Анатолий Заклинский - Симбионт
— Нет, не считаю, — сухо, но правдиво ответил Ливин.
— Так вот, меня неопределённости собственных теорий тяготят не меньше, чем вас. Я почти уверен в том, что даже больше. Только вы тяготитесь в стратегическом плане, а я в научном. Вам, верно, кажется, что я не понимаю вашей тревоги. Ошибаетесь. Я представляю, что будет, если мы найдём целую планету, занятую теми миуки, к которым мы привыкли. А если все миры в этом направлении будут подконтрольны им? И что будет, если с момента обнаружения у нас уже не получится даже оставить их в покое? Мне это понятно, и я осознаю ваши тревоги.
— Тогда дайте мне концепцию! — Ливин сказал строго и быстро, и как будто бы лишь капля терпения отделяла его от того, чтобы ударить кулаком по столу и начать требовать.
— Я немного не договорил, — спокойно выдохнув и игнорируя восклицания советника, продолжил Хайес, — я сам нахожусь в дурацком положении. Я как сыщик из старинных романов. Вот только на место преступления меня позвали спустя триста лет. Убийца уже успел захватить целые регионы планеты и погибнуть, убитый истлел и разложился, а все следы стёрты. Что я должен вам сказать? Вывести математическую модель? Да пожалуйста. Вы их видели множество. Но слишком высок процент предположений. Мы пытаемся проломить эту стену большим количеством предположений, авось, одно и окажется верным, но сами понимаем, что даже если их число дойдёт до миллиона, мы всё равно не будем спокойны и уверены в том, что нас ждёт.
— Я не могу сказать совету, что Империю хоть со сколько-нибудь малой вероятностью ждёт гибель, — устало и с горечью сказал Ливин.
— В условиях космоса обратное вы также не можете утверждать. Где гарантии, что в очередном открытом мире нас не ждут свои отдельные миуки, которые набросятся на нас с таким остервенением, что мы даже сбежать не сможем?
— Одно дело вероятность. Человек тоже может споткнуться и проломить череп о ступеньку каждый день. Но мы ходим и не боимся. Другое же дело — если я вам скажу: идите на первый этаж, Хайес, но где-то на этом пути есть ступенька, на которой вы точно споткнётесь и точно проломите череп. Уже не будет того спокойствия.
— Моё спокойствие в этом случае — шлем из новых материалов, новые ботинки, которые не проскользнут ни при каких условиях. Моё спокойствие — иной принцип преодоления ступенек. В конце концов, я могу надеть индивидуальный летательный аппарат и спуститься на нём. Мне потребуется навык, чтобы не врезаться в потолок, но я справлюсь. Чем занимаются десятки групп, которым доверили вскрытие всех тел миуки? Тех миуки, к которым меня даже не допустили.
Хайес со злобой ткнул указательным пальцем в стол, да с такой силой, что тот прогнулся, а кончик его побелел. Здесь Ливину удалось вывести его на чистую воду. Старый зануда хочет знать всё. Его не устраивает намеренное разделение групп, чтобы результаты их исследований не смешивались и, как следствие, не искажались, влияя друг на друга. Кто-то невольно начнёт подгонять свои результаты под работу других, для себя ли лично, или же для кажущегося ему успеха общего дела. Кто-то будет заимствовать более общие мысли и описывать увиденное, опираясь на результаты других. Нет. Подлинная правда здесь находилась во множестве независимых работ, каждая из которых была чиста, как модифицированный алмаз, и только тогда она, подобно резаку с модифицированным алмазом будет высекать истину из заготовки предположений.
— Они просто совершеннее, — теперь спокойно говорил уже Ливин, — но на деле — всё те же жуки. Да, это грубое определение, неверный термин, как сказали бы учёные. Даже то, что мы знаем, здесь нужно называть не насекомыми, а насекомоподобными. Но я часто общаюсь с военными. Они люди прямые — видят жуков, называют жуками. Так что простите мне эту вольность. Но я отвлёкся. Я вам могу сказать, что они лишь используют более совершенную конструкцию, создают новые волокна, но если вы хотите понять что-то об их прошлом, это не то место, где нужно искать. И я не уверен в том, что это вам что-то даст.
