Хельге Каутц - Легенда Фарнхэма
Эта часть космического пространства вовсе не казалась необитаемой; как мотыльки вокруг лампы в ночи, множество космических кораблей всевозможных конструкций кружили вокруг торговой станции. Но только один огромный боронский транспортник, который с достоинством отсоединялся от станции и начинал свой полет, был достаточно большим для того, чтобы Нопилей смог рассмотреть его в деталях. Все другие транспортные средства, ожидающие своей очереди, прилетающие и улетающие, уже устремившиеся с большим ускорением к прыжковым вратам, — все они были для Нопилея на этом расстоянии как маленькие точки или штрихи с размытыми контурами, слабо освещенные далеким крошечным солнцем.
Нопилей знал, что находится в зоне транспортного контроля Пика Профита, так как уже несколько мизур тому назад ему указали коридор прибытия, где он предположительно сможет остановиться. Траектория была изображена на экране гравидара как слегка изогнутая линия, и совсем скоро ему придется уменьшить скорость и наладить контакт с лоцманом. Естественно, Инаний смог бы и сам осуществить любой маневр, но Нопилей был — конечно, для своего возраста — вполне приличным пилотом, и ему нравилось ощущать в лапе ускоритель. Очень немногие телади были способны испытывать это ощущение, но его это мало трогало. Быстрым движением он включил перемодуляцию на подходящую величину и просунул свою правую лапу до первого сустава в гидравлическую систему управления.
И вот именно в тот момент, когда его лапа сомкнула пальцы внутри системы управления на контрольном устройстве, одновременно случилось несколько событий: датчик гравидара на приборной доске угрожающе вспыхнул и отразил неожиданно резко очерченную световую точку, которая приближалась снизу к траектории «Счастья Наяны» с огромной скоростью. В то же мгновение приборы показали опасность столкновения, а призрачное сверкание непосредственно за лобовым стеклом кокпита говорило о том, что щиты автоматически переключились на полную мощность.
Очевидно, приближающийся корабль именно в силу своей невероятной скорости не был раньше замечен гравидаром, и лишь теперь, на сравнительно небольшом расстоянии, его оказалось возможным идентифицировать.
Но не успел Нопилей пережить сезуру страха, как на экране появилась классификация приближающегося объекта рядом со светящейся точкой. Маленькими буквами было написано, что речь идет об истребителе сплитов класса «Питон».
— Это создание должно немедленно покинуть наш коридор прибытия!
Сплит, изображение которого вдруг появилось в коммуникационном поле, выглядел мрачным и весьма раздраженным. Глаза, похожие на глубокие щели, были яростно прищурены, слова, произносимые с акцентом, падали плотно и тяжело.
— Боевая тревога! — воскликнул бортовой компьютер и одновременно отобразил это предупреждение мерцающим серым цветом на экране. Нопилей стер показание одним движением лапы. Он ведь не глухой!
Было похоже на то, что истребитель только что активировал свое вооружение, нацелившись на «Счастье Наяны».
Не дожидаясь приказа, Инаний открыл еще одну проекционную плоскость с картинкой. У молодого телади отхлынула кровь от пластины на лбу, когда он увидел блестящий боевой космический корабль с его турелями, сверкающими фиолетовым светом. Уже одни только его размеры внушали ужас. Корабль приближался с невероятной скоростью, его силовые установки ярко вспыхивали, предпринимая попытку хоть чуть притормозить этот отчаянный полет. А ведь если верить показаниям датчиков, корабль находился еще на расстоянии нескольких тысяч теладийских длин!
— Чертова яичница!
Нопилей вдруг отчетливо понял, что не сможет защитить себя, если сплит действительно на него нападет. На яхте Цео не было оружия, даже ни единого самого маленького из всех возможных лазеров. Боевая тревога, как назвал это компьютер, была бы в лучшем случае не самой удачной шуткой, если бы все не было так серьезно! Нопилею ничего не оставалось, как полностью положиться на аргонский щит, который, по хваленому утверждению Алиндрея с верфи, был практически непробиваемым, да еще надеяться, что этот кораблестроитель не слишком преувеличил достоинства щита.
Смогут ли сто двадцать пять мегаватт энергии щита уберечь «Счастье Наяны» от оружия истребителя класса «Питон»?
