Абрам Кнопов - Проданная Луна
Машина остановилась. Выскочивший из нее полицейский распахнул дверцу.
Педро, низко пригибаясь, вылез и, потягиваясь, расправил онемевшие мускулы. На руках у него были кандалы. Лицо, серое от бессонной ночи, говорило о невыносимом страдании.
Все присутствующие застыли в напряженном внимании, ожидая чего-то необыкновенного. Стало тихо. Лишь металлический звон цепей нарушал мертвую тишину пустыни. Педро осмотрелся; заметив Барроса, он перевел взгляд и вдруг увидел своих родных. В немом изумлении, совершенно не понимая, в чем дело, они широко раскрытыми глазами смотрели на Педро.
Как ни был подготовлен Педро к этой встрече, где-то в глубине его души теплилась надежда, что угрозы Барроса лишь иезуитский способ добиться от него нужных сведений. Но сейчас он понял, что надежды больше нет.
Он рванулся с такой невероятной силой, удесятеренной охватившим его гневом, что цепи не выдержали. Оттолкнув стоявших около него полицейских, Педро побежал прямо на Барроса. Лицо его, горевшее ненавистью, было страшно, белки глаз резко выделялись на черно-сером, измученном лице. Теперь он боялся только одного: как бы ему не помешали уничтожить этого человека.
Баррос побледнел; он с ужасом смотрел на приближавшегося негра.
Сержант полиции, вскинувший автомат, прицелился в бегущую фигуру, но не решался выстрелить.
— Какого черта вы мешкаете, сержант? — закричал испуганно Рамирес.
Раздался выстрел. Пуля задела плечо Педро, но он не обратил на это внимания. Еще несколько метров. и цель достигнута.
И тогда генерал Рамирес, поняв, что этот безоружный, но доведенный до исступления негр может наделать немало бед, поспешно вынул автоматический пистолет и хладнокровно всадил всю обойму в надвигающуюся черную массу. Педро согнулся и, пройдя еще несколько шагов, рухнул. Темные ручейки крови быстро исчезали, впитываясь в песок.
Невозмутимый генерал вложил пистолет в кобуру и, обращаясь к бледному и трясущемуся Барросу, заметил:
— Ваш психологический эксперимент, сенатор, кажется, не удался.
Диас бросился к Педро и вместе с подошедшим сержантом осторожно перевернул его на спину. Затем он приложил ухо к его груди. Педро был мертв. Одна из пуль попала в сердце. Диас поднялся и долго смотрел на убитого. Сердце его бешено колотилось.
Он очнулся от криков и причитаний старой негритянки, вырвавшейся от полицейских и бежавшей к убитому.
— Что с вами, молодой человек? — холодно спросил оправившийся от испуга Баррос. — Не находите ли вы, что эта чрезмерная чувствительность здесь совсем неуместна?
Диас с ненавистью посмотрел на него.
— Когда-нибудь, — медленно произнес он, — ученые объяснят, откуда на свете берутся такие негодяи, как вы. А этим делом я займусь сам и позабочусь, чтобы обо всем, что здесь произошло, стало известно.
Диас повернулся и решительно зашагал к машине. Баррос удивленно и злобно смотрел ему вслед. Затем он обернулся к Рамиресу и с глубокомысленным видом произнес:
— Надо полагать, что негр сам искал смерти, чтобы избавиться от мучений.
— Безусловно, — согласился Рамирес.
Глава 18
Нельзя сказать, чтобы Фонте Крус был очень уродлив. Просто тщедушный человечек со злобно бегающими глазками вызывал у всех чувство брезгливости и презрительной жалости. Он был предметом издевательских шуток, объектом насмешек, мишенью для остряков. Крус все сносил, но в груди его накапливалась тяжелая ненависть к своим обидчикам. Злобствующий пигмей болезненно завидовал физически крепким людям, их громким голосам, свободным манерам, смеху.
А женщины! Они смотрели на него с недоумением и насмешкой, словно на насекомое, и Крус невыносимо страдал от их взглядов. О, как он мечтал заставить этих людей, если не уважать себя, то хотя бы бояться. С годами мечта эта окрепла и превратилась в цель его жизни. И он твердо знал: его желание осуществимо. Есть безошибочное средство, проверенное, как таблица умножения. О, если бы он был богат, очень богат! Как изменилось бы все тогда! Разве осмелился бы кто-нибудь бросить на него дерзкий, насмешливый взгляд или презрительно рассмеяться в лицо? Нет, в глазах мужчин он видел бы заискивающее выражение, а женщины дарили бы ему нежные и пылкие взгляды. Со страстной верой фанатика Крус терпеливо ждал, когда жизнь даст ему возможность крупно сыграть.