— Я бы согласился с вами, но вы ошибаетесь, — победно улыбнулся Хайес, — я помню особых миуки в районе сто второй. К ним меня тоже не допустили, да и до сих пор я данных не получу, даже если попрошу. Но они меня и не интересуют. Что изменится, если я скажу, что уже тогда можно было многое о них понять? Мне важны монстры, бушевавшие в последние дни. Я объясню. В исступлении они преступили через табу, и использовали человекообразную форму. Мы вскрыли их глубину. Заставили использовать самые последние резервы. Это может значить, что и в других конструкциях было что-то такое, что они никогда раньше не делали, а значит, это тоже из самой глубины. В одной несчастной головёнке это можно будет увидеть. Но это не под силу тем, кто привык просто вскрывать монстров, сканировать их строение, документировать его и докладывать наверх. Простите мне мою самоуверенность, но в данном случае сделать это смогу только я.
— Логично. То, что нужно вам, сможете найти только вы, — улыбнулся Ливин.
— Я не говорю, что никто не нашёл ничего интересного. Я бы предпочёл хотя бы для начала ознакомиться с данными, но если потом, когда у нас всё более или менее стабилизируется здесь, вы дадите мне возможность провести собственные исследования, это будет очень и очень хорошо.
— Я уже немного утерял начало нашего разговора, но так или иначе мы всё равно к нему вернулись, — улыбнулся советник.
— Всё, что мне известно, я уже написал в своих отчётах. Всё, что я думаю, я уже рассказал вам на словах.
Хайес посмотрел на советника, и в этом взгляде читался ультиматум. Но данные действительно ему были нужны, и само собой, не для личных интересов.
— Я один это не решаю, — серьёзно ответил Ливин, — но если я изложу свои аргументы, разрешение будет лишь вопросом времени.
— Я очень рассчитываю на вас.
Личный интерес у Хайеса всё же был — он хотел самолично вывести общую концепцию миуки, которая объясняла бы абсолютно все аспекты, начиная с их происхождения и заканчивая прогнозами на будущее. Это будет поистине серьёзная работа и создаст она серьёзный резонанс. Тогда революция, которую произвёл Весс, станет лишь одним из принципов одной из ветвей вероятных эволюций, и не больше.
— Думаю, при моём следующем визите мы уже сможем обсудить что-то новое, — сказал Ливин, вставая.
— Очень этого жду.
Глава десятая Новый блок
Перк и Эмма вернулись домой за один день до конца каникул. Было очень непривычно снова видеть снег, тем более, что его за время их отсутствия стало намного больше. Они вернулись в квартиру поздно вечером и сразу легли спать. День принёс Перку и его жене радостные новости. Эмма показала ему результаты теста на беременность с широкой улыбкой на лице.
— С отдыха мы привезли не только сувениры для друзей, — нарочито слишком спокойно сказал Перк и тут же с радостной улыбкой подхватил жену на руки.
Хоть она и давно не поднимала этот вопрос, было видно, что сейчас она несказанно счастлива. Правда, Перк немного побаивался, что это может негативно сказаться на проекте. Оставалось надеяться, что к тому моменту, как Эмма не сможет работать, всё, что от неё требуется, будет выполнено.
— Как насчёт сегодня отметить немного? — предложил он, — и да, тебе теперь нельзя. Вообще ни капли.
— Хорошо, — согласилась она, — нас Джейн с Роджером приглашают сегодня. Говорят, Элла будет с Мэттом.
— О, — протянул Перк, — но наше событие надо отметить отдельно, так что придётся начать пораньше.
— Может быть, сходим поесть пирожное? — как-то по-детски улыбнувшись, предложила Эмма.
— Ну, учитывая, что тебе вечером ничего будет нельзя, то пошли. Заодно возьмём что-нибудь из еды.
Перк оделся быстрее и направился размораживать и пробуждать машину. К тому моменту, как Эмма спустилась на парковку, внутри уже было достаточно тепло, а все системы были готовы к поездке.
Всё в мире стало как-то иначе. Перк не считал своего отца старым, но вскоре и сам он станет отцом. Только сейчас он стал осознавать всю ответственность и понял, сколько на самом деле сделал для него отец. Если бы он сейчас оказался в совершенно другой системе и был бы занят даже настолько, насколько он занят сейчас, он лишь с трудом смог выбраться для того, чтобы навестить сына, и то только ценой своего собственного отдыха. А ведь мать не очень хотела, чтобы Перк виделся с отцом, поэтому общения у них было маловато, что компенсировалось сейчас. И ещё больше скомпенсируется в будущем, если они с отцом будут работать в одной команде, как Стоун старший и планирует.
Потом Перк поймал себя на мысли, что представляет, будто у него сын, хотя это может быть и совсем не так. Но это было неважно. Если обстановка в семье не ухудшится, можно будет завести и ещё одного ребёнка, а может быть даже не одного.
