Александр Зорич - Пилот особого назначения
– Логично предположить, что раз они так повернуты на химии с физикой, то периодами полураспада какого-то радиоактивного изотопа.
– Молодец, товарищ пилот! Голова варит! – Похвалил Иванов. – Может, заодно, подскажешь, какого именно изотопа? Позитрон, собака, ничего не написал. Не знаешь?.. Вот и мы. Так вот, во-вторых, отчего ягну себя называют совершенно нехарактерным для них именем собственным? Отчего не "группа товарищей"?
– Надо думать, они так назывались в глубокой древности, когда еще имели совесть и молились Богу. С тех пор помнят, что-то вроде того? – Я вопросительно поднял брови.
– Опять молодец! Тогда слушай историю, заслужил...
История вышла убийственной силы!
Как рассказал Иванов, ягну проживали в том участке рукава Центавра, который находится в относительной близости он ядра Галактики. И, соответственно, на огромном удалении от Солнца. В какой-то момент у них случилась "философская революция", закончившаяся чудовищной кровью. Некто Великий Патриарх выдвинул Доктрину, проповедовавшую Положительный Индивидуализм.
К счастью, на Земле подобные дорогостоящие социальные эксперименты натыкались на неодолимую преграду научно-технического убожества. Ягну же имели все возможности для счастья, и взялись за дело борзо.
Половые различия – явная преграда индивидуализму. Поэтому устойчивая семейная ячейка ягну из восьми особей путем невероятно сложной генной операции объединялась в единую особь с восемью мозгами, каждый из которых осознает себя частью единой личности, но функционирует отдельно.
Есть предположение (хотя прямо об этом Позитрон Первый не пишет), что размножение происходит путем почкования одного такого отростка с мозгом во время сезонной линьки. Таким образом, семья как оплот архаических отношений была уничтожена и заменена идеальной личностью – неделимым атомом. Что и закрепили на генном уровне, создав серию специализированных особей для всех нужд.
Но дело революции, раз возникнув, никуда не исчезает!
Были у Великого идеологические противники, которые проповедовали тотальный коллективизм! Нет, они были полностью согласны с порочностью семьи как ячейки общества и всяких половых различий. Только в идеале у них даже разум должен был стать коллективным.
Пока Великий занимался дальнейшим прожектерством, эти парни, к несчастью оказавшиеся сплошь из умелых щупальцастых технократов, занялись перестройкой собственных тел путем массированной имплантации различных приборов и агрегатов. Они были уверены в конечности суммы знаний во Вселенной и считали, что их цивилизация достигла апогея. Поэтому всякий научный прогресс и социальная эволюция – мерзость и пустая растрата ресурсов.
Мерзость надо было прекратить, и они ее прекратили самым решительным образом.
Армада биороботов в один прекрасный день уничтожила все живое на материнской планете метрополии, захватив ее и превратив...
– Не понятно, что он имеет в виду, наш Позитрон, – говорил Иванов. – "Они взорвали Метрополию ради создания Роя".
Началась трудновообразимая гражданская война. Будущие джипсы, оседлав флот астероидов, выжигали планеты насухо одну за другой, пока, наконец, ягну не применили против них тактику "горящей системы". При появлении роя, с которым тягаться в открытом бою они тогда не могли, подходящая планета забрасывалась в звезду, и вся система сгорала вместе с агрессором.
Население уходило на громадные звездолеты, сконструированные специально для выживания в расширяющейся раскаленной оболочке сверхновой. Ягну даже научились извлекать из этого пользу в виде наработки необходимых ресурсов, а потом кочевали к другой звезде, чьи орбиты еще не оседлал враг.
Подобный самурайский подход привел к закономерному финалу: планеты кончились. Вся империя ягну была сожжена – жить стало негде. В результате джипсы превратились в джипсов – звездных кочевников, да и ягну тоже.
Теперь ягну кочуют прочь от центра Галактики в поисках ресурсов для выживания, а джипсы ищут новые подходящие планеты.
– Вот это, Андрей, единственное романтическое место во всей прагматике ягну! Они ненавидят джипсов с чистой и незамутненной белой яростью! Готовы уничтожать их при каждом удобном случае, не считаясь с потерями. Не надо никаких аргументов "за", и никакой выгоды: увидел джипса – убей! Позитрон Первый, кстати, одолел за свою жизнь шестьдесят четыре гребешка! Прямо Кожедуб ягну!
– Долбанутые. Наглухо долбанутые. И те и эти, – констатировал я под конец, когда уже буквально разинул рот от валящихся на меня сведений космического масштаба и невероятия.
Иванов опять рассмеялся, на этот раз довольно. Он радовался такому благодарному слушателю, который ранее не вкушал высоких материй, а оттого был искренен.
– Долбанутые, в нашей координатной сетке ценностей – ягну. Джипсы в текущей своей форме – общественные насекомые. Их грандиозный эксперимент по коллективизации разума в некий единый моноразум закончился полной утратой оного путем преобразования в набор инстинктов. На Наотаре мы столкнулись с этим феноменом в полной мере. Ты должен помнить: они были совершенно эффективны и совершенно предсказуемы, как... осы.
– Хороши осы! – Я даже хрюкнул от возмущения. – Вместо жала рентгеновский лазер на пять импульсов в секунду!
– А как иначе? Настоящие насекомые, например, знаменитые осы с планеты Цилинь, пережили неизменными миллионы лет эволюции в крайне неблагоприятных, агрессивных условиях. Значит, они совершенны. Со своими ошибками Господь Бог поступает сурово и безжалостно. А главное: быстро. Джипсы тоже совершенны, нельзя не признать. И совершенно безмозглы. Игры с тем, что подарил нам Бог, опасны. Можно играться с энергией атомного ядра, антиматерией и люксогеном. Но душу трогать нельзя!
– Глубоко копаете, товарищ Иванов, – я откинулся на спинку кресла. – А как тогда, позвольте спросить, джипсы пошли на мировую? Когда наши истребители кружили над единственной уцелевшей домной, разродившейся гребешками?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Значит набор инстинктов у джипсов шире, чем у обычных наших насекомых.
Возразить по существу я не мог, а спорить ради того, чтобы лишний раз провести оселком по лезвию ума не в моих привычках, поэтому я заткнулся. Иванов посидел молча. Ему явно не хотелось прерывать разговор, интересную беседу с младшим коллегой, перед которым можно блеснуть, выстроить кирпичики информации (что полезно для дела), да и просто отдохнуть (что еще полезнее).
– Дай-ка я тебе прочту любимый отрывок из сочинения партнера Позитрона Первого. Не против?
– Очень за!
– Тогда слушай. – Он зашелестел страницами. – Вот!
"Великий Патриарх ошибался в единственном – в определении подвига. Все мы помним, что нет выше доблести, чем прожить все отпущенные медициной периоды, убить много врагов и принести себе, а значит и Партнерству максимальную пользу. Но чем дольше я живу..." – тут Иванов прервался и посмотрел на меня:
– Вообще-то ягну никогда не говорят о себе "Я". Только "Мы". Но во многих местах мои спецы переводят единственным числом первого лица для пущего пафоса...
"Но чем дольше я живу, тем сильнее поднимается в моей душе убеждение, что это неполное определение. Иначе отчего меня охватывает такой восторг, когда я несусь среди звезд, режу твердый вакуум, а враг попадает в захват прицела? Такой радости не испытываешь даже, когда дело выиграно и Пожиратели подставляют свои несокрушимые носы потоку солнечного огня! Эта эмоция настолько сильна и благодатна, что только ради нее стоит жить. Приобретение столь положительных ощущений есть высшая выгода, которую не сравнить с материальными приобретениями. Итак, подвиг может быть скрыт не только в выгодном размене и получении пользы, но и в процессе боя ради него самого. Я обсуждал этот феномен с другими партнерами и не нашел понимания. Однако мои подвиги велики и жизнь долга, что говорит о том, что я прав. Я сражающийся партнер, Пожиратель Звезд, заслуживший имя Позитрон Первый".
Ваш покорный слуга заслушался. Если бы эти строки вышли из-под пера нашего брата-истребителя, тогда ничего удивительного. Но я видел фотографии этого урода! Подумать только, сей ночной кошмар сумел написать такое!
А ведь другой такой кошмар выручил меня из чувства благодарности... Или он рассудил, что живой я принесу больше пользы в благом деле изничтожения племени джипсов? Короче говоря, невероятно диалектичные ребята, эти ягну!
Из задумчивости меня вывел голос Иванова.
– Я вот думаю, Андрей, как бы их обозвать?
– Зачем? – не сообразил я, все еще режущий "твердый вакуум" вместе с камрадом Позитроном.
– Экий ты, братец, сделался медленный, – поддразнил начальник. – Я говорю: в документах их боевые машины надо как-то называть!