— Уходим! — приказал Нопилей, снимая лапы с контрольного устройства. Инаний сумеет позаботиться о маневре. А он сам попытается поговорить со сплитом.
Бортовой компьютер подтвердил прием задания.
Нопилей никак не мог понять, почему истребитель с его сумасшедшей скоростью решил воспользоваться тем же подходом к станции, что и яхта. До сих пор сплиты не считались самыми разумными членами Сообщества. И если они вбили себе что-то в голову, то подходить к ним с разумными аргументами было просто бессмысленно.
Он активировал переговорное устройство.
— Уважаемый коллега, открывать огонь по теладийскому кораблю в теладийском секторе — это не только противоречит всем межзвездным мирным соглашениям, но и может привести к моментальным ответным мерам против вас. Кроме того, ваше оружие не сможет пробить мой щит. Несомненно, у вас на борту есть приборы, которые смогут это подтвердить. Подумайте об этом.
Истребитель за это время преодолел значительное расстояние и был уже довольно близко. Если Инанию не удастся в течение нескольких следующих сезур изменить курс, то космический корабль сплита не только пересечет их орбиту, но и врежется в них. Нопилею казалось, что именно эту цель и преследовал инопланетный пилот с самого начала.
Но это же было абсолютно лишено всякого смысла! Нопилей растопырил пальцы, изображая недоумение.
— Я — специальный курьер Хо т'Ннт, — раздался голос сплита в рубке Нопилея, — нахожусь здесь по особому заданию Патриарха Чин.
У сплита были водянисто-голубые глаза, седая борода резко контрастировала с зеленым цветом его кожи, полностью лишенной чешуи. Зеленоватый оттенок кожи был единственным признаком, общим у телади со сплитами. Капитан инопланетного корабля выглядел воинственно, и Нопилей знал, что он таким и был. Он считал, что ему здорово повезло повстречаться с ним здесь, а не за пределами корабля, даже если предположить, что такая встреча могла бы быть гораздо менее опасной.
Сплит, представившийся как Хо т'Ннт, продолжал:
— Дипломатические осложнения с существами Телади весьма нежелательны в настоящее время. И все же я не буду колебаться и уничтожу этот уродливый корабль, если он сейчас же не освободит мне орбиту.
Языки пламени, вырывавшиеся из работавшего на полную мощность двигателя истребителя, уже подбирались к удлиненному щиту «Счастья Наяны». Блестящий и опасный космический корабль исчез из поля зрения Нопилея, и яркий луч откуда-то снизу разбился о лобовое стекло кокпита, которое тут же потемнело.
Нопилей знал, что вражеский корабль опустился на небольшое расстояние и находится сейчас под яхтой.
На контрольном устройстве в бешеном ритме замелькали светло-зеленые огни, когда защитные щиты кораблей соприкоснулись, поднялся ослепительный столб искр, и на доли сезуры стекло стало совсем темным. Лицо сплита исчезло с экрана и на время уступило место шелесту сменяющихся картинок, прежде чем Инаний окончательно убрал изображение.
Нопилей судорожно вцепился когтями в кресло пилота, ожидая убийственного толчка, но ничего не произошло. Датчики показывали, что «Счастье Наяны» на несколько длин свернуло с курса, но, за исключением этого, корабль не ощущает существенной перегрузки.
Когда снова появилась возможность выглянуть наружу, Нопилей увидел, что «Питон» находится далеко от него, все еще ярко освещенный, с двигателями, которые пытались при полной нагрузке уменьшить скорость корабля.
Однако он заметил и кое-что другое.
— Тс! — прошипел он ошеломленно.
Приборы подтвердили его первое впечатление: защитный щит космического корабля сплита был поврежден. И как раз в этот момент «Питон» деактивировал свою систему вооружения, сохраняя лишь защиту от микрометеоритов.
— Инаний, это мы сделали?
— О да, капитан Ниполей.
— Значит, Алиндрей не преувеличивал?
— Конечно нет. Асалай Хоминидис Алиндрей никогда не был склонен к преувеличениям, капитан.
— Я все же рискну в этом усомниться, — пробормотал Нопилей. В обычных условиях его чешуйчатый гребень наверняка дал бы о себе знать, но на этот раз волнение сидело в нем все еще слишком глубоко.