И вот судьба, наконец, послала Крусу случай, о котором он мечтал долгие годы. В тот день, когда он подслушал разговор Ренара с Линье, он понял, что то было благословение свыше, перст судьбы, наградившей его за неотступную веру. В голове агента созрел тогда план, потрясший его своей простотой. Он был немного рискованным, этот план, но разве можно достичь заветной мечты, не рискуя? И Крус рискнул.
Как-то ясным сентябрьским утром господин Оливейра сидел в своем кабинете и с мрачным видом читал обращение к нему группы акционеров, категорически требующих созыва общего собрания общества «Альберия — Луна».
С тех пор как неудачи преследовали его одна за другой, Оливейра, думая о выходе из создавшегося положения, ничего не мог придумать лучшего, как удрать. Оставалось только выбрать наиболее удобный момент, чтобы понадежней спрятать концы в воду.
Погруженный в тягостные размышления, господин Оливейра не заметил, как массивная дверь слегка приоткрылась, и в комнату, словно мышь, проскользнул плюгавенький человечек. Оливейра заметил его, когда неожиданный посетитель сел в кресло у ломберного столика, стоявшего возле стены. Его маленькие ноги, закинутые одна на другую, не доставали пола. Взгляд бесцветных глаз, устремленных на Оливейра, был самоуверен, а лицо выражало отчаянную решимость труса.
— Что вам здесь надо? — удивился Оливейра, приняв Круса за одного из назойливых акционеров. — По вопросам возвращения участков я не принимаю.
В ответ на это замечание незнакомец усмехнулся и, вдруг вскочив, обежал кабинет, внимательно осматривая все стены. Закончив осмотр, он подошел к столу и, наклонясь к дельцу, тихо спросил:
— Есть спрятанные звукозаписывающие аппараты?
— Какого черта вам здесь надо? — повторил опять Оливейра, подумав, что неизвестный сбежал из сумасшедшего дома.
— У меня важное дело к вам, — спокойно произнес незнакомец и опять повторил свой вопрос.
Оливейра недоуменно пожал плечами.
— Если я вам скажу «нет», этого будет достаточно?
— Для большей уверенности я осмотрю еще раз.
— Ну валяйте. Смотрите.
Впрочем, поведение незнакомца как раз свидетельствовало о его здравом рассудке. В Альберии настолько распространился электронный шпионаж или, как его называли «снуперизм», что где бы ни оказывались альберийцы — в номере отеля, в ресторане, в учреждении, общественном месте или частной квартире они не были уверены, что их разговоры не подслушивают.
Небольшой микрофон-снупер размером с монету находили в самых неожиданных местах: под скатертью стола, под матрацем кровати, в кармане пиджака, на шасси автомашины и т. д. Техника электронного шпионажа непрерывно совершенствовалась. Появились снуперы, улавливающие шепот на расстоянии десятка метров. Специальная «микрофонная пушка», нацеливаемая на собеседников, стоящих на расстоянии почти в километр, позволяла отчетливо слышать каждое слово беседующих. По городам разъезжали автомашины с установками для улавливания разговоров в любой квартире, в которую подброшен снупер.
Крус тщательно осмотрел и простучал все стены, приподнял картины, залез под диван, отодвигал стулья. Наконец он подошел к двери, прикрыл ее и снова сел на стул.
— У меня имеется препарат Ренара, — понизив голос, с таинственным видом сообщил наконец он.
Оливейра вздрогнул от неожиданности и с удивлением взглянул на странного пигмея. Хитрый делец сразу почувствовал серьезность разговора, однако с деланным равнодушием спросил:
— Ну и что же?
— Он, кажется, вам не нужен? — усмехнулся человечек.
— Да как вам сказать, во всяком случае, не очень.
— Ах вот как, тогда наша беседа не состоится, — и незнакомец встал, собираясь уходить.
Оливейра судорожно соображал, что ему делать. От препарата зависело все, только в нем спасенье от краха. Упустить этого человека нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Стойте, — вскрикнул он, когда тот взялся за дверную ручку.
Незнакомец остановился, заранее зная, что ему не дадут уйти. Оливейра торопливо подошел к двери и, заслонив ее своим грузным телом, спросил, глядя на него в упор.
— Откуда у вас препарат? Где вы его взяли?
— Для вас это не имеет решительно никакого значения.
— Нет, имеет! — воскликнул Оливейра и, подойдя вплотную к Крусу, произнес: — Вы украли препарат, не отпирайтесь! Об этом сообщил сам Ренар.
С этими словами он закрыл дверь на замок и, положив ключ в карман, подошел к телефону.
