Карен Тревис - Войны клонов
— Мир хаттов не является частью Республики. — Джабба не намерен был торговаться сейчас, это было ясно. Казалось, что раньше он не рассматривал ситуацию с такой позиции. — Мы и так независимы.
— Вы что, серьезно полагаете, что если Республика выиграет эту войну и принудит к покорности миры, которые того не желают, то она навсегда оставит вас в покое?
Глаза Джаббы на мгновение сузились.
— У вас будет полный доступ в космическое пространство хаттов, а у Республики — нет. А теперь верните мне моего сына.
Дуку поклонился и вышел, проследовав за стражами-никто к выходу. Во дворце было неестественно тихо, как будто вся Джаббина пестрая свита попряталась по своим комнатам и в ужасе затаилась, ожидая, когда их накроет взрывом его неистовой ярости. В коридорах звучало эхо, а Дуку из дворца вышел в слепящий полдень двух солнц Татуина.
— Спасибо, — сказал он никто. — Дальше я могу сам найти дорогу.
Обувь Дуку вязла в песке, пока он шел к своему воздушному катеру, скрытому в пещере в скале из песчаника.
Дело почти сделано. Он почти победил. Но это лишь одна из битв в этой долгой войне.
Он никогда и не ждал, что Джабба схватится за оружие и ринется на баррикады, одержимый революционной лихорадкой. Поэтому уже просто то, что удалось посеять побольше семян раздора, было большим достижением. Он получил все, чего хотел; войска сепаратистов смогут свободно передвигаться в пределах Внешнего Края, а Республика — нет.
Нужно было теперь позаботиться только об одном: чтобы хаттенок вернулся домой невредимым.
После этого он решит, какое из непредвиденных происшествий, предусмотренных относительно Зиро — дяди Джаббы, он организует. Теперь у Зиро не будет шанса унаследовать трон империи после Джаббы, и он необычайно раздосадуется и доставит столько хлопот, сколько только может доставить хатт. Если у Зиро хватит ума, он будет держать рот на замке и не станет распространяться об их сделке до тех пор, пока не обнаружит, что потерял средство давления на Джаббу.
Дуку задумался. «Что больше подходит — слежка за Зиро, чтобы показать, что он фабрикует против меня обвинение? Несчастный случай с трагическим исходом? Перестрелка с мятежным кажидиком или бандой Черного Солнца, которая кончится — также трагически — гибелью Зиро?
Было много способов убедить Зиро отнестись к изменению планов как к испытанию, закаляющему характер, о котором никому другому не нужно даже знать.
«Ты бы не задумываясь изменил нашему договору, если бы Республика предложила тебе больше, — подумал Дуку. — Разве нет?»
Теперь у него нет желания в этом удостовериться. И спать от этого хуже не станет.
* * *
МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР — ТЕТ
Звездолет-истребитель Энакина «Дельта» влетел во двор, и R2-D2 выскочил из ниши для астромеханических дроидов, вмонтированной в крыло. Робот повращал головой, чтобы сфокусироваться на Ротте, издавая при этом горестный свист.
— Да, с ним вовсе не порядок, R2, - Энакин заглянул в рюкзак. — Но мы по крайней мере его нашли. Генерал Кеноби уже в пути?
R2-D2 высветил голограмму Кеноби прямо в воздухе перед собой.
— Да, я в пути, — сказал Кеноби. — К тому же с подкреплением. Вы нашли сына Джаббы?
— Если бы голограмма передавала запахи, то ты бы уже это наверняка понял. Да, мы его нашли. Но…
— Но — что?
— Он сильно болен. Нам нужно как можно быстрее доставить его к медику. Хатты вообще не болеют, так что это серьезно.
Кеноби провел рукой по бороде — не задумчиво, как если бы решая важные вопросы, а быстро, словно хотел заглушить стон отчаяния.
— Этого нам еще не хватало сейчас, Энакин…
— Думаю, я решил эту задачу, учитель. И я совершенно уверен в том, что это штучки Дуку. От всей этой заварухи смердит почище, чем от хаттенка.
— В таком случае он пытается рассорить нас с Джаббой. Чтобы не дать нам получить доступ на пути хаттов.
— Я понял, что здесь дело нечисто, когда потерял половину своих людей, прорываясь к монастырю, а затем нам без сопротивления позволили играючи войти внутрь и найти малыша. — Уровень адреналина снизился теперь достаточно для того, чтобы Энакин задумался, как он мог не увидеть, что происходит, и не избежать ловушки. — Я ждал засады, но, может, в этом-то она и состояла — он буквально отпустил нас вместе с малышом. И, как теперь может статься, с мертвым малышом.
