Валерий Гвоздей - Корабль умников
Поймав его за рукоятку в воздухе, монарх стал орудовать двумя клинками сразу и довольно быстро обезоружил троих оставшихся.
Противники встали в ряд, тяжело дыша.
Тин подумал, что им, пожалуй, нетрудно уважать своего правителя.
– Сегодня вы сражались лучше, – похвалил Эрэги Четвертый Неспешный.
Сдав мечи секретарю в оранжевой хламиде, монарх взял из его рук полотенце, вытер лицо.
– Свободны! – объявил Эрэги, повысив голос.
Поклонившись, из зала вышли почти все. Остались гости и двое охранников у входа.
– Присядем.
Монарх указал на кресла, стоящие у полукруглого окна.
– Ваше династическое имя – от Энтойи? – полюбопытствовал Зоран Чолич. – Или – наоборот?
– Есть разные версии. На все случаи жизни.
– Говорят, что у галактической знати владение холодным оружием до сих пор является одной из высших добродетелей, – заметил Ники.
– Считаете нас фанфаронами? – Эрэги Четвертый мягко улыбнулся. – Это всего лишь – упражнения. Для здоровья, духовного и физического. Для быстроты реакции. Ну и – дань традиции, конечно. Один стрелок с армейским бластером в полминуты выкосит роту самураев… Что вас привело на Аруну?
– Мы ищем одну вещь, – сказал Ники. – И от результатов наших поисков зависит многое.
– Эфиан тоже искала что–то на Аруне, – кивнул монарх. – Но у нее было гораздо больше людей.
– Нам показалось, она чувствовала себя здесь как дома.
Верховный правитель, опустив взгляд, помолчал.
– Кто она, ваше величество?
Эрэги Неспешный вздохнул:
– Это мать Гуин. И моя бывшая венценосная супруга. Вы удивлены?
– Мягко сказано… – признался Ники. – Так две могущественные космические империи – это последствия развода?
– Формально мы не разведены. Хотя я не раз предлагал расторгнуть брак. Эфиан почему–то нравится быть частью галактической знати, о которой вы говорили.
– Солнечная система и Энтойя общаются уже более десяти лет, – сказал Чолич. – Но ни разу, ни слова не прозвучало о вашем браке с Эфиан.
– Мы предпочитаем обходить молчанием данную тему.
– Династический брак? – спросил Ники.
– Нет, вынужденный, – поморщился верховный правитель. – Альтернативой была война с мекбан. И я выбрал узы Гименея. К счастью, моя супруга бывает здесь не часто. За последние пятнадцать лет – впервые.
– И она была готова убить свою дочь?..
– Эфиан не любит детей.
– Неужели бывают такие женщины?
– Эфиан никого не любит.
– Значит, у Эфиан нет слабых мест, – печально резюмировал Чолич.
– Слабые места есть у всех, – возразил монарх. – Нужно только найти.
А Ники подумал о наследственности.
В кого уродилась Гуин? В папу? Или – в маму?
– Вы не знаете, что Эфиан искала на Аруне? – спросил он.
– Супруга редко посвящает меня в свои дела. И я стараюсь не вмешиваться.
– На Земле гадали, почему же мекбан никогда не пытались завоевать Энтойю, – сказал Чолич. – Выходит, в этом просто нет нужды. Зачем воевать? Эфиан и так получит все, целиком. После вашей смерти.
– Я надеюсь еще пожить. А там – посмотрим. Быть может, что–то изменится.
– Если не изменится, то она завладеет Энтойей. – Ники нахмурился. – А потом наступит черед Солнечной системы.
– Не исключено.
– А каково место Гуин в этом раскладе? Она знает, кто ее мать?
– Нет. Дочь уверена, что ее мать умерла при родах. Вам я сообщил только потому, что вы оказали услуги правящему дому. И я надеюсь на вашу деликатность.
– Можете не сомневаться в ней, – склонил голову Чолич.
– Гуин объявлена моей наследницей. Эфиан, кажется, не против. И, быть может, рассчитывает править от ее лица. Я бы не хотел отдавать систему в руки мекбан. Вот только противостоять им силой – значит погубить Энтойю. Приходится лавировать. Уступать. Идти на компромиссы. На унижение…
Все помолчали.
– Ваше величество, – начал Тин, – не сочтите мой вопрос дерзостью. Почему гвардейцы безоружны? И солдаты во дворе.
– Согласно пожеланию Эфиан, все оружие помещено в глубинные арсеналы. На его доставку в армейские части и во дворец уйдет некоторое время.
– Ясно. Вы позволите нам совершить экскурсию по планете самостоятельно, вне официальной программы?
– Да, конечно. Вы – мои личные гости. Это вам дает право на свободу перемещений в рамках системы Энтойи. Согласно закону. Я отдам распоряжение. Вы получите скоростной гравилет.
Поблагодарив, гости откланялись.
– Верховный правитель в сложном положении, – сказал Чолич, когда они шли обратно. – Ему не позавидуешь… Одна история с браком чего стоит… Для мужчины это унизительно. Странно только, что он посвятил нас в семейные тайны.
– Мне показалось, он это сделала намеренно.
– Почему?
– Чтобы создать иллюзию полной откровенности. Оба их величества – себе на уме.
– Думаешь, он знает об Устройстве?
– Уверен. Эрэги понял, зачем мы здесь. Понял, что искала Эфиан. Но открывать секрет не в его интересах. Он, видимо, считает, что Устройство даст ему возможность подняться над мекбан. Освободиться от них. Избавиться от унижения. И он предпочел эту семейную тайну заслонить другой семейной тайной. Постыдной. Мучительной. То, что Эрэги нам поведал, – «заслонка». Верховный правитель схитрил. В психологии он разбирается.
– Ты намерен искать? Марио не знает координат. И Эфиан тоже.
– Ну и что? Они ведь побывали там, где хранилось земное Устройство. И могли понять, каковы принципы выбора места. У нас есть гравилет. Мы отправимся на поиски.
– Завтра? – спросил Чолич, глядя, как золотит листву за окном вечернее солнце.
– Сегодня. Ведь сигнал, отключающий мину, сработает лишь поблизости от Земли. А вдруг мы не успеем?
Глава седьмая. ПОХИЩЕНИЕ
Гуин решили не беспокоить. У инфанты начались вечерние занятия с домашними учителями.
Но Эфиан – захватили с собой. Ее рука распухла. И Чолич вновь поделился обезболивающим.
За штурвалом гравилета находился Прозоров.
Марио Кьянти, изучив карты, без труда определил вероятные места хранения. Альтернативный экипаж направился к ближнему.
Эфиан сидела, поджав губы. Когда она смотрела на Тина, и даже пыталась язвить, на дне ее глаз он видел неприязнь и – страх. Теперь это навсегда. Человек не забывает, как его ломали. А с Эфиан такое, наверное, впервые.
На подлете к первой точке стало ясно, что мекбан здесь побывали.
Высокий холм, окруженный скалами, в безлюдной местности, был разворочен тяжелой землеройной техникой.
Через полчаса езды к другой точке они увидели сходную картину.
– Вы напрасно теряете время, – сказала Эфиан. – Везде побывали мои люди.
– И ничего не нашли? – удивился Кьянти. – В чем же дело? Куда могло исчезнуть Устройство?
– Я догадываюсь, – ответил Ники.
– Эрэги Четвертый? – предположил Коншин–2.
– Больше некому.
– Но он не мог знать! – не сдержалась Эфиан.
– Лучше спросить у него самого.
– Поедем к следующей точке? – Сергей, прислушиваясь к разговору, прокладывал маршрут в бортовом навигаторе. – Солнце уже низко.
В динамике ближней связи раздался щелчок статического электричества. Затем прозвучал сигнал вызова.
Капитан прибавил громкость.
– Учебный флигель подвергся нападению, – доложил связист на общеземном языке. – Инфанта Гуин похищена. Есть потери среди гвардейцев и солдат. Вам рекомендовано вернуться.
– О боже, Гуин! – воскликнула Мэй.
– Сергей, поворачиваем, – вздохнул Ники.
Прозоров ввел программу «домой».
Назад летели на предельной скорости, гадая, кто же мог совершить нападение. Либо это мекбан, стремящиеся освободить свою официальную представительницу, либо – какие–то местные силы.
Эфиан, кажется, тоже гадала.
Быстро стемнело. Деревья густого парка, со всех сторон окружавшего дворец, были смутно различимы.
Несколько раз машину останавливали гвардейцыи требовали предъявить специальные пропуска. Личным гостям Эрэги Четвертого приходилось связываться с приемной.
У ярко освещенного главного входа гравилет сел, выпустив невысокие посадочные опоры.
Поднимаясь по лестнице, Ники прикидывал, доставлено ли оружие.
Верховный правитель сидел за столом. Он выглядел подавленным. Его кабинет, наполненный советниками, военными и гражданскими, сейчас казался погруженным в траур – несмотря на преобладающий оранжевый цвет.
– Кто это был? – спросил Ники. – Принадлежность выяснили?
– Оружие у похитителей энтойское, корабль тоже энтойский. Но в системе Энтойи нет сил, которым похищение – выгодно. Для них это было бы равносильно политическому самоубийству. Народ любит Гуин. С младенчества о ее повседневной жизни и личности рассказывают средства массовой информации.
