Денис Кащеев - Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!
– Поражен шлюз номер один команды хозяев! Счет пять – четыре в пользу команды хозяев! – невозмутимо отчеканил судья.
У Ивана едва хватило сил на то, чтобы вернуться в защиту. Глеб же и вовсе, похоже, вложил в последний рывок все имеющиеся у него резервы и вынужден был просить замену. На поле вновь вышел Чан Бяо.
Возобновив игру, ранольцы попытались было повторить трюк, проделанный ими в самом начале матча, закрутив по залу тугую спираль, но то ли дала о себе знать накопившаяся усталость, то ли техника подвела, но мяч они потеряли. Снаряд подхватил отдохнувший за воротами Чан, и в запале борьбы капитан «зеленых» схватил его за руку.
– Нарушение правил! Штрафной удар! – постановил арбитр.
Машинально Иван рванулся было к черному мячу, но тут же остановился: к снаряду уже протянул руку Мазовецки.
– Давай, Збышек! – подбодрила поляка Эмма.
Мазовецки в третий раз за матч занял позицию «на точке». Короткий замах…
Столь неудачно выполненный штрафной удар Голицын не видел, по крайней мере, с прошлого года, когда криск был для всех них еще экзотической новинкой. Збышек слишком поздно выпустил из руки мяч, и тот ушел далеко в сторону, лишь каким-то чудом разминувшись с последним целым шлюзом землян. Не знай Иван, что происходит на самом деле, точно бы решил, что поляк зачем-то пытался поразить собственное кольцо и лишь немного промахнулся.
– Бей своих, чтобы чужие боялись! – не смог сдержаться Голицын.
В ответ Эмма удостоила его тяжелым взглядом. Иван даже не стал отводить глаз.
Между тем на Мазовецки было жалко смотреть. Ни слова никому не говоря, поляк отправился прямо за ворота, вынудив вернуться в игру так толком и не передохнувшего Глеба.
Мяч между тем вернулся к «канарейкам», и те силами Чана Бяо и Чжу Пэна постарались организовать какое-то подобие атаки. Дело даже дошло до удара, но защитники парировали снаряд битками. Тут же последовал прорыв по центру двух ранольцев, на пути которых встала Эмма. Снаряд Маклеуд у противника успешно выбила, однако сама уйти в сторону уже никак не успевала, жестко встретив игрока в зеленой форме коленом в живот. Неумышленно, конечно, но…
– Нарушение правил! – судья был тут как тут. – Штрафной удар!
Внутри у Ивана все оборвалось.
На точку с черным мячом в руках вышел Цурр, однако, поколебавшись, капитан передал право нанести бросок кому-то из товарищей. Ранолец тщательно прицелился, размахнулся, и снаряд унесся в цель.
Мяч вошел в кольцо, даже не задев дужку.
Все. Все?
Голос судьи почему-то молчал.
– В чем дело? – непонимающе спросил Голицын.
– Промах! – Глеб уже несся к кольцу за мячом.
– Как промах? Я же сам видел, как мяч попал в шлюз!
– Попал, конечно, – подтвердил Чан Бяо. – В шлюз номер один! Они ж его еще раньше выбили!
– А-а-а… – протянул Иван. – То-то вспышки не было! – Осознание того, что игра еще не проиграна, давалось ему с трудом.
– Собрались! – рявкнула Эмма. – Последнее усилие! Они не меньше нас устали!
Последнее было правдой: ранольцы уже практически остановились. Будь земляне посвежее – и такого противника можно было бы брать голыми руками. Вот только какая уж там свежесть…
Подхватив снаряд, Иван медленно двинулся вдоль стены. С другой стороны, параллельным курсом, скользил Глеб. Обложившись битками, «зеленые» сгрудились вблизи своих ворот, пока ничего не предпринимая.
Голицын поднял руку, имитируя замах, но противник на уловку не повелся. Стремясь хоть как-то их расшевелить, Иван запустил снаряд поперек поля – Глебу. Наградой был лишь один жалкий биток, разминувшийся с черным мячом на добрых полметра. Тоже, в общем-то, неплохо: оборона ранольцев сделалась на один выстрел слабее.
Помедлив пару секунд, Соколов тем же макаром вернул снаряд Голицыну, однако на этот раз противник сие действо проигнорировал. Иван оглянулся и жестом призвал товарищей подтягиваться в атаку. В ответ Эмма решительно скрестила над головой руки: справляйтесь сами, защита важнее. Вздохнув, Голицын украдкой показал Глебу три пальца – мол, играем третью – и, аккуратно оттолкнувшись от стены, поплыл прямо на сомкнутые ряды ранольцев.
В первый момент те, похоже, немного растерялись: маневр Ивана выглядел в лучшем случае бессмысленным, но затем, видимо, решили, что землянин провоцирует их на фол. А значит – битками его! Три или четыре красно-коричневых мяча залпом вылетели навстречу Голицыну. Возможности увернуться он не имел – да и не собирался этого делать. Выждав до последнего, Иван метнул снаряд в то место, где, по его расчетам как раз должен был сейчас находиться Глеб, и в следующий миг был повержен градом ударов.