Кеноби отклонился в сторону, на секунду исчезнув из поля видимости телекамеры, как будто проверяя что-то.
— Ты думаешь, что Дуку отравил детеныша?
— Понятия не имею. Но совпадения времени и обстоятельств наводят меня на эту мысль.
— Тогда позаботься о том, чтобы Ротта выжил.
— Прости, учитель. Возможно, я должен был понять, что происходит. Но это была плохая идея — связаться с хаттами. С ними невозможно победить. Можно только выбрать наихудший путь к поражению.
— Энакин, если бы мы отклонили Джаббину просьбу о помощи, нам бы в любом случае никогда не предоставили доступ к этим путям, у нас не было выбора.
— Ты думаешь, что он сговорился с Дуку за нашей спиной? Что он нас обманывает? Очень не похоже на Джаббу — искать помощи у Республики.
— Не знаю, но чего мы не имеем права делать, так это играть на руку сепаратистам, позволив, чтобы что-то случилось с малышом. Это важнее всего. Мы вернем его в целости и сохранности.
Асока до сих пор стояла молча, баюкая хаттенка, слегка покачивая его на колене, но тут Энакин услышал, как у нее в гортани что-то заурчало. Это был зловещий, дикий звук, от которого волосы встали дыбом у него на голове.
— Хорошо, Учитель, — сказал Энакин, не глядя на нее. — Понял. Мы… О, прекрасно…
Он не закончил.
— Вниз! Все вниз! Вражеские истребители приближаются!
Потом он увидел Рекса, кричавшего, чтобы все прятались, и Асоку, бежавшую к дверям монастыря. Вспышки света ослепили его, когда он машинально взглянул на небо. Что-то загрохотало и загремело. Это была не буря — это приземлялся тяжелый воздушный крейсер сепаратистов в сопровождении, по меньшей мере, одной эскадрильи дроидских истребителей-«стервятников». R2-D2 все еще стоял на месте, передавая сообщение Кеноби.
— Учитель, нас атакуют! Я должен идти. И поторопитесь..
— Энакин? — Связь с Кеноби начала давать сбои. — Энакин?
И все исчезло, а нарастающий вой истребителя, заходящего для атаки, заставил Энакина вместе с R2-D2 подползти к монастырской стене. Дроиды-«стервятники» пикировали. Другого выхода не было — только отступать в монастырь.
Истребитель атаковал крепостные стены с бреющего полета, взрезая древние каменные плиты совершенно прямой линией и сея осколки камня, как шрапнель. R2-D2 подкатился к нему.
— Асока! С тобой все в порядке? — Энакин не видел ее. — Ответь мне, Цап-царап!
— Со мной все хорошо, Учитель. — Услышал он откуда-то сзади ее приглушенный голос.
Должно быть, она зарылась лицом в рюкзак, который прижимала к груди, прикрывая таким образом Ротту. В этом хаосе атаки Энакин смог подумать только о том, что она вдыхает сейчас концентрированную вонь хатта. Ведь от этого кишки вывернуть может.
— Ротта со мной, — снова проговорила она. — Думаю, он, бедняга, слишком болен, чтобы понимать, что сейчас происходит.
— Хорошо. Не высовывайся. И его береги. — Энакин махнул дроиду. — R2-D2, ступай вон туда, к ней.
— Прости, Скайгай, — окликнула его Асока, — я побежала, вместо того чтобы держаться рядом с тобой.
— Ротта должен выжить. Ты правильно поступила, Цап-царап. — Это могло показаться бессердечным, но Энакин даже был рад, что обезумевший от ужаса хаттенок в панике не орет как резаный, когда лазерные очереди взрывают землю вокруг него. — Дать себя застрелить, когда в том нет нужды, не героизм, а глупость.
Рекс, припав к земле рядом с Энакином, хлопнул его рукой по макушке, пригнув ему голову:
— Да-да, сэр, это точно. Берегите свою криффову голову.
В тот же момент лазерный луч выбил фонтан каменных осколков и пыли из стены над ними.
— Я чувствую выстрел, Рекс.
— Ладно, тогда сделайте это, сэр, чтоб доставить мне удовольствие.
Вот такие жесты — настоящая забота, хоть выглядит грубовато, — заставляли Энакина чувствовать, что он способен справиться с чем угодно. Он ценил то крепкое товарищество, которое рождается в отчаянных ситуациях. Даже под обстрелом, загнанный в угол, как теперь, он знал, что кто-то прикрывает его со спины — не потому, что он Избранный или командир, но потому, что солдат рядом с ним — его товарищ. И Энакин сделал бы для него то же самое.
