Владимир Кузнецов - Алхимик
Отчалили глубокой ночью — нужно прибыть на место до восхода, как раз в то время, когда рассветные устраивают свои рейды. Эд не без опаски косится на воду — борт поднимается над ней сантиметров на тридцать, не больше. В ней плавают жухлые листья, дохлые рыбы и масляные пятна — подарки стоящего выше по течению мегаполиса. Филины негромко переговариваются, проверяя оружие. Между двумя лавками, на которых они сидят, закреплен небольшой ящик с полусотней гранат внутри.
— Правь к левому берегу, — слышится хриплый бас Симта.
— Ты сбрендил, слепой. Там старая верфь! Одни столбы и балки, напоремся на какую — перевернемся и утонем все!
— Делай, как сказано! Это большому кораблю здесь не пройти, твое корыто проскользнет и не заметит.
Из темноты впереди проступают мрачные остовы каких-то наводных строений. Тут и там торчат покосившиеся опоры, ржаво позвякивают цепи от поднятой катером волны. Борта трутся о какие-то выступающие из воды обломки.
— Лево руля, — голос лоцмана падает до шепота. Сразу за кирпичной будкой — канал.
— Откуда ему там взяться? — ворчит капитан, приложившись к фляге с виски. Эд, подумав, достает свою и делает хороший глоток.
Катер огибает высящийся на стропилах домик. Кажется, там в маленьком оконце, горит огонек. Сразу за ней открывается невидимый снаружи канал — достаточно широкий, чтобы прошел даже морской корабль.
— Это сухой док, — поясняет Симт. — Раньше был. Теперь, как верфь забросили, он затопленный стоит.
— А почему забросили? — интересуется Сол. — Чума?
— Хуже, — неподвижные бельма старика белыми пятнами выделяются на его темном лице. — Деньги. Пять лет назад построили новую верфь в Рувде. Морским судам туда легче заходить, да и рабочие там порасторопнее, и к морскому делу ближе. Все ценное отсюда вывезли, а остальное — бросили.
— А почему ты решил, что Рассветные тут прячутся?
— Решил? — Симт заходится тяжелым, лающим кашлем. — Ничего я не решил. Эти дьяволы сами меня сюда затащили.
— Зачем? — удивляется Сол.
— Много спрашиваешь, — в голосе калеки слышится раздражение. — Долго мы состязались. Они мои корабли ловили, а я от них уходил. Много добычи из-под носа у них увел. Вот их атаманша, Коза Дэси, и затаила зло на меня.
— Как же ты выбрался, старик? — один из филинов, слыша рассказ Симта, решил вставить слово. Сол, не оборачиваясь, поднимает сжатый кулак.
— А ну тихо! Гранаты разбирайте.
За спиной слышится тихая возня. Слепой лоцман широко ухмыляется, демонстрируя черный, щербатый рот с редкими полусгнившими пеньками зубов.
— А кто сказал, что я выбрался? Сотворив со мной это все, Рассветные отвезли меня вверх по реке и уложили на родном пирсе. Там бы мне и подохнуть — ан нет, выжил!
Старик вдруг оборачивается к Солу, хватает его за рукав.
— Теперь-то я понял, зачем Всевышний мне жизнь сохранил… Смотри хорошо, парень! Вот оно — логово рассветных!
Впереди, накрененный так, что врос бортом в берег, стоит черный от времени и непогоды клипер. Некогда гордые обводы судна искорежены, мачты и реи сломаны, такелаж сгнил и висит лохмотьями, как лишайник. Вдоль заросшего мхом борта пришвартованы три плоскодонных катера. Воды в доке — гораздо ниже ватерлинии судна. Сол прикидывает, что тут и двух метров до дна не будет. Грубо сколоченные лестницы ведут на палубу, в окнах на квотердеке виднеются слабые огоньки.
— Кто там? — раздается сверху оклик. Голос звучит расслаблено — часовой уверен, что чужие сюда не заходят.
Капитан, повинуясь приказу Эдварда пристает к борту. Катер глухо ударяется бортом о борт клипера.
— Чего молчишь? — слышится с палубы.
— Свои, — добавив голосу хрипоты, отвечает Сол. Филины начинают споро подниматься по лестнице.
— Угорь, ты что ли? — неуверенно переспрашивает часовой. Его фонарь появляется над фальшбортом. Через секунду один из парней хватает его одной рукой за горло и тащит вниз. Рассветный отчаянно хрипит, роняет фонарь. Тот с тихим всплеском падает в воду. Часовой выхватывает из-за пояса нож, вгоняет его в плечо филина. Тот, сдавлено вскрикнув, разжимает руку. Протяжный крик проносится над доком:
— Тревога!
— Вперед, tvoyu mat'!!! — орёт Сол, забыв местные ругательства. Раненый спрыгивает в воду, освободив дорогу остальным, мокрый влезает на катер, отплевывается.
