Диана Дуэйн - Друг мой, враг мой
Дочь сестры... Господи, где же она теперь?
Этот вопрос Эл выкрикнула своей молчаливой, с любопытством слушающей эти воспоминания, тени. Где теперь дочь ее сестры? Скитается в космосе? А может быть, живет в каком-то забытом Богом мире, одна среди чужих? Разве можно не питать ненависти к тем, кто сотворил такое? Эл вспомнила, с какой болью говорил Тав о ссылке его двоюродной сестры, с которой они дружили с самого детства... Но ему, точно так же, как и Эл, нужно было вести себя осторожно. Он сдержал свой гнев. Сдержал так же, как делал это, когда был молодым и только учился управлять собой. Ну что ж. Может быть, когда-нибудь судьба даст ей шанс сразиться с "Энтерпрайзом". Тогда она в честном бою докажет своим врагам, что им никогда не победить славу ее рода, но сейчас.., обстоятельства складывались по-другому, и она вынуждена была просить помощи у тех же врагов. Может быть, это было бесчестно? Как знать! От этого ведь зависели жизни целых цивилизаций! То новое существо, которое теперь жило внутри нее, молча соглашалось, но ничего не говорило. Эл подумала, что хорошо бы воспользоваться этим ведь один из ее заклятых врагов сейчас жил внутри ее сознания. Может быть, это поможет понять тех существ, с которыми пришлось воевать всю жизнь? Ее любопытство, понятное и оправданное, влекло ее к этому вулканцу, и Эл все больше и больше раскрывалась перед ним.
В течение всей своей жизни она воображала, что воюет с неким "монстром", существом, не имеющим приличных корней, совести, чести, собственного "я". Это существо было холодным и расчетливым, наверное, поэтому ему и удалось сделать предательницу из дочери ее сестры. Но теперь она понимала, что всю свою жизнь ошибалась, и ей было стыдно. Конечно, у этого человека – одного из самых знаменитых офицеров федерации должен быть огромный опыт, не зря же даже ромуланцы рассказывали о нем легенды! Но разве могла она думать, что увидит перед собой цельную личность, волевую и умную, чем-то неуловимым похожую на нее саму? Когда-то этот человек поклялся вести жизнь тяжелую, полную лишений и опасностей. Из-за чего он сделал это? О, об этом Эл не знала ничего. Но она знала, что для вулканца, встретившегося на ее пути, существует нечто большее, чем просто жизнь, такая, какой она представляется банальному обывателю. Этот человек был готов к подвигу.
Этого вулканца, так же, как и Эл, притягивала жизнь, кипящая на его родной планете. Дрейфуя в космосе целыми десятилетиями, он не смог получить от своих сограждан тех простых вещей, которые получает каждый человек, живущий в обществе, и это накладывало на его мировосприятие оттенок некой печали. И вместе с тем.., он сам выбрал свою судьбу и был верен ей.
Вот так. Жизнь, как всегда, была богаче самых богатых фантазий. Конечно, Эл не могла предположить, что встретит среди своих врагов такого человека! Она не была наивна и понимала, что этот вулканец для нее, ромуланки, всегда будет чужим. И все же в нем было очень много черт характера, свойственных именно ее соплеменникам – целеустремленность, сильная воля, умение любой ценой воплотить в жизнь задуманное. Внутри этого вулканца жил огонь, ясный и чистый, он светил, грел, рвался наружу, а иногда и обжигал. Но самое удивительное состояло в том, что рядом с нею находился человек, с которым она могла бы быть абсолютно откровенна. Она могла довериться ему точно так же, как она доверялась Таву, Айдоан, Тр'Кайриан.
И Эл доверилась ему, ощутив его всепоглощающую страсть к космосу и тоску по далекому дому. Она показала ему родину. Она вспомнила гору Айризун в зеленых пятнах лишайников, растущих на красных валунах, отцовскую ферму, и то место, откуда когда-то она выпустила маленьких зверюшек. Потом она вспомнила своего отца и показала его вулканцу, ведь ее отец был очень похож на его отца. Потом ей вспомнились мелкие лиловые цветы за изгородью и солнце, играющее в траве и светящее каким-то особым блеском. В тот памятный день у нее родился сын. Сын! Сын! Сын! Она вспомнила маленького Тава и то, как держала его на руках и молила Все Стихии, чтобы его отец поскорее вернулся домой и жил долго-долго! Но отец Тава, ее муж, погиб от рук клингонов. Раньше она думала, что война с ними неизбежна, а теперь спрашивает себя: "Может быть, все войны в мире происходят из-за того, что разные существа не желают понимать друг друга?" В первый раз в жизни она не хотелa войны. О, то, что она сказала капитану "Энтерпрайза", было сущей чепухой. В мире было множество интересных занятий, чудеснейших личностей, непросмотренных фильмов и непрочитанных книг, и она, Эл, совсем не связывала смысл своего существования с войной. Более того, с этого дня она не могла убивать невинных, называв их своими врагами и холодно смотреть, как расщепляются на атомы их космические корабли. Она должна была положить этому конец.
Конечно, что-то внутри Эл сопротивлялось этим во многом новым для нее мыслям. Сопротивлялось и болело. Но она не испытывала жалости к себе прошлой. В конце концов, самым важным делом, стоящим наравне с правдой, благородством, родовой честью, сейчас был проект, обозначенный названием маленькой космической станции – Левери-пять. Если она не сможет противостоять тому, что творится в Империи, правда умрет, благородство переродится в полную свою противоположность, а родовая честь.., ну, об этом лучше было не думать... Что лежало на весах судьбы? Будущее миров? Будущее вселенной? По сравнению с проектом Левери-пять любая война была игрушкой. В конце концов, все они воины. И, с ее точки зрения, было гораздо лучше, если бы погибли она сама, ее сын Тав, весь экипаж "Бладвинга" и весь экипаж "Энтерпрайза".., лучше?.. Да, хорошего в гибели мало, но все на свете лучше, чем проект Левери-пять. О, если он осуществится – это будет конец!
К тому же Эл не ошиблась. Одного разговора с людьми, встретившими ее на "Энтерпрайзе", хватило для того, чтобы понять, насколько они порядочны и благородны...
Вдруг поток ее мыслей резко оборвался. Очень странно, но Эл испытывала разочарование и боль. Только что у нее был брат близнец, а теперь она прощалась с ним и оставалась одна...
Эл открыла глаза. За ее спиной по-прежнему стоял Спок. Видимо, какая-то экстрасенсорная связь между ними еще сохранялась. Во всяком случае Эл чувствовала, что что-то внутри этого бесстрастного человека дрогнуло. Она посмотрела на других собеседников. Капитан поглядывал в ее сторону понимающе, но как-то отчужденно, а доктор почему-то прятал глаза. Эл провела ладонью по лбу. О! Кажется, эта процедура стоила ей некоторых сил! Ладонь стала влажной. Но несколько капель пота – не самая высокая плата за правду и честь.
Спок вздохнул и вышел из-за ее спины. Казалось, что вулканец совершенно спокоен, но теперь Эл понимала, что это совсем не так!
– Главнокомандующая! – Он церемонно поклонился. – Примите мои глубочайшие извинения за вмешательство в вашу психику!
– Ну что вы! – улыбнулась Эл. – Извинения совершенно ни к чему. Я прекрасно себя чувствую!
Капитан во все глаза смотрел то на нее, то на своего помощника.
– Я тоже приношу вам свои извинения, – подумав, сказал он. – Конечно, если это чему-то поможет...
– Ни ссыльным, ни мертвым это не поможет, – задумчиво ответила Эл и посмотрела на Спока. Она не очень понимала, как они находясь в удивительном состоянии единства с этим еще полчаса назад чужим для нее вулканцем, могут говорить вслух и разрушать только что создавшуюся гармонию. – И все же.., все же я благодарна вам.
– Извините, – капитан поднялся со стула, – но на некоторое время мы будем вынуждены вас покинуть. Нам с мистером Споком и доктором Маккоем надо кое-что обсудить.
Она кивнула, и они вышли в коридор. Эл показалось, что все эти люди – лишь часть ее самой. "Да.., мы похожи гораздо больше, чем можно было предположить... – подумала она. – Не зря же сейчас мне вспоминается то время, когда я, Тав и Айдоан в любом сражении находясь в трех разных точках пространства вели себя как одно целое. О Боже! – Эл непроизвольно сжала кулаки. – Кажется, мне надо быть осторожнее! Это заходит слишком далеко! Так, пожалуй, скоро я перестану ненавидеть всех этих федератов за то, что они сделали с дочерью моей сестры!"
– Капитан, – вдруг донесся из-за двери голос Спока. – Все, что она нам говорила – правда. Все, до единого слова. Явиться на наш корабль ее не принуждало ничего, кроме ее собственной совести. К тому же она очень сильный и волевой человек. Скажем, наш сеанс прервался из-за ее желания не терять ни единой минуты.
– А есть ли какие-то признаки того, что ее запрограммировали? – голос капитана звучал настороженно и глухо.
– Нет. Думаю, что это исключено. Конечно, к некоторым областям ее сознания я не смог прикоснуться, но ведь такие области существуют у каждого человека! Область интимных чувств, охраняемая стыдом и любовью. То, что я не смог услышать в ее сознании – сугубо личное и никаким образом нас не касается.
