный человек живет 12–15 лет. Несправедливо, — с обидой произнес Сат. — Мне пятнадцать. Считай, что я уже мертв.
Его глаза увлажнились.
— Я хочу жить, Сима. Я умру, а ты останешься, — он пьяно покачал головой.
Сима скривилась от болезненного ожога вины.
— Завтра я на два дня улетаю на орбиту, чтобы провести наблюдения за последствиями катастрофы. Я не знаю, увижу ли тебя снова.
Она погладила его по щеке. Он отстранился.
— А, пожалела? Катись ты со своей жалостью…Сейчас я последую твоему совету. Спокойной ночи.
Он забрался наверх, а Сима осталась сидеть со старыми газетами на коленях, с которых на нее с насмешкой смотрел сорокалетний Анджело Сайенс.
Глава 12 ЗОВ СИАЛА
Арина разлепила затуманенный глаз. Второй глаз открыть не удалось. В уплывающих ярко-желтых кругах муторно покачивалось знакомое окно, да скользил безудержно привычный потолок, обтянутый кожами рептилий.
— Она открыла глаза! — вскрикнул кто-то, и звук с грохотом раскололся в голове.
— Какое сегодня число? — по-русски прошептала Арина. Шепот вызвал приступ тошноты.
— Все еще бредит, — каркнула Абара-Тайса. Арина с великим трудом повернула деревянную шею и пожалела об этом. Комната завертелась по часовой стрелке, тошнота стала невыносимой. Арина, не в силах вынести безудержное вращение пространства, прикрыла с таким трудом разлепленный глаз. Темнота тоже крутилась, убегала вправо и вниз, но не так интенсивно. В памяти поэтапно начали всплывать подробности последнего побега.
— Когда хозяин тебя привез, я полетела в гости к твоим подружкам, — хрипло сообщила Абара-Тайса. Сиаль злорадно захихикала. Арина открыла оба глаза. Старуха наблюдала за ней из-под длинных седых волос. Темное морщинистое лицо, сейчас доброе и совсем не излучающее опасность, украшали глубокие царапины. Рядом, вытянувшись в струну, сидела удивительно смирная Сиаль и счастливо улыбалась, прижимая руки к груди.
— Им пришлось туже, — невозмутимо продолжала зертилийская бабушка. — Теперь они красотки хоть куда, только бывшие.
Арина, искренне считавшая себя доброй и отзывчивой девушкой, неожиданно для себя испытала некоторое удовлетворение. В светелку спиной вперед ворвалась Кея, выталкивая вон напирающих людей. Обитатели замка тянули шеи, с любопытством и сочувствием глазели на Арину поверх головы Кеи. Девушка вытеснила их из комнаты и закрыла дверь.
— Слава богам Сиала, ты осталась жива! — воскликнула она с облегчением, пала на колени перед топчаном и немедленно залилась слезами. Старуха осуждающе закряхтела.
— Мои побеги каждый раз заканчиваются плохо, — прошептала Арина. Каждое слово отзывалось в голове болью и тошнотой. 'Плохо. Ох, плохо…', - додумала она единственную мысль. Сиаль и Кея дружно подались вперед и наперебой затарахтели:
— Тут, пока тебя не было, столько всего произошло! С самого утра были танцы, о, если бы мы знали!
— А я сразу догадалась, куда ты могла уехать, я ж сама тебе про кабачок рассказывала! А папа отказался взять меня с собой, представляешь, как обидно? Сказал, если там тебя не будет, пустит по следу лучших охотников! Они отыщут тебя по следам!
— А когда хозяин привез тебя умирающей, пир отменили. Многие гости предложили своих знахарей, но наша-то Абара-Тайса самая лучшая! А потом все разъехались. А Парсат поцеловал меня на прощанье. По-настоящему, в губы!
Арина, не в силах ворочать языком, воззрилась на Кею.
— Да не меня, а Сиаль, — испуганно отмахнулась та.
'Неплохой альянс, — лениво подумала Арина. — У Парсата рудники, у Кафа домны и город мастеров'.
— Где Каф? — прошептала она.
— Воюет. На земли Парсата напали двое хозяев. Они решили, пока Парсат пирует — самое время оттяпать у него часть владений. Папа полетел к нему на помощь.
— Всё бы мужчинам драться и воевать, да клинками шпынять чужое пузо, будто дел других больше нет, — ворчливо проскрипела старуха. 'Так то он печется о моем здоровье', - с обидой подумала Арина. Она чувствовала себя виноватой, и обида удачно вину уравновесила. Захотелось плакать.
— Да что там такое? — Сиаль вскочила и подбежала к двери. Стоило ее открыть, как в комнату ворвалось сразу несколько человек. У каждого на лице сострадание.
— Прочь отсюда! — взмахнула рукой знахарка, и люди попятились. Сиаль и Кея в четыре руки вытолкали их из комнаты.
— Сиаль, выйди к людям и объясни, что с хозяйкой все в порядке. Выжила. Да воина к отцу отправь с известием, — велела Абара-Тайса.
Сиаль радостно ухнула и выскочила из комнаты, за дверью которой собрались почти все обитатели замка.
— Сколько времени я пролежала? — осторожно спросила Арина с закрытыми глазами.
— Третий день уже, — ответила Абара-Тайса и влила ей в рот очередной тошнотик. — Тихо, тихо, держи. Вот так…