— Чертов урод! — хрипит он, зажимая рану левой рукой. Эд некогда его слушать — он лезет наверх с остальными. Несколько филинов перепрыгивают на соседний катер, с него поднимаясь по второй лестнице. Сквозь борт, в трюме слышатся выкрики и топот ног.
Голоса рассветных раздаются и на палубе. Один из филинов зажигает фитиль своей бомбы и перебрасывает ее через фальшборт. Глухой стук, крики ужаса — и взрыв, раскатистым эхом пролетевший над верфью.
— Еще! — орет Сол, но парней учить не надо. Второй взрыв отстает всего на пару секунд. Рассветный перегибается через фальшборт. Лицо его от крови кажется черным, в руке пистолет. Грохает выстрел, один из филинов беззвучно срывается, сбив ползущего за ним товарища. Оба падают на палубу катера. Раздается протяжный вопль.
Первые филины уже наверху — завязывается жестокий бой. Здесь не уличная драка, дубинки и булыжники заменяют ножи и тесаки, короткие палки с гвоздями и цепи с шипованными набалдашниками на конце. Рассветные вооружены стальными баграми в полметра длиной с крюком и пикой на конце тесаками и топорами, кое у кого попадаются пистолеты.
Натужным рывком Сол перекидывает себя через фальшборт. Тут же его пытается достать худощавый мальчишка-рассветный, еще совсем сопляк. Получает ногой в живот, отлетает почти на метр. Сол вооружен кистенем с метровой цепью и небольшой гирькой на конце. Этим оружие он наловчился пользоваться еще в ролевую бытность, когда ходил в бугурты. Тогда его интересовал вопрос — как себя покажет оружие в реальном бою? Теперь, когда появился повод проверить, особой радости Эд не испытывает. Надо огреть мальчишку по затылку, пока не встал…
Рассветный поднимается, зло смотрит на застывшего перед ним Эдварда. Багор в его руке угрожающе покачивается, парень пригнулся как кошка, готовясь к прыжку.
Один из филинов вырастает сбоку, бьет мальчишку ногой по ребрам, добавляет шипастой дубиной поперек спины, а когда тот, вскрикнув, падает, заканчивает четким ударом в основание черепа. Рассветный дергается и замирает.
— Чего встал, алхимик! — хрипит филин. Тут же ему в бок вонзается пика. Эд, словно очнувшись, замахивается кистенем, достает пирата. Гиря приходит тому точно в темечко, рассветный падает навзничь, на палубе его догоняет второй удар Сола. Раненый филин бранясь, отползает к фальшборту.
Еще один взрыв сотрясает палубу — кто-то бросил гранату в открытый люк. На палубе рассветных теснят — уже все филины на борту, их почти вдвое больше. Палуба скользит от крови, тут и там корчатся раненные. Пахнет пороховым дымом и паленым мясом. Рассветные отступают к квотердеку, где запираются в капитанской каюте. Их там пятеро или шестеро.
Один из филинов, Мейджис, многозначительно подбрасывает в руке гранату. Сол останавливает его.
— Надо разделиться. Возьми десять человек, и зачистите трюм. Держите ухо востро.
Мейджис кивает, парой выкриков собирает ватагу и спускается в трюм. Вскоре оттуда раздаются звуки борьбы.
— Эй вы, рассветные! — орет Сол тем, кто заперся. — Где Коза Дэси?! Я хочу говорить с ней!
— А не пошел бы ты, урод сухопутный! — раздается из-за дверей прокуренный женский голос.
— Пойду не я, а гранаты, — невозмутимо отвечает Сол. — В этой коробке парочка их сделает из вас отличное рагу. Я хочу поговорить.
Какое-то время ответа нет. Филины поднимаются к корме, готовые забрасывать гранаты в разбитые окна. Но Сол блефует — велик шанс, что Дулд, а может и Алина — в этой каюте. Он не даст приказа бросать.
— Что тебе надо? — наконец отвечает Дэси.
Эд сдерживает вздох облегчения.
— Мне нужен Дэн Дулд. Я знаю, он и его люди прячутся у тебя.
За дверями слышаться возбужденные переговоры, возня. Наконец, Коза Дэси подает голос:
— Чума на ваши головы! Не нападайте, я выхожу.
Не дожидаясь ответа, она распахивает дверь. Перед Солом стоит тощая, низкорослая женщина с выдубленным ветром лицом, изрезанным морщинами и шрамами. На лбу у нее вытатуирована корона с козлиной мордой над переносицей, а выше прикреплены два здоровых козьих рога. Черт его знает, как они держатся, но следов повязки или бандаж не видать. Дэси оскабливается обнажая подпиленные треугольниками зубы. По сравнению с рогами это мелочь: многие бой-бабы с Западного края устраивают себе такой «апгрейд».
— Вы вроде не из кожанноголовых, — с сомнением произносит Сэди. За спиной Эда раздаются смешки. Он выпячивает челюсть.
