Поворотный момент (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

Но в нужной каюте богиньки не нашлось. Не нашлось и в других помещениях. Но сбежать она не могла, так как без феи сила тяжести на корабле бы пропала. Иван уже поглядывал на шлюзовую, чтоб выйти в открытый космос и поискать девушку где-нибудь на обшивке.

И снова мысли забегали, как суетливые тараканы. Княжич дотронулся до запястья, вспомнив, что оставил заряжаться смарт-браслет у себя на столике, а чтоб построить в стойло своих мозговых паразитов, нужно взять за привычку записывать задачи и планы в ежедневник. Планы дисциплинируют, и даже биологи подтвердят, что приученные к дисциплине тараканы — это термиты. Не муравьи, но тоже сойдёт.

Иван улыбнулся немного бредовому сравнению и открыл дверь. А за дверью, на кровати у княжича, сидела, подобрав ноги и обхватив руками колени, обнажённая Нулька. При виде нежданного гостя она наклонила голову, посмотрела на парня покрасневшими глазами и проговорила с дрожью едва сдерживаемого плача в голосе:

— Я опять всё испортила. Меня развоплотят или опять запрячут в подземелья?

Княжич закрыл за собой дверь и осторожно сел рядом с девушкой. Взгляд поплыл по длинным волосам, тонкой шее, белым плечам и небольшой груди и упёрся в лишённый растительности низ живота. Там и прилип, как гвоздь к магниту.

— Всё хорошо. Ты же никого не убила, никого не поранила. Им не на что жаловаться, — враз осипшим голосом проговорил парень, чувствуя, как сильно, словно в шекспировских пьесах, забилось сердце. Слишком долго он для молодого организма пребывал в космосе, да и девушка потихоньку-потихоньку из нелепой богиньки превращалась в настоящую богиню. Притом что действительно росла над собой, прирастая уверенностью, хотя сама этого не замечала.

Корабельная фея моргнула и горько усмехнулась.

— Не утешай. Я знаю, что опять накосячила.

Иван улыбнулся. Что бы он сейчас ни говорил, Нулька не поверит, даже если она самая лучшая на свете. И княжич глянул на осьминога, который, как оказалось, покраснел, как варёный рак. А затем парень наклонился к девушке и легонечко поцеловал в губы.

— Ты класснючая, — прошептал он, и у Нульки, замершей в растерянности, на щеках проступил румянец. По волосам пробежали робкие оранжевые искорки.

— А можно ещё раз? — еле слышным шёпотом спросила она и зажмурилась. Пухлые губы приоткрылись в ожидании второй порции поцелуя, и княжич не стал разочаровывать.

Богинька подняла руки, положила их на плечи Ивана и подалась вперёд первой. Поцелуй затянулся почти на пять минут. Лишь после этого Иван, с трудом пересиливая себя, задышал часто и неровно прошептал:

— Иногда ненавижу быть князем. Приходится думать о делах. Но сейчас по-другому нельзя, ты же слышала отца.

Нулька, широко улыбаясь, словно блаженная, и блестя счастливыми глазами, коротко кивнула. А Иван сделал долгой вздох и продолжил:

— Я без тебя не справлюсь. А ещё хочу запихать в твою каюту ту большую русалищу, а тебя переселить к себе, но давай, пока не будем другим об этом говорить. А прямо сейчас надо решить проблему с выброшенным на берег косяком сисястых рыбодевочек.

Иван говорил, а сам пожирал взором обнажённую фею.

Нулька снова кивнула, потом глупо хихикнула и показала пальцем на плечо княжича. Парень скосил взгляд. Осьминожек-индикатор, красный, как спелый помидор, тянул в сторону богиньки щупальце. Девушка слегка приосанилась, подыгрывая созданию, и щупальце дотянулось до розового сосочка, прилипнув к ореолу одной присоской.

Иван вздохнул и хлопнул ладонью по наглому тентаклю. Осьминожек сразу же, как и обещала ведьма, стал фиолетовым, подобрал конечности и сжался в недовольный комок.

— Самоконтроль, — прошептал парень и поглядел в большие и зелёные Нулькины очи. — Так ты мне поможешь?

Девушка в третий раз кивнула и ответила:

— Я научусь вынюхивать корабли и научусь неравномерно распределять силу тяжести, но при двух условиях: второй дух не должен быть женщиной, а когда найдём Фёклу, сразу вернём её домой. Вообще, не хочу видеть её на корабле. Даже близко.