Перекувырнувшись, Иван отыскал глазами стену зала. Та тут же ушла в сторону, но теперь Голицын по крайней мере знал, куда летит. Несло его удачно: не назад, а в сторону. Стена вновь появилась перед глазами – на этот раз совсем рядом – и, вытянув руку, землянин поймал пальцами фиксационную петлю.
Короткий взгляд на поле: лишившийся почти всех своих битков противник был полностью занят нейтрализацией владеющего снарядом одинокого Глеба. Не теряя времени, Иван рванул к воротам.
Черный мяч коснулся его пальцев, когда все защитники «зеленых» уже остались у Голицына за спиной. Впереди был нераспечатанный шлюз. На мгновение выпустив снаряд, Иван примерился, чтобы бросить наверняка – и в эту секунду последний остававшийся у ранольцев биток ударил по его кисти, отбросив руку в сторону. Голицына крутануло, и тут же что-то твердое врезалось ему в лоб. В первый момент Иван решил, что противник изыскал в закромах своего арсенала еще один – резервный – биток, но тут же понял, что ошибся: это был снаряд. Дернувшись, землянин попытался поймать ускользающий черный мяч, но тот был уже далеко. А через мгновение и вовсе исчез, скрывшись за яркой рубиновой вспышкой.
– Поражен шлюз номер четыре команды хозяев! Счет пять – пять! Ничья! Матч завершен!
Ни на то, чтобы радоваться, ни на то, чтобы расстраиваться, сил у соперников уже не было.
7
Посадочная площадка автоматического челнока располагалась на аккуратно срезанной вершине поросшего колючим кустарником холма – соседнего с тем, что приютил на своих склонах базу Альгера. Лениво потянувшись, Иван неохотно принялся выбираться из амортизационного кресла, в котором проспал весь полет. Несмотря на несколько часов покоя, отдохнувшим Голицын себя совершенно не чувствовал: натруженные мышцы, казалось, ныли даже сильнее, чем сразу по окончании игры.
Проковыляв по короткому трапу, Иван протиснулся в узкий люк и, наконец, ступил на слегка пожухлую африканскую траву. Эмма, Збышек и Глеб уже были здесь, Чжу и Чан покинули корабль следом за Голицыным.
– Ну что, добро пожаловать домой, – проговорил Мазовецки, с трудом подавляя зевок.
– А ранольцы сразу к себе, что ли, полетели? – спросил, оглядываясь по сторонам, Соколов.
– Конечно: что им тут, у нас, делать? – кивнул поляк.
– Погодите вы со своими ранольцами! – прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, Эмма напряженно всматривалась в видневшиеся в полукилометре строения родной базы. – Или это я одна никак не могу связаться с нашими?
Пятеро курсантов дружно взметнули к лицу руки с браслетами – модели, выданные им в этом году, имели, среди прочих, функцию планетарной связи.
– Пашка, это Иван, мы прилетели, как слышишь, прием! – проговорил Голицын. Чан Бяо, Чжу Пэн, Глеб и Збышек, не сговариваясь, попытались вызвать Сингха.
Эфир, однако, молчал.
– База, это Голицын, ответьте! – переключился Иван на общий канал.
– Не отвечают! – удивленно пробормотал Чан.
– Больше скажу: они вообще не на базе, – тихо проговорил Соколов.
– Как – не на базе? – не понял Чжу.
– Глянь на сигнал маячка.
Тем временем Иван и сам уже догадался включить пеленгатор. Если верить прибору, Сингх и Хохлов – или по меньшей мере оба их браслета – находились сейчас километрах в двадцати на северо-запад от базы.
– Да они что, с ума сошли? – ахнул Мазовецки. – А кто же дежурить остался?! Эмма… – он повернулся к Маклеуд, но девушка уже что было сил неслась вниз по склону холма.
Переглянувшись, пятеро курсантов со всех ног бросились следом.
Бежать по узкой тропинке можно было только гуськом – и то приходилось постоянно уворачиваться от вооруженных острыми шипами веток.
– Как только все закончится – прожгу бластером просеку, – проворчал на ходу Иван, когда очередная колючая плеть безжалостно хлестнула его по голой ладони.
– Хорошая мысля приходит опосля, – хмыкнул сзади Глеб.
– Чжу, Чан – проверьте ангар! – обернулась, не сбавляя шага, Эмма. Маклеуд, казалось, и вовсе не замечала нещадно бьющих ее веток. – Остальные – со мной в главный модуль!
Взлетев на крыльцо, Эмма и Збышек замерли по обе стороны от входа. В руках у обоих блеснули стволы бластеров. Иван и Глеб, также держа наготове свои «Шилки», медленно поднялись по ступенькам. Опознав курсантов по браслетам, двери модуля гостеприимно распахнулись. Соколов и Голицын, как по команде, ринулись внутрь.
