Маргарет Уэйс - Галактический враг
– Это можно объяснить многими причинами, миледи. – Саган отстранил от себя Мейгри. Теперь он был другим – четким, деловитым, явно жалел, что позволил себе расслабиться и дать волю чувствам. – Во-первых, священники не допустят, чтобы вы увидели, что там происходит. Или же, – добавил он, и голос его стал еще более невозмутимым, – тень приближающейся смерти мешает...
– Да, может быть, но чья? – спросила она, теряя самообладание и выдержку из-за страха.
Он нахмурился, скрестив руки на груди.
– Я прилетел обсудить с вами не эту проблему, миледи...
– О, Дерек! – Мейгри схватила его руки; ее холодные пальцы чувствовали тугие мышцы, кожу, испещренную шрамами, которые он получил в боях и в ритуалах во имя веры. – В ту ночь во дворце Снаги Оме вы сказали мне, что в одиночку Абдиэля нельзя одолеть. Что победить его можно, только если сражаться вдвоем. Разве вы не видите, милорд? Это – единственно доступный для него способ разлучить нас! Я знаю, вы должны возвращаться назад. Так возьмите меня с собой!
Он рассердился, очень рассердился, и в какое-то мгновение ей показалось, что она – причина его гнева. Но она ошибалась; он злился сам на себя. Она ощущала, как под ее рукой дрожит его рука. Она понимала всю глубину его страха, понимала, что он злится, потому что его пытались искусить и он чуть было не поддался искушению, чуть было не вывел врага на свой след.
– Пожалуйста, Дерек! – настаивала она.
Он вздохнул. Поднес руку к ее лицу, дотронулся до шрама на щеке. Ее светлые волосы, развевающиеся на вечернем ветерке, опутали его руку. Он отвел их назад.
– Это невозможно, миледи. Женщин не пускают в монастырь...
– Но ведь однажды я была!
– И больше не будете.
– Я надену рясу с капюшоном, такую, в какой ходит тот юный монах, спрячу лицо, тело...
Командующий чуть было не улыбнулся.
– Братия все равно поймет, кто вы, Мейгри.
«Да, – подумала она в отчаянии. – Они поймут. Но что самое плохое – он поймет. Воин-священник никогда не допустит такого святотатства в стенах его обители».
– К тому же, миледи, – продолжал он хладнокровно, – у вас другие обязательства. Это я как раз и прилетел обсудить с вами. Вы должны вернуться к Дайену.
Мейгри смотрела на него в изумлении. Его слова застали ее врасплох, она не ожидала этого удара и не была готова к защите. Она онемела, побелела, словно он ударил ее в прямом смысле. Она повернулась и, ничего не видя перед собой, пошла спотыкаясь прочь, пока не схватилась за ствол дуба, чтобы не упасть.
– Я не полечу туда.
– Нет? А куда же вы убежите на этот раз, миледи? – спросил он. – Не так-то много осталось укромных местечек.
– Как я посмотрю ему в глаза? После того, что я совершила? Он знает? Он знает правду?
– Дайен знал ее до наступления той ночи, миледи. Абдиэль постарался.
Мейгри подняла голову, посмотрела в гущу кустов, медленно отступающих в темноту под расплывающимися вечерними тенями.
– Значит, он знает, что я предала его? Знает, что собиралась предать его. Я хотела завладеть бомбой, стать королевой!
– Но ведь вы не стали.
– Но я не виновата в этом! Это из-за вас, из-за Абдиэля. В наших жилах течет кровь, отравленная одним и тем же ядом.
– Да, – сказал он, и что-то мрачное, зловещее и страдальческое прозвучало в его голосе, отчего она тут же забыла о собственном горе. Она с испугом повернулась к нему.
– Я нарушил клятву, которую дал ему, – сказал Саган. – Вернее, я нарушил бы ее, если бы брат Фидель не остановил меня... – Саган запнулся, – вручив мне письмо от моего отца.
– О Боже! – Мейгри не могла больше ничего сказать и ошеломленно смотрела на него. Увидела, как залегли на лице глубокие морщины, увидела бледную кожу под загаром, темные круги под глазами, плотно сжатые губы. Когда в первую минуту он предстал перед ней, она решила, что он так ужасно выглядит от шока, в который повергла его встреча с ней.
Теперь-то она все поняла. Ветер – порывистый, зимний – пронесся по саду, разметал мертвые листья. Они вихрем неслись по тропинкам, точно демоны, пляшущие от радости, что удалось совратить еще одну душу.
– Вы дрожите, – сказал Саган. – Пойдемте в дом... – Он накинул капюшон ей на голову.
– Нет, я хочу здесь остаться... Мне нечем дышать... там... в доме. – Она оглянулась вся дрожа. – Иногда мне кажется, что наша жизнь – как жизнь этого сада. Тропинки окружены каменной стеной, которая держит нас в заточении, диктует, куда нам идти, так что мы неотвратимо приходим, куда бы мы ни шли, в одно и то же место. Если Господь существует, Дерек, может, это Он? Каменная стена?
Саган пожал плечами.
– Я где-то читал, может в Каббале, сейчас не помню, что чем ближе человек к Господу, тем меньше он волен в своих поступках. Воистину верующий человек слышит Господа, а чтобы выполнять волю Всевышнего, надо отказаться от своей. Ангелы, – добавил он мрачно, – ближе всех к Господу, они рабы добродетели.
«Вот почему восстал Люцифер, – подумала она. – «Лучше править в аду, чем служить в раю».
– Мейгри, – сказал тихо Саган. – Вот калитка. Вы вольны в любую минуту уйти отсюда.
– Вы хотите сказать – убежать, – сказала она с горечью.
Убежать от ответственности. От попытки исправить свои ошибки. Те, кто слышит Господа... А если не Его?
Мейгри устало вздохнула, опустила голову в знак того, что она готова подчиниться.
– Что я должна делать?
– «Ятаган» доставит вас на «Феникс». В вашем распоряжении Почетная гвардия. Я с братом Фиделем полечу на своем персональном корабле.
– Один?.. Возьмите хотя бы одного центуриона...
Он насупил от раздражения брови.
Мейгри поняла, что от ее слов никакого проку, и замолчала.
– На «Фениксе», – продолжал он, – отправляйтесь в мой отсек. Я дам команду, чтобы вас, только вас, впустили. С помощью нашего кода – вы ведь его знаете, вы сможете прочитать все мои секретные файлы и донесения, узнать о состоянии моего капитала. Распоряжайтесь моей информацией и моими деньгами по своему усмотрению. Распоряжайтесь всем.
Мейгри отпрянула от него, в ужасе затрясла головой.
– Нет! Я не хочу...
– Тогда дайте код Дайену, если вы считаете, что это лучшее решение, – сказал он с нетерпением. – Я хочу сказать, – исправился он, – Его величеству.
Затем он отстегнул свой пояс, на котором висел меч. Аккуратно обмотав меч поясом, протянул ей.
– Сберегите его для меня. Перед ликом Всевышнего не предстают с оружием в руках.
Мейгри взяла меч, ощутив мягкую и теплую – от его тела – кожу. Бессмысленно говорить ему, что он может предстать беззащитным перед врагом Вселенной, обладающим силой разрушить его, разрушить всех. Он и сам это понимает.
– Я сохраню его до вашего возвращения, – сказала она ровным голосом.
Он начал было что-то говорить, но передумал. Потом молча вытащил из старой, поношенной кожаной сумки, которая висела у него через плечо, маленькую коробочку розового дерева и протянул ее Мейгри.
Какую-то секунду ей казалось, что у нее нет сил взять ее. Но она не уступала ему в мужестве. Взяла, открыла, к своему удивлению, обнаружила, что она пустая. Она посмотрела на него с немым вопросом.
В ответ он распахнул мантию. На шее у него висела Звезда Стражей на серебряной цепочке. В ней сверкал темный драгоценный камень. Он был отталкивающе-некрасивым, на него нельзя было смотреть без страха.
– Моя епитимья, – сказал он с мрачной улыбкой.
Мейгри почувствовала, как по щекам ее потекли слезы. Зная, что он не любит, когда она плачет, торопливо смахнула их, пытаясь скрыть лицо за завесой волос. Но тем не менее он заметил.
– Давайте пройдемся, – предложил он. – Разогреем кровь. Времени остается мало, а я еще не все обсудил с вами.
Они пошли по садовым дорожкам, инстинктивно ступая в унисон, и звук их шагов казался звуком шагов одного человека. Голубая накидка и пурпурная мантия развевались позади них, с тихим шуршанием увлекая за собой мертвые листья. Они шли рядом, бок о бок, но не прикасаясь друг к другу. Он шел, сцепив руки за спиной под мантией. Она держала рукоятку меча.
Каждый знал, что еще осталось обсудить. Но никто не хотел начинать эту тему, стараясь как можно дольше избегать ее. Мейгри всем сердцем желала, чтобы он вообще не говорил ей об этом.
– Как вы жили здесь, миледи? – спросил Саган, стараясь говорить как можно небрежнее, взгляд его скользил по низкой каменной стене, по заброшенным домам.
– Я ведь не привередлива, – ответила она. – Живу в домике привратника. Вы помните его? Маленький, с камином. Поблизости есть деревушка. Собирались построить город, но тут Академию захватил Роубс, и стройка замерла. Теперь там живут фермеры, живут уединенно, изолированно, вдали от мира. Молодая женщина раз в неделю приходит оттуда и приносит мне в дар хлеб, фрукты и мясо.
