Джек Макдевит - Полярис
Алекс вымученно улыбнулся:
– Спасибо.
– Не за что, господин Бенедикт. Будем держать вас в курсе. Генератор можете оставить себе, пока все не заработает. – Пожелав нам доброй ночи, они вернулись в машину. – Вряд ли вам стоит волноваться, – добавил полицейский. – Они больше не вернутся. Но двери советую держать на запоре.
Поднявшись на крышу, я затащила туда тарелку, установила ее на место, закрепила клейкой лентой и, к своей радости, увидела, что все работает.
– На сегодняшнюю ночь хватит, – сказала я, – а утром позовем кого-нибудь: пусть посмотрят.
Усевшись в кресла, мы начали просматривать на двух половинах настенного экрана снимки каждой комнаты – как они выглядели утром и как теперь. Но похоже, ничего не изменилось. Подушки лежали там же, где и прежде, стулья на кухне стояли на своих местах, дверь шкафа в столовой все так же была приоткрыта.
– Всерьез, кажется, не искали, – заметил Алекс.
– Может, они только начали? А мы их спугнули?
– Вряд ли. Джейкоб, по его словам, был отключен два с лишним часа.
– В таком случае они, скорее всего, точно знали, что им нужно.
Алекс нахмурился:
– Коллекция монет и полное собрание сочинений Фрица Хойера?
– Угу. Я тоже не понимаю.
На экране появилась кухня – до и после. Столовая. Гостиная.
В гостиной стояли четыре кресла, диван, книжный шкаф, журнальный и кофейный столики. На одном из кресел лежала раскрытая книга. Занавески были задернуты. На глобусе планеты, призывно вытянув руки, стояла Вина, языческая богиня альтиеров. «Моя жизнь в древности» утром и вечером была открыта на одной и той же странице. На стенах висели фотографии: отец Алекса (которого он не знал), Гейб, Алекс с клиентами, Алекс со мной.
Наконец он вздохнул и велел Джейкобу выключить экран. Мы стали бродить по дому, разглядывая занавески, окна, столы и книжные полки.
– Они серьезно рисковали, – сказал Алекс. – Наверняка они явились сюда не просто так.
Многие вещи прямо-таки напрашивались на то, чтобы их похитили: ониксовые религиозные фигурки с Карпаллы, барабан девятого века какой-то таинственной ритмической группы «Вознесение», комплект восьмигранных игральных костей с Деллаконды.
– Не понимаю, – вздохнул Алекс. – Полная бессмыслица.
Сдавшись, мы вернулись в офис и несколько минут, озадаченные, сидели молча. Было поздно, и я собралась домой. Алекс смотрел на китель Мэдди.
– Мне пора, босс, – сказала я, вставая и надевая пальто. – Уже поздно.
Кивнув, он тоже поднялся и направился к витрине. С минуту он разглядывал китель, а затем подергал дверцу. Заперто.
– Что тебя удивляет? – спросила я.
Электронный замок предназначался главным образом для того, чтобы до содержимого витрины не добрались дети или любопытные взрослые. Вора он не остановил бы. Алекс отпер замок и задумчиво пожевал губами.
– Они туда лазили, – сказал он.
Как вам уже известно, видеокамера не давала изображения кителя, но он был все так же аккуратно сложен и выглядел нетронутым – по крайней мере, на мой взгляд.
– Алекс, – терпеливо сказала я, – в таком случае они вряд ли положили бы китель обратно и снова заперли витрину.
– Ты права, дорогая. – Он скорчил гримасу. – Но все-таки кое-что изменилось. Взгляни на имя Мэдди.
Прежде оно читалось отчетливо, сейчас тоже, но его отчасти скрывала складка.
– Раньше было по-другому, – заметила я.
– Да. Его вытащили, потом снова сложили и убрали обратно.
– Но почему воры сделали это?
– А почему воры не взяли драгоценности? Или картину Сюжанне? – Подойдя к книжному шкафу, он включил подсветку и взглянул на бокал с высокой ножкой. Старомодный замок требовал металлического ключа. Его тоже можно было открыть, но лишь взломав, в отличие от замка витрины. – К нему не притрагивались.
На следующий день прибыли инженеры из «Эдвансед электроникс». Они долго качали головами, удивляясь нашей непредусмотрительности.
– Что ж, больше такого не будет, – сказали они нам. – С сегодняшнего дня, если кто-то попробует свалить вашу тарелку, включится система резервного питания. Если кто-то попытается ломиться в дом, Джейкоб вызовет полицейских, и взломщик ко времени их приезда будет лежать на полу.
Забрав полицейский генератор, они пообещали вернуть его владельцам.
В тот же день мы начали оформлять документы, которые позволили бы нам заняться радиоархеологией. Но Алекса постоянно отвлекали мысли о взломе.
– Можно предположить, – сказал он, – что они добрались до наших записей.
– А ты спрашивал Джейкоба? Он может определить, было ли такое на самом деле?
– Он говорит, что этого никак не узнать. Поэтому давай предполагать худшее.
– Ладно.
– Чейз, нужно сообщить всем, с кем «Рэйнбоу» имела дело в недавнее время – скажем, за последние два года, – что подробности всех сделок могут оказаться в руках воров.
Пока я занималась этим, он отправился с кем-то пообедать, а мне позвонил Фенн Рэдфилд – инспектор полиции и мой друг. Несколько лет назад он занимался расследованием первого взлома в доме Алекса.
– Когда будет возможность, Чейз, – сказал он, – загляните оба, ты и Алекс, к нам в управление.
– Алекса сейчас нет, – ответила я. – Работает с клиентом.
– Тогда приходи сама.
История Фенна была довольно необычна. В другой жизни – действительно другой – он был мелким воришкой, и, судя по всему, не слишком опытным. Его карьера закончилась, когда он проник в дом и наткнулся на хозяина. Последовала драка, хозяин вывалился из окна второго этажа и скончался от травм. Фенна, которого тогда звали иначе, схватили при попытке к бегству. Суд признал его виновным в четвертый раз. Судья объявил, что он неисправим и опасен для общества, после чего ему стерли память и заменили личность. Считалось, что об этом в новой жизни Фенна не знает никто, даже он сам. Он получил новое имя, новое место жительства на другом конце страны, новые воспоминания и новую душу. Сейчас у него были жена, дети и ответственная работа. Он тяжко трудился, знал свое дело и выглядел полностью довольным жизнью.
Я знала обо всем этом, потому что сестра погибшего была одной из клиенток «Рэйнбоу». Она хотела, чтобы убийцу казнили, и показала мне фотографии из зала суда, на которых я увидела Фенна. Невероятно. Я сказала ей, что убийца мертв, окончательно и бесповоротно, как если бы его сбросили в океан.
Но я никогда и никому об этом не рассказывала, даже Алексу. И я сомневаюсь, что эти мои мемуары когда-нибудь будут опубликованы. В любом случае я этого не допущу, пока не буду уверена, что они никому не причинят вреда.
Я подумала, что полиция изловила взломщика и поэтому Фенн приглашает нас. Вероятно, тот попытался вломиться куда-то еще.
Управление полиции стоит на гребне горы, примерно в километре от дома Алекса. День был не по сезону теплым, и я решила пройтись пешком.
В старом каменном здании раньше находился суд. Неиспользуемые помещения в его задней части и на верхнем этаже давно заперли, чтобы не тратиться на кондиционеры. Фасад напоминает разрушающийся портик тринадцатого века – множество колонн с каннелюрами, изогнутые ступени и неработающий фонтан. Несколько претенциозно для полицейского управления. Я поднялась по ступеням. Дежурный направил меня прямо в кабинет Фенна.
Фенн был невысок и коренаст, а голос его, казалось, доносился из подвала. Вне службы он любил хорошую компанию, хорошую шутку, хорошую виртуальную реальность. Но стоило ему положить в карман удостоверение, как он становился совершенно другим человеком: не то чтобы он вел себя слишком официально, но все не относящееся к делу его не заботило. Широкоскулый, с пронзительным взглядом зеленых глаз, он обладал способностью убедить любого, что все будет в полном порядке. На полу у его ног стоял пластиковый пакет.
– Не знаю, куда мы катимся, Чейз, – сказал он, отрываясь от документов и показывая мне на стул. – Скоро даже в собственном доме не будешь чувствовать себя в безопасности.
Поднявшись, он обошел вокруг стола и оперся на него. Кабинет был небольшим, с единственным окном, выходившим на соседний дом. На стенах висели награды, грамоты, фотографии: Фенн возле полицейской машины, Фенн обменивается рукопожатием с какими-то важными персонами, Фенн широко улыбается, пока ему на плечи прикрепляют нашивки, закопченный Фенн вытаскивает ребенка с места катастрофы.
– Их поймали? – спросила я.
Он покачал головой:
– Нет. Боюсь, что нет, Чейз. Увы. Но у меня есть для тебя хорошие новости.
Подняв с пола пакет, он протянул его мне. Там лежали монеты.
– Быстро же вы их нашли, – сказала я. – Где?
– В реке.
– В реке?
– Да. Километрах в двух вниз по течению.
Выстланный бархатом футляр, где хранилась коллекция, пришел в полную негодность, но сами монеты не пострадали.
– Юная парочка занималась любовью на берегу, и в это время над самой водой пролетел скиммер, с которого сбросили мешок. Кроме груза, там оказались футляр с монетами и книги.
