Иэн Бэнкс - Вспомни о Флебе
— Неужели? — сказал Ламм. — Так вот сейчас они как раз собрались отпустить проклятую дужку.
— Тогда будем надеяться, что когда они это сделают, нас на поверхности уже не будет, — вмешалась Йелсон. Джандралигели, подняв брови, повернулся к ней.
— После нашего недавнего фиаско меня, моя дорогая, не удивит уже ничто.
— Мигом туда, мигом обратно, — процитировал старый Эвигер и засмеялся.
Полет с Марджоина на Вавач занял двадцать три дня. Отряд постепенно отходил после неудачного нападения на Храм Света. Было несколько мелких царапин и растяжений; Доролоу несколько дней не видела одним глазом, и все как-то сникли. Но к тому времени, когда показался Вавач, скука корабельной жизни возросла настолько, что все, несмотря на недавние потери, уже мечтали о новой операции.
Хорза взял себе лазерное ружьё ки-Алсорофус, отремонтировал и улучшил, насколько позволяли ограниченные технические средства «ВЧВ», свой скафандр. Крайклин был в восторге от скафандра, который отнял у Хорзы; он позволил ему во время суматохи в Храме Света подняться вверх, и хотя несколько лучей всё-таки попали в него, на костюме не осталось даже отметин, не говоря уже о повреждениях.
Нейсин объявил, что он и раньше не мог терпеть лазерного оружия, а теперь и вовсе никогда не будет им пользоваться; у него отличное лёгкое и скорострельное пулевое ружьё и масса патронов к нему. Вот им он и будет пользоваться в будущем, если не придётся обслуживать микрогаубицу.
Хорза и Йелсон теперь спали в одной кабине. Раньше она принадлежала двум женщинам, а теперь была отдана им. За долгие дни полёта они сблизились, но для влюблённых разговаривали мало. Кажется, так нравилось обоим. Тело Хорзы уже полностью регенерировало, и в нём не оставалось ни малейшего признака недавней роли. Но говоря отряду, что выглядит, как раньше, на самом деле он перестроил своё тело так, чтобы оно походило на тело Крайклина. Хорза был чуть выше и с более широкой грудью, чем в своём нормальном состоянии, волосы тоже стали темнее и гуще. Конечно, он пока не мог рискнуть изменить лицо, но под светло-коричневой поверхностью оно уже было подготовлено к такому изменению. Короткий транс — и он сможет выдать себя за капитана «Вихря чистого воздуха». Может быть, такая возможность представится на Ваваче.
Хорза долго и основательно думал о том, что делать теперь, когда он является членом отряда, находится в относительной безопасности, но отрезан от своих идиранских работодателей. Он мог бы просто отправиться своей дорогой, но тем самым оставил бы на произвол судьбы Ксоралундру, живого или мёртвого. И ещё это означало бы, что он сбежал от войны, от Культуры и той роли, которую хотел сыграть против неё по собственному решению. Но всё-таки на переднем плане маячила ещё одна мысль, с которой Хорза играл ещё до того, как услышал, что его следующим заданием будет обыскать Мир Шара, и это была мысль вернуться к своей старой любви.
Её звали Сро Кирачелл Зорант, и она была так называемым спящим Оборотнем, одной из тех, кто не получил никакой подготовки в перевоплощениях и не стремился к этому. Охранником на Мир Шара её взяли частью по той причине, что она хотела убежать из военной атмосферы Хиборы, родного астероида Оборотней. Это случилось семь лет назад, когда Хибора находилась в уже признанном идиранским районе пространства, а идиране приняли на службу многих Оборотней.
Хорзу отправили на Мир Шара частью в наказание, а частью для сохранения ему жизни. Группа Оборотней организовала заговор с целью захвата старой двигательной системы астероида и вывода его из идиранского пространства, чтобы их род и их родина смогли остаться нейтральными в войне, которую уже все признавали неизбежной. Хорза раскрыл этот план и убил двух заговорщиков. Суд Академии военных искусств на Хиборе — в его составе было много имён из правящей верхушки — пошёл на компромисс между чувствами жителей астероида, считавших, что Хорза должен быть наказан, потому что отнял жизнь у других Оборотней, и благодарностью, которую ощущал к Хорзе сам. Задача суда оказалась весьма щекотливой, поскольку большинство Оборотней лишь нехотя поддержали решение остаться в сфере влияния идиран. Отправив Хорзу на Мир Шара и приговорив его провести там многие годы, но никак иначе не наказав, суд надеялся убедить всех участников, что их взгляды будто бы победили. Суд имел успех, так как не произошло никакого восстания, Академия по-прежнему оставалась правящей силой на астероиде, а спрос на услуги Оборотней был велик как никогда раньше со времени возникновения их своеобразного рода.
В каком-то смысле Хорзе повезло. У него не было ни друзей, ни влиятельных покровителей; родители умерли и вымер весь клан. Семейные связи в обществе Оборотней значили очень многое, и без влиятельных родственников или друзей, которые могли бы замолвить за него словечко, Хорза вышел из этой ситуации, возможно, куда удачнее, чем с полным правом мог бы ожидать.
Ему не пришлось морозить пятки в снегах Мира Шара даже год; он покинул планету, чтобы присоединиться к идиранам в их борьбе против Культуры — и до того, как эту борьбу официально назвали войной, и после. Во время пребывания на этой планете он близко сошёлся с одним из четырёх находившихся там Оборотней, женщиной Кирачелл. Она отвергала почти все, во что он верил, но Хорза все равно полюбил её и душой, и телом. Он знал, что его отъезд ранил её сильнее, чем его. Хорзе нравилось её общество, он её очень любил, но не ощущал ничего такого, что должны ощущать люди, когда говорят о любви; и когда он уходил, она как раз начала ему надоедать. Тогда он говорил себе, что такова жизнь, что, оставшись, причинит ей ещё большую боль и что уходит большей частью ради неё. Но выражение её глаз, когда он смотрел в них в последний раз, было таким, что он ещё долго вспоминал об этом с неохотой. Хорза слышал, что она по-прежнему ещё там, и думал о ней с нежностью. Чем чаще он рисковал своей жизнью, тем сильнее было желание увидеть её снова и тем желаннее казалась ему более спокойная и менее опасная жизнь. Он представлял себе сцену своего возвращения, выражение её глаз… Может, она уже забыла его и даже связалась с каким-нибудь другим Оборотнем на базе, но в принципе Хорза в это не верил и думал об этом только для подстраховки.
Йелсон, конечно, немного усложняла дело, но он пытался вкладывать в их дружбу и близость не слишком многое, хотя был почти уверен, что и для неё это не было ничем большим. Итак, он воплотится в Крайклина, как только сможет убить и занять его место. Он надеялся, что ему удастся расшифровать довольно примитивные системы идентификации, встроенные в компьютер «ВЧВ», или заставить сделать это кого-нибудь другого. Потом он отправится к Миру Шара, проведёт, если получится, рандеву с идиранами, но полетит туда в любом случае, если, конечно, мистер Адекват — эту кличку Оборотни базы дали существам Дра'Азона, охранявшим планету — пропустит его сквозь Тихий Барьер после неудачной попытки обмана выхолощенным чай-хиртси. Остальному отряду он постарается дать возможность выйти из игры.
Главной проблемой был выбор подходящего момента для расправы с Крайклином. Хорза надеялся, что отыщет такую возможность на Ваваче, но трудно строить точные планы, когда таких планов, похоже, не было и у самого Крайклина. Когда Хорза спросил его, тот начал говорить о каких-то «шансах» на орбитали, которые будто бы должны появиться из-за предстоящего её разрушения.
— Он трепло, — сказала Йелсон однажды ночью, когда они прошли около половины пути от Марджоина до Вавача. Они лежали вместе в постели при половинном тяготении в темноте корабельной ночи.
— То есть как? — спросил Хорза. — Думаешь, он летит вовсе не на Вавач?
— О, летим-то мы туда, но вовсе не потому, что там есть какой-то шанс получить выгодное задание. Он направляется туда ради игры-катастрофы.
— Что за игра-катастрофа? — Хорза повернулся в темноте на бок, к её голому плечу на его руке, и почувствовал своей кожей лёгкий пух. — Ты имеешь в виду Большую Игру? Настоящую игру-катастрофу?
— Да. На этом кольце. Когда я услышала об этом последний раз, это был только слух, но чем больше я об этом думаю, тем больше смысла в этом вижу. Она определённо состоится на Ваваче, если, конечно, удастся набрать достаточно участников.
— Игра кануна разрушения. — Хорза тихо засмеялся. — Как ты думаешь, Крайклин собирается просто поглазеть или будет участвовать сам?
— Думаю, попытается сыграть; если он действительно такой, как хвастает, ему, возможно, позволят, если только он сделает взнос. Точно так он будто бы выиграл «ВЧВ»… то есть он не отнял его в какой-то там игре; это должно быть какое-то довольно солидное общество, раз они играют на корабли. Но мне кажется, он удовлетворится и ролью зрителя, если иначе не получится. Могу поспорить, что ради игры мы и отправились на эту прогулку. Даже если у него будет какой-нибудь иной предлог, настоящая причина — катастрофа. Или он что-то услышал, или у него хороший нюх, но это чертовски очевидно…
