Иэн Бэнкс - Выбор оружия
— Какая?!
— Психология, — хором ответили Сма и дрон.
— Два скафандра? — удивилась Сма, когда Закалве заявил ей, что окончательно занялся подбором снаряжения.
Скаффен-Амтиско рядом с ними не было, робот счёл, что есть вещи более интересные, чем наблюдение за мальчишкой, покупающим игрушки. Закалве услышал в голосе Дизиэт нотки подозрительности и поднял взгляд.
— Да, два скафандра. Ну и что?
— Их можно применять для заточения кого-нибудь, учти, мне это известно. Они служат не только для защиты.
— Сма, если я вытаскиваю этого парня из стана врагов без какой-либо помощи с вашей стороны, потому что вы должны оставаться непричастными ко всей этой истории и выглядеть чистенькими, то мне требуются кое-какие средства для выполнения этой задачи. И в число этих средств входят именно скафандры СИТ.
— Один, — твёрдо заявила Сма.
— Сма, неужели ты мне не доверяешь?
— Один.
— Чёрт с тобой! — Он вытащил из кучи снаряжения только один скафандр.
— Шераданин, — Сма внезапно заговорила примирительным тоном. — Вспомни, нам нужно, чтобы Бейчей… работал не за страх, а за совесть, а не просто присутствовал. Именно поэтому мы и не можем заменить его дублем, именно поэтому мы и не можем модифицировать его рассудок…
— Сма, вы отправляете меня модифицировать его рассудок.
Дизиэт выглядела немного смущённой:
— Кстати, Шераданин, э… какие у тебя, собственно, планы? Как ты собираешься добраться до Бейчея?
Закалве вздохнул:
— Я собираюсь заставить его… В общем, старик захочет явиться ко мне.
— Как ты этого добьёшься?
— Всего одним словом.
— Словом?
— Ну, именем.
— Каким, твоим?
— Нет, моё имя полагалось сохранять в тайне, когда я служил советником Бейчея, но к этому времени слухи о нём должны просочиться. Нет, моим — слишком опасно. Я воспользуюсь другим именем.
— Ага. — Сма выжидательно посмотрела на него, но он вернулся к куче снаряжения на полу.
— Бейчей в этом… как его? в университете, верно? — спросил он, не оборачиваясь к Сма.
— Да, в архивах, почти безвылазно. Но архивов много, и всегда присутствует охрана.
— Ладно, — решительно произнёс Закалве. — Если хочешь помочь, то постарайся найти что-нибудь очень нужное этому университету.
Сма пожала плечами.
— Как насчёт денег?
— Этим я сам займусь… — Он умолк и бросил на неё подозрительный взгляд. — Мне предоставят уйму средств, не так ли?
— Неограниченные расходы, — кивнула она.
— Чудесно, — улыбнулся Закалве. — Тонна платины? Мешок алмазов? Собственный банк?
— Ну, более-менее… да, пожалуй, собственный банк, — подтвердила Сма. — Со времени последней войны мы создали нечто под названием «Авангард» — торговую империю. Именно оттуда будут поступать средства.
— Ну, я, конечно, попробую предложить университету деньги; но было бы лучше, если бы мы могли заинтересовать их какой-то более реальной вещью.
— Хорошо, — кивнула она, а затем показала на боевой скафандр. — Как ты назвал эту штуку?
— А-а, это скафандр СИТ.
— Да, скафандр СИТ; именно так ты и сказал. Но я знаю всю номенклатуру, а такого сокращения никогда раньше не слышала. Что оно означает?
— Скафандр «сам иди туда», — усмехнулся он.
Два дня спустя они встретились в ангаре «Ксенофоба». Закалве, обнажённый по пояс, упаковывал снаряжение в капсулу, которая должна была доставить его на планету, где находился Цолдрин Бейчей; скоростной трёхместный модуль будет болтаться в атмосфере планеты, сам же «Ксенофоб» останется ждать в космическом пространстве.
— Ты убеждён, что не хочешь взять с собой Скаффена-Амтиско?
— Абсолютно убеждён; оставь его при себе.
— А какого-нибудь другого дрона?
— Нет.
— А управляемый нож?
— Дизиэт, нет! Мне не нужен ни Скаффен-Амтиско, ни что-либо подобное ему, возомнившее, будто оно может самостоятельно думать.
— Эй, — возмутился дрон, — ты говоришь так, словно меня здесь нет.
Закалве строго посмотрел на дрона:
— Ты уверен, что фабрика не возвращала на переделку номер твоей партии?
— Лично я, — высокомерно заявил Скаффен-Ам-тиско, — никогда не мог понять, как можно серьёзно относиться к чему-либо, состоящему на восемьдесят процентов из воды.
— В любом случае, — оставила без внимания их пикировку Сма, — тебе известны все материалы, да?
— Да, — устало ответил Закалве.
Его мускулы бугрились под загорелой кожей, когда он, наклонившись, закреплял в капсуле плазмовинтовку. Сма тихонько вздохнула.
— Ты знаешь, с кем нужно связаться? И кто занимает ключевые посты?