— Обещаю, — улыбнулся княжич и встал.

Нулька тоже вскочила, а на ней возник белоснежный сарафанчик. И в этот же миг корабельная сила тяжести пропала.

Иван быстро схватил браслет, распахнул дверь каюты и уже привычно вылетел в коридор, хватаясь за поручни. А затем уцепился рукой за дверной косяк своей каюты, позволив инерции развернуть тело. После чего затормозил, вытянув ногу и коснувшись простенка между дверями противоположных кают.

В кают-компании снова было шумно. Русалки жались по углам и громко щебетали, обсуждая произошедшее, но при виде юного инквизитора и его корабельной богиньки смолкли как по команде.

Княжич затормозил себя, взявшись сразу за два поручня, расположенных по бокам входа из коридора и окинул всех взглядом. Осьминожек на плече стал по тигровому полосатым, напыжился и покрылся короткими редкими иголками, как рыба-ёж.

— Что с пострадавшими?

Слово взял Потёмкин:

— Мы капитана и Варвару поместили в одну каюту. Чтоб им было не скучно. У них небольшие ушибы и синяки, трещин костей вроде как нет.

— Ясно, — княжич собрался с духом и обратил внимание на навигатора: — Михаил, берёшь русалок под своё начало. Ты теперь на «Синей птице» главный рыбак.

— И зачем мне это? — пробурчал Михаил, глянув на новых подопечных, словно решая, уволиться или взвалить на себя этот геморрой.

— Сегодня устрой субботник, чтоб вылизали до блеска весь звездолёт, нашли и упаковали обратно анчутку. Потом распишешь дежурство по кают-компании — кто-то же должен кормить мелкую нежить и готовить по утрам кофе. И вытащите, наконец, эту гуппи из аквариума! — взмахнул рукой парень в сторону ёмкости с трилобитами, в которой до сих пор была заперта пёстрая тропическая русалка.

Индикатор напыжился ещё больше, вытянул в условный верх щупальце с завёрнутым в спиральку кончиком, и потряс им словно кулаком. Не хватало тихого писклявого возгласа: «У-у-у, блин!»

Иван дотронулся до смарт-браслета. В воздухе перед лицом повисло окошко с выданными заданиями. Понятно, что они будут нарочно дурацкие, но из них тоже можно извлечь пользу. Например, вот это — на каменистой луне похожего на Сатурн газового гиганта, расположенного в одной дальней системе, в старых шахтах завелась опасная нечисть. Нет, никаких тайных лабораторий с выходами порталов в ад нет и в помине. Твари обнаружились, когда владелец решил сделать модернизацию оборудования и дожать оставшиеся крохи ресурсов. По легенде надо прибыть, взять объяснения со сторожевой вахты, сделать фото, видео и голографическую запись с места происшествия, после чего доложить куратору и убраться восвояси.

Иван хрустнул костяшками пальцев и обернулся на ящики— но ведь можно и попрактиковаться в стрельбе. Зря, что ли, выписал кучу оружия…

Оружие. Оно было Фёкле непривычно и неудобно. Теперь придётся быть с ним постоянно. В голову регулярно возвращалось сравнение с собакой, у которой тоже при себе данное природой оружие — клыки, и люди дрессируют псов, обращая оружие себе на пользу. И в голову пса вбивают кнутом и пряником, что трогать хозяина нельзя. Вбивают на генном уровне.

— Буся, не отставай! — закричала упыриха, семеня и цокая острыми каблучками по краю большого, укреплённого металлическими и бетонными опорами подземелья, оформленного как площадка для экстремалов, только занимались здесь спортсмены совершенно другого толка. Из одежды на Камелии снова только коротенькое зелёное платье с открытой до копчика спиной и лямками, прицепленными золотыми прищепками к пирсингу на сосках. На шее вампирши висело ожерелье из чёрных камней, которые она называла сочно-айковыми. На руках — золотые браслеты, на пальцах перстни и кольца, в ушах — серьги в форме золотых комариков, у которых вместо раздутого пуза инкрустированы круглые рубины, а вместо глаз — небольшие гранёные бриллианты.

В пальцах упыриха сжимала конец поводка. Пятиметровый поводок тянулся к шее Фёклы и цеплялся к чёрному ошейнику. Стоило купеческой дочке приотстать, как шнур натягивался, делал больно и вспыхивал белым светом, словно люминесцентная лампа.