Лоис Буджолд - Цетаганда
— Весьма уверенно проведенный диалог, лорд Форкосиган, — сказал Форобьев, чем привнес облегчение в мозг Майлза. — Легко. Можно даже было держать пари насчет того, кто кого будет допрашивать.
— Гем-полковник Бенин, несомненно, много знает, — сказал Майлз. — А…
Он посмотрел на спутника Форобьева.
— Позвольте мне представить лорда Форриди, — произнес посол. — Лорд Форкосиган, конечно. Лорд Форриди — наш особый эксперт по толкованию действий гем-товарищей во всем множестве сфер их проявления.
Что на языке дипломатов означает Главного Шпиона. Майлз осторожно приветственно поклонился:
— Рад наконец с вами познакомится, сэр.
— Взаимно, — ответил Форриди. — Жалею, что я не прибыл раньше. Предполагалось, что похороны покойной Императрицы пройдут куда более спокойно. Я не знал, что вы так интересуетесь уголовными делами, лорд Форкосиган. Не хотели бы вы, чтобы мы организовали для вас экскурсию в местные полицейские учреждения?
— Боюсь, график не позволит. Но да, если бы я был не в состоянии начать военную карьеру, думаю, работа в полиции могла бы стать моим следующим выбором.
К ним приблизился капрал в форме из посольского отдела службы безопасности, и отозвал своего начальника в штатском в сторону. Они посовещались вполголоса, и капрал передал протокольному офицеру пачку разноцветных бумажек, которые тот, в свою очередь, с несколькими словами передал их послу. Брови Форобьева полезли вверх, и он повернулся к Айвену:
— Лорд Форпатрил, на ваше имя сегодня утром пришло несколько приглашений.
Айвен взял листки, цвета и запахи которых дисгармонировали друг с другом, и озадаченно их перелистал.
— Приглашения?
— Леди Бенелло приглашает вас на частный ужин, леди Арвин приглашает вас на вечеринку с фейерверками, обе на сегодняшний вечер. Леди Зенден приглашает вас посмотреть урок бальных танцев, сегодня днем.
— Кто?
— Леди Зенден, — пояснил протокольный офицер, — это замужняя сестра леди Бенелло, согласно проверкам, проведенным вчера вечером. — Он наградил Айвена странным взглядом. — Что же вы такое сделали, чтобы заслужить столь внезапную популярность, лорд Форпатрил?
Айвен робко держал приглашения в руках, чуть улыбаясь, из чего Майлз заключил, что он рассказал протокольному офицеру совсем не все о приключениях вчерашнего вечера.
— Право, не знаю, сэр. — Айвен поймал понимающий взгляд Майлза и слегка покраснел.
Майлз вытянул шею:
— Есть ли у кого-нибудь из этих женщин интересные связи в Небесном Саду, как ты думаешь? Или друзья с такими связями?
— Твоего имени здесь нет, братишка, — безжалостно заметил Айвен, помахивая приглашениям, — текст на всех был каллиграфически выведен от руки чернилами самых разных цветов. В глазах его постепенно появлялось веселье, заменяя собой давешний мрачный ужас.
— Вероятно, последует приказ провести некоторую дополнительную проверку, милорд? — пробормотал протокольный офицер, обращаясь к послу.
— Если не сложно, полковник.
Протокольный офицер ушел вместе со своим капралом. Майлз, в благодарность помахав Форобьеву, пошел вместе с Айвеном, который крепко вцепился в разноцветные бумажки и подозрительно их разглядывал.
— Мое, — заявил Айвен, как только они отошли так, чтобы их нельзя было услышать. — У тебя есть гем-полковник Бенин, который все равно тебе больше по вкусу.
— Здесь, в столице полно гем-женщин, которые служат фрейлинами при хаут-женщинах в Небесном Саду, и все такое, — сказал Майлз. — Я бы… хотел встретиться с той гем-леди, с которой я ушел на прогулку вчера вечером, но она не назвала мне свое имя.
— Сомневаюсь, чтобы у многих из тусовки Иэнаро были небесные связи.
— Я думаю, та дама — исключение. Однако люди, с которыми я действительно хотел бы встретиться, это сатрап-губернаторы. Лицом к лицу.
— У тебя больше шансов на это на одном из официальных мероприятий.
— О да. На это у меня тоже имеются планы.
Глава 8
При повторном посещении Небесный Сад уже не вызывал такой робости, уверил себя Майлз. На этот раз они не терялись в огромном потоке галактических посланников, а составляли лишь небольшую троицу. Майлз, посол Форобьев и Миа Маз были допущены через боковые ворота, почти что в частном порядке, и одинокий слуга сопроводил их к месту назначения.
Их трио отлично смотрелось. Майлз и посол вновь были в черных ультраформальных мундирах своих Домов. На Маз было чисто белое верхнее платье с черной подкладкой, соединяющее в себе два траурных цвета, признавая цетагандийский оттенок, но не преступая при этом границ хаут-привелегий. И не случайно оно к тому же выгодно демонстрировало ее темные волосы и живой цвет лица, впрочем, как и оттеняло двух ее спутников. Ямочки на ее щеках вспыхнули от улыбки предвкушения и удовольствия, адресованной над головой Майлза послу Форобьеву. Между ними двумя, Майлз ощущал себя непослушным ребенком, которого сопровождали родители, крепко держа за ручки. Сегодня Форобьев не оставлял ему шансов на несанкционированные нарушения этикета.
На церемонию декламации элегической поэзии, посвященной покойной Императрице, галактические делегации обычно не приглашались, за исключением очень небольшого числа представителей союзников Цетаганды высокого ранга. Майлз под это определение не попадал, да и рассчитывать на это не мог, и Форобьев был вынужден задействовать все свои связи, чтобы получить для них это приглашение. Айвен от участия увильнул, сославшись на то, что утомился от вчерашних упражнений в бальных танцах и вечеринок с фейерверками, имея в качестве извинения четыре новых приглашения на сегодняшний день и вечер. Это утомление было подозрительно самодовольным. Майлз позволил ему сбежать. Садистское побуждение вынудить Айвена высидеть вместе с ним то, что обещало до бесконечности занять и день и вечер, по размышлению сошло на нет: его кузен мало чем мог посодействовать в том, что по существу было вылазкой по сбору информации. Но Айвен мог бы, чисто теоретически, обзавестись новыми полезными знакомствами среди гемов. В качестве замены ему Форобьев предложил верванку, к ее явному удовольствию, и на пользу Майлзу.
К облегчению Майлза, церемония проводилась не в ротонде со всеми ее тревожными ассоциациями, и где все еще покоилось тело Императрицы. Но ничем столь же бестолковым, как аудитория, куда люди набиваются плотными рядами, хауты тоже не воспользовались. Вместо этого слуга отвел их в… долину. Майлз полагал, что может назвать это так. Это было пространство в форме огромной чаши, расположенное в саду и разлинованное цветами, растениями и сотнями рядов маленьких лож, взиравших на комплекс подмостков и трибун внизу. В соответствии с их рангом, или его отсутствием, слуга разместил барраярцев в последнем и самом верхнем ряду, на три четверти в сторону по окружности с лучшего фронтального вида на сцену. Это Майлза устраивало: так он мог видеть почти всех зрителей без того, чтобы кто-то смог высмотреть его самого. Невысокие скамейки были из безупречного дерева, отполированного вручную до зеркального глянца. Миа Маз, галантно усаженная на свое место Форобьевым, оправила юбку и с горящими глазами огляделась вокруг.
Майлз тоже огляделся, хотя его глаза горели гораздо меньше: вчера он провел уйму времени, таращась на дисплей комм-панели и долбая данные в надежде найти конец от этого клубка. Хауты просачивались на свои места — мужчины в развевающихся снежных одеждах в сопровождении белых пузырей. Долина начинала походить на огромную клумбу ползучих белых роз в буйном цвету. Майлз наконец увидел, для чего предназначались ложи: в них было место для пузырей. Была ли среди них Райан?
— Женщины выступят первыми, или как они это организуют? — спросил Майлз у Маз.
— Сегодня женщины вообще не будут выступать. У них была своя собственная церемония вчера. Они начнут с мужчин низшего ранга и пойдут вверх, от созвездия к созвездию.
А закончат сатрап-губернаторами. Всеми. Майлз набрался терпения сидящей в засаде на дереве пантеры. Люди, на которых он пришел посмотреть, уже сейчас собирались на дне этой чаши. Если бы у Майлза был хвост, его кончик подергивался бы. Но поскольку хвоста у него не было, он утихомирил постукивающий ботинок.
Восемь сатрап-губернаторов в сопровождении своих гем-офицеров высочайшего ранга опустились на расположенные на возвышении забронированные для них места. Майлз сощурился, жалея, что у него нет бинокулярного дальномера; впрочем, он все равно не смог бы пронести его мимо бдительной охраны. С чувством симпатии он подумал о том, чем сейчас занимается гем-полковник Бенин, и так ли сходит с ума негласная цетагандийская служба безопасности, как это бывало с барраярской на любой церемонии, требующей присутствия Императора Грегора? Он мог лишь это вообразить.
