Лоис Буджолд - Этан с планеты Эйтос
Этан задумчиво потер подбородок:
– Все мы – дети одного Отца, даже если у нас и нет родителей. Ты мой брат, конечно.
– Конечно? – эхом повторил Си и вдруг согнулся, сжавшись в напряженный комок. Слезы просочились сквозь его плотно сомкнутые веки. Он потер лицо о колено, стирая блестящие дорожки с покрасневших щек. – Проклятие! – прошептал он. – Я уникальное создание, я суперагент. Как ты посмел заставить меня плакать? Если я узнаю, что ты солгал мне, я убью тебя! – внезапно ожесточившись, добавил он.
– Послушай, ты сейчас очень устал, – как можно мягче произнес Этан.
Вспышка гнева лишила Си последних остатков самообладания, и теперь он вновь старался взять себя в руки, размеренно дыша по системе йогов. Этан порылся в карманах и протянул ему носовой платок.
– Конечно, – продолжал он, – если смотреть на мир глазами Миллисора – а тебе, наверное, частенько приходилось это делать, то можно вообще сойти с ума.
– Да, это точно, – сдавленно всхлипнув, отозвался Си. – Мне приходилось постоянно входить в его сознание с тех самых пор, – он снова приложил ладонь ко лбу, – как эта штука развилась в полную силу. Тогда мне было тринадцать лет.
– О Боже! – воскликнул Этан с искренним сочувствием. – Ну вот, и результат налицо.
Си вдруг рассмеялся, что помогло ему гораздо лучше, чем дыхательные упражнения.
– Тебе-то откуда знать?
– Ну я, конечно, не знаю, как там работает твоя телепатия, но с методами гем-полковника я знаком слишком хорошо. – Этан задумчиво потер губы и неожиданно спросил: – А сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
В ответе Си не прозвучало вызова, столь характерного для взрослеющего человека. Он просто констатировал факт – так, словно ему и в голову не приходило, что возраст может что-либо значить. Этан вздохнул.
– Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о себе чуть побольше. Ну, скажем, как своему иммиграционному агенту.
Эксперимент проводился на базе естественной мутации шишковидной железы. Си не знал, каким образом бесноватая иммигрантка, увечная, нищая и совершенно ненормальная попала в поле зрения доктора Фэза Джахара. Однако именно этот пронырливый молодой медик вытащил ее из развалюхи на пустыре и поместил в свою университетскую лабораторию. У Джахара был один знакомый, у которого был другой знакомый, а у этого другого знакомого был третий знакомый, который имел доступ к некоему высокому армейскому чину и мог заставить его выслушать себя. Так доктор Джахар приступил к осуществлению своей мечты, благо секретные государственные ассигнования на этот проект выделялись в неограниченных размерах. Сумасшедшая женщина исчезла из архивных номеров, и с тех пор ее никто не видел. Точнее говоря, никто из ее бывших знакомых не пытался наводить о ней справки.
Повествование Си звучало ровно и бесстрастно, словно заученный текст на чужом языке. Этан даже не мог понять, от чего ему больше не по себе: от недавнего срыва юноши или же от того холодного самообладания, с каким он излагал теперь свою историю.
Клеточная культура с геном телепатии была выращена in vitro – двадцать поколений за пять лет. Первые трое подопытных, в чьи хромосомы пытались внедрить этот комплекс, погибли, едва выйдя из маточных репликаторов. Еще четверо умерли в младенчестве или в раннем детстве от рака мозга, а еще трое, помучившись чуть дольше, от других заболеваний.
– Тебе неприятно это слушать? – спросил Си, взглянув на побледневшего Этана.
– Нет, нет… продолжай.
Условия для развития матричных генетических копий – Этан назвал бы их детьми – были изменены, и доктор Джахар предпринял новую попытку. Эль-Экс-10-Терран-Си стал первым, кто выжил. Однако результаты ранних тестов оказались двусмысленными и разочаровывающими. Ассигнования на проект решено было прекратить. И все же Джахар, после стольких человеческих жертв, отказывался сдаваться.
– Я полагаю, – сказал Си, – что Фэза Джахара в каком-то смысле можно назвать моим папочкой. Он верил в меня. Впрочем, нет – он верил в свою идею, воплотившуюся во мне. Когда бюджет лаборатории урезали, он сам работал за нянек и за техников. И Джейнайн он тоже занимался.
– А кто такая Джейнайн? – осторожно спросил Этан.
– Джей-9-Экс-Сета-Джи была моей… сестрой, если угодно, – ответил наконец Си. Он смотрел куда-то в пустоту, мимо Этана. – Хотя общими у нас были лишь немногие гены, но дар телепатии развился у обоих. Я не знаю, отводил ли ей Джахар с самого начала роль прародительницы новой расы суперлюдей, или она была для него просто экспериментальным образцом. Во всяком случае, как только мы подросли, он стал поощрять сексуальные отношения между нами. Но к разведывательной деятельности ее никогда не готовили. А Миллисор всегда смотрел на нее как на будущую свиноматку, облепленную розовыми сосунками-шпиончиками. Он и сам мечтал о ней, и я видел все картины, которые рисовались в его воображении…
Этан испытал облегчение, когда Си умолк, избавив его от пространного описания эротических фантазий гем-полковника Миллисора.
Колесо фортуны доктора Фэза Джахара снова резко повернулось, когда Терренс Си достиг половой зрелости. Полное развитие мозга и изменения в его биохимическом балансе наконец активизировали орган, который до сих пор упорно отказывался проявлять себя. Телепатические способности Си стали очевидны, надежны и повторяемы.
Без ограничений, однако, не обошлось. В состояние восприимчивости телепатический орган приводился лишь введением высокой дозы аминокислотного тирамина, и его чувствительность угасала, как только организм перерабатывал излишки и восстанавливал свой обычный биохимический баланс. Телепатический радиус был ограничен в лучшем случае несколькими сотнями метров. Кроме этого, восприятие блокировалось любым барьером, встававшим на пути сигналов, испускаемых мозгом-мишенью.
Опыты показали, что одни сигналы получаются более отчетливыми, другие же едва улавливались, даже когда Си чуть ли не касался тела испытуемого. Вероятно, это была проблема соответствия «рабочих частот» приемника и передатчика, поскольку некоторые послания, которые доходили до Терренса в бесформенном, вязком виде, пробивались в сознание Джейнайн с яркостью галлюцинации, со всеми звуковыми и чувственными эффектами, со всей ясностью мысли – и наоборот.
Избыток сигналов от большой группы людей создавал невообразимую какофонию – как на многолюдной вечеринке, где каждый кричит что-то свое, и вычленить нужный разговор стоит невероятных усилий.
Всю свою короткую жизнь Терренс Си слышал от доктора Джахара, что его предназначение – служить Цетаганде. Поначалу он верил в это и даже гордился своей великой миссией. Первая трещинка в его вере появилась, когда он поближе познакомился с персоналом секретных служб, курировавших проект, и узнал их истинные намерения. «Их внутреннее не соответствовало внешнему, – объяснил Си. – А самые гадкие уже прогнили настолько, что даже перестали чувствовать, как от них смердит».
С каждым новым экспериментальным заданием трещина увеличивалась.
– Самой грубой ошибкой Миллисора, – задумчиво сказал Си, – было решение использовать нас для «прощупывания» людей, подозревавшихся в инакомыслии, в то время как он задавал им вопросы, касающиеся их лояльности. До той поры я даже не знал, что такие люди могут существовать.
Военную подготовку Си проходил под руководством тщательно отобранных наставников. В дальнейшем ему прочили работу агента на безопасных заданиях – или на опасных, но столь ответственных, что их выполнение оправдывало бы любой риск. Однако не было и речи о том, чтобы допустить телепата в высший командный состав, в узкий круг людей, контролировавших всю Цетаганду, ее колонии и аванпосты.
Впрочем, телепатические способности Си не позволяли ему проникнуть в подсознание объекта; он мог уловить только те мысли и образы, которые человек сам вызывает из глубин памяти. Но использование телепатии в обычной обстановке для выискивания случайно прорвавшихся крамольных помыслов было невыгодно – гораздо больший улов давало присутствие Си на допросах. А допросы становились все более разнообразными и зачастую вызывали в нем омерзение.
– О, я тебя прекрасно понимаю, – поежившись, сказал Этан.
…Наверное, Джейнайн первая начала думать об их создателях как о рабовладельцах. Мечта о побеге, ни разу не высказанная вслух, возникала в их сознаниях в те редкие минуты, когда волею начальства их телепатические органы активизировались одновременно. Оба начали тайком выплевывать таблетки тирамина и делать запасы. Планы побега они выдвигали, обсуждали и оттачивали в полном молчании.
Они не хотели смерти доктора Фэза Джахара. На этом пункте, которого Этан вовсе и не касался, Си настаивал с большой горячностью. Побег, возможно, прошел бы гораздо удачнее, не попытайся они уничтожить лабораторию и увести с собой еще четверых детей. Все это только усложняло задачу, но Джейнайн считала, что их долг – оставить палачей у разбитого корыта. Когда же ее и Терренса начали все чаще привлекать к работе на жесточайших допросах политзаключенных, Си перестал оспаривать эту часть плана.
![Самира Джафарова - Этан [СИ]](/uploads/posts/books/8879/8879.jpg)