— … И что делать, если мои кредитные средства будут внезапно аннулированы? Да, разумеется.
— Когда ты вытащишь его, то направишься…
— В очаровательную солнечную систему Им-прен, — нарочито произнёс он бесстрастным тоном, — где проживают дружелюбные, соблюдающие нейтралитет туземцы.
— Закалве, — Сма вдруг подалась к нему и, заключив его лицо меж ладоней, крепко поцеловала в губы. — Надеюсь, что все сработает.
— Я тоже, как ни странно, — проговорил он, отвечая на поцелуй Сма. Она поспешно отступила. Закалве усмехнулся:
— Э… в один прекрасный день, Дизиэт… Сма покачала головой:
— Только если я буду без сознания или мертва, Шераданин.
— Значит, я всё же могу надеяться? Дизиэт шлёпнула его по спине.
— В путь.
Он наконец облачился в бронированный боевой скафандр и надвинул шлем.
— Только гарантируй, что вам известно, где…
— Мы знаем, где она, — заверила Сма. Он посмотрел ей в глаза
— Я отправляюсь. Ещё увидимся, если повезёт. — И шагнул в капсулу.
— Будь осторожен.
При свете двух лун и тускнеющего солнца перед ним белело покрытое инеем плато. На горизонте угадывался древний полупустой город, где теперь жил Цолдрин Бейчей.
— Ну, — вздохнул он и поднял взгляд на ещё одно чужое небо. — Вот мы и снова взялись за старое.
Глава VIII
Человек стоял на краю небольшого отрога, глядя, как поток серовато-коричневой воды, вздымая фонтаны брызг, обнажает корни огромного дерева. Дождь затруднял видимость и уже насквозь промочил форму, превратив из серой в тёмно-коричневую. Отличная, хорошо подогнанная форма, но дождь и грязь низвели её до хлопавшей на ветру тряпки. Дерево накренилось и упало, обдав его брызгами грязи. Он отступил на шаг и запрокинул голову к тускло-серому небу, давая струям дождя смыть грязь с лица. Огромное дерево перегородило грохочущий поток, и часть воды хлынула через отрог, заставив человека отступить ещё дальше, к грубой каменной стене, которая протянулась до маленького некрасивого коттеджа на вершине холма. Он постоял, наблюдая за вздувшейся рекой — как та вгрызается в маленький перешеек. Затем отрог рухнул, дерево сползло в реку, потеряло свой якорь по эту сторону реки, и его закрутило, завертело и унесло на плечах катившихся волн в залитую водой долину. Человек в форме бросил взгляд на корни огромного дерева, что торчали из земли, словно оборвавшиеся тросы, а затем, тяжело ступая, пошёл к маленькому коттеджу. Обойдя его кругом, распахнул дверь. Стул, к которому он её привязал, замер в шатком равновесии у комода, и, когда она дёрнулась, ножки подогнулись, она упала и ударилась головой о каменные плиты пола.
Хлюпая сапогами, он подошёл и поднял её вместе со стулом, пинком отбросив в сторону осколок разбитого зеркала. Женщина, обмякнув, повисла на верёвках, но он не сомневался, что она прикидывается. Он перетащил пленницу в центр комнаты, стараясь держаться подальше от её головы: ранее, когда он привязывал её, она боднула его в лицо, чуть не сломав ему нос.
Затем он направился к маленькой кровати у стены и тяжело упал на неё. Постель была грязной, но он слишком устал, чтобы обращать внимание на такие пустяки..
Он прислушивался к тому, как барабанит по крыше дождь, как воет за окнами ветер, как звучно падают на каменные плиты капли дождя, просачиваясь сквозь щели крыши. Не слышится ли шум вертолётов?.. Правда, он лишился рации и к тому же не был уверен, что вертолёты знают, где его искать. Штабной автомобиль — неплохой ориентир, но машина исчезла, её смыло коричневым разливом реки. Вероятно, поиски займут не один день. Закрыв глаза, он почти мгновенно начал засыпать, но воспоминания тут же заполнили его разум мрачными образами потопа и поражения. Он потёр лицо, забыв, насколько грязны его руки, и некоторое время усиленно моргал, стараясь избавиться от песчинок, попавших в глаза. Женщина продолжала притворяться, что ещё не пришла в сознание. Не было ни сил, ни желания подойти и врезать ей как следует. Да и глупо было бы вымещать на ней злость за своё поражение. Избиение любого отдельно взятого индивида — не говоря уже о беспомощной, косоглазой женщине — жалкая попытка отомстить за разгром армии.
Она драматически застонала, и он с отвращением отвёл взгляд. Когда же снова посмотрел в её сторону, то встретил взгляд, полный ненависти. Косила она лишь немного, но это несовершенство раздражало его, пожалуй, больше, чем следовало. Если её вымыть и прилично одеть, подумал он, она могла бы выглядеть почти миловидной. Но сейчас на ней была старая зелёная шинель, вымазанная в грязи, а её испачканное лицо почти полностью скрывал воротник и длинