Владимир Кузнецов - Алхимик
Эдвард сохраняет невозмутимый вид. Данбрелл ухватил суть. Ошибся в деталях — принял его за эмигранта-бандита, головореза, возжелавшего попасть в высшее общество. Такое 'разоблачение' было только вопросом времени. Было бы глупо не подготовиться к нему.
— Допустим, — Сол слегка наклоняет голову вбок, — что сказанное вами правда. Разве это не повод приличному джентльмену всячески избегать всякой связи со мной? Или вы рассчитываете, что я испугаюсь? Мне нечего бояться, сэр. Я не совершил ничего незаконного, а логика ваших обвинений не удовлетворит даже жадных до сенсаций газетчиков. Мне трудно понять вас. И тем не менее, я готов представить вам встречное предложение.
Данбрелл выдерживает небольшую паузу, сохраняя достоинство.
— Я слушаю, — наконец произносит он.
— Мое предложение простое и честное. Вы способствуете заключению сделки — я выплачиваю вам вознаграждение по факту ее исполнения. Ваше имя не появляется в документах, и таким образом вы не рискуете его запятнать. Вы свободны от всяких обязательств. Вместе с тем, в случае удачной сделки, вы получаете ровно тот же доход, на какой рассчитывали как пайщик. Что скажете?
— Скажу 'нет'. Моё поручительство не примут, если я не смогу доказать свое прямое участие в деле.
— В таком случае, я не смогу вам помочь, — Эдвард поднимается со своего места, указывая на окончание разговора. Данбрелл остается неподвижен.
— Боюсь, вы неверно оценили ситуацию. Как и ваш покровитель. Ну что же, ничего не поделаешь! В конце концов, моя совесть чиста — я предупредил вас.
Он степенно встает и, не прощаясь, покидает кабинет. Сол некоторое время задумчиво глядит в закрывшуюся за баронетом дверь.
— Ларри! — зовёт он помощника. Худой парень с заостренным лицом, из породы потомственных конторщиков, заглядывает в кабинет.
— Беги в 'Барнинг и Уолк'. Узнай у мистера Альбардиша, кто и когда в последний раз интересовался делами фабрики. И если сам не знает, пусть выяснит через других. Давай, пулей!
Ларри исчезает за дверью. Сол задумчиво потирает подбородок. У Данбрелла явно туз в рукаве — слишком уж уверенно он себя держал. А тут ещё неприятности с чичестерами… Да и Дулд где-то рядом, со счетов его сбрасывать нельзя. Коза Дэси говорила о новом заказе, а кроме фабрики Сола достойных целей в Олдноне просто нет…
Между тем, повседневных забот никто не отменял. Новые технологи и механики — вчерашние студенты и фабричные мастера — сегодня учились управлять технологическим процессом на фабрике. Эдвард вынужден присутствовать на большей части занятий. Разъяснять, показывать, расписывать. Кроме него было некому. Немало времени отнимала работа с клиентами. Точнее сказать — превращение в клиентов спесивых олднонских торгашей. Дела в городе идут ни шатко, ни валко — эпидемия и пожар не лучшие спутники промышленного роста. А соседние герцогства пока тайна за семью печатями. Более всего привлекает Мербигмен — крупный промышленный центр, где расположились крупнейшие металлургические и машинные заводы Альбони. Там делают пушки и ружья, котлы, паровозы и вагоны, отливают рельсы, катают трубы и листовую сталь. Это место может поглотить все, что производит сейчас фабрика Сола — и все еще желать большего. Не менее лакомо выглядит Равд — морской порт в тридцати милях южнее Олднона. Там денно и нощно работают имперские судоверфи, исправно спуская со стапелей военные и торговые суда. Пароходы уже известны в Альбони, но правят морями пока смешанные парусно-паровые корабли. Купоросное масло в корабельном деле так же весьма полезно. Но и в Мербигмен и Рувд пока были для Сола недосягаемы. Нужно было выходить на нужных людей, убеждать, задабривать…
Работа привычной, знакомой трясиной поглотила Эдварда, и он сам не заметил, как день за стенами фабрики сменился вечером, а вечер — ночью.
К одиннадцати он закончил переписывать начистовую письмо к хозяину торгового дома Рудри, скользкому типу, вознамерившемуся получить с Эда почти троекратную прибыль. Отложив перо и посыпав лист песком, Эд устало откидывается в кресле.
— Ларри! — зовёт он. В общей суете он совсем забыл о посыльном и поручении, которое ему дал. — Ларри, черт тебя дери, ты где?!
В конторе тишина — клерки давно разошлись по домам. Но подручный Эда никогда не уходил раньше начальника. Он мог оставаться в конторе до глубокой ночи — часто Сол будил его, уснувшего прямо за столом.
Эдвард выходит из кабинета в конторский зал. Здесь темно — все лампы потушены, окна закрыты и задернуты занавесями. Эд подходит к одному из окон, отодвигает ткань.
За стеклом содрогается и шипит его фабрика — черный силуэт с оранжевой окантовкой, огненными глазницами-окнами и коптящими отростками труб.
— Завтра надо послать кого-то к парнишке, — сам себе говорит Сол. Ему хочется разорвать гнетущую тишину повисшую вокруг. — А сегодня — спать.
Отсюда до Кенвот-гардена добираться не меньше двух часов — не считая времени, которое потребуется, чтобы разбудить кучера и подготовить кэб. Значит, как обычно, спать Эд будет на диване в кабинете.
Только вот спать пока не хочется и мысль о пустой, темной комнате не вызывает приятных эмоций. Сон давно не приносит отдыха — черное забытье без сновидений, кажется, только ослабляет и выматывает. Подумав, Эдвард решает пройтись по фабрике. Такие ночные рейды для него — не редкость, рабочие уже привыкли к ним.
На улице сыро. Туман, неотъемлемый спутник осенних ночей, стелется по земле, густой как вата. Ночная темнота из-за этого кажется серой, как ветошь. Эд жалеет, что не накинул плащ — холодная влага тут же забирается под пиджак, вызывая непроизвольную дрожь.
— Мистер Сол, — из будки охранника ему кивает один из Филинов. Щелкает замок, и Эдвард входит в цех. Здесь из-за флотатора и печи стоит влажная, удушливая жара. Рабочие почтительно здороваются, стараясь говорить погромче — чтобы предупредить товарищей дальше по цеху. Дежурный выбегает из-за аппарата, пристраиваясь к размашистому шагу Сола.
— Доброй ночи, — стараясь заглянуть в лицо начальнику, произносит он. — У нас всё в порядке. Давление и температура в норме…
— Колчедан, — коротко бросает Сол. Дежурный морщится.
— Флотируем. Много пустой породы.
— Объемы держите?
— Стараемся…
— На этом заводе нет такого слова, мистер Халди, — Сол искренне надеется, что правильно вспомнил имя дежурного. — Есть конкретные цифры. Сколько сырья подано в печь с начала смены? Халди мнется, смотрит в потолок, беззвучно бормоча что-то.
— Тысяча фунтов… чуть меньше.
— Насколько меньше?
— Трудно сказать… не особенно, мистер Сол. Не меньше девятисот, это точно.
Дежурный останавливается у двери в соседний цех. Эдвард кивает ему, отпуская. Теперь к реакторам. Если подача сырья снизилась почти на треть, именно там должны начаться основные проблемы.
Сзади, перекрывая грохот дробилки, раздаются крики, следом за ними — выстрел. Развернувшись, Сол видит, как в цех врывается толпа. Их человек тридцать, вооружены длинными дубинками, камнями, кое-у-кого блестят в руках ножи. Среди нападающих Сол замечает Рассветных — красные платки на головах, татуировки на лицах, знакомые багры.
— Круши здесь все, ребята! — раздается из толпы зычный голос. — Ломай дьявольские машины!
Толпа отвечает нестройным ревом. Рабочие Сола бросаются в стороны, как испуганные крысы. Кого-то настигают, ошарашивают дубиной по затылку, другой падает на спину, умоляюще поднимая руки — его бьют ногами, бьют с яростным остервенением.
— Вон он! — один из громил указывает на Эда концом дубинки.
'Бежать!' — проносится в голове мысль. Тело, подстёгнутое адреналином, срывается, не дожидаясь команды мозга. Сол выскакивает за межцеховую дверь, с грохотом захлопывает её. С той стороны о дерево створок глухо ударяется пущенный кем-то булыжник.
Эд оборачивается. Рабочие смотрят на него со страхом.
— Чего встали! — как ни странно, страх придает ему уверенности. — Вооружайтесь как можете! Или хотите, чтобы вам за просто так головы разбили?
Жаль, что Накнад поздно рассказал о проблемах филинов. Мысль вооружить рабочих была хороша, но пришла слишком поздно.
Люди вокруг хватают молотки и гаечные ключи. Один снял рубашку и набрав горсть болтов и гаек, замотал их в ткань, сделав себе кистень. Другой вытащил откуда-то обрезок трубы. В дверь тяжело ударили — дулдиты вознамерились выбить ее.
— Стой! — Эд поднимает голову к идущему над дверью паропроводу. Там, на фут выше проема видно предохранительный клапан. — Найди муфту и прикрепи эту трубу так, чтобы она свисала прямо вниз. Живо!
Рабочий бросается выполнять приказ. Взобравшись по лестнице, он прикрепляет к выходному отводу каучуковую муфту. На другой конец он вешает трубу.
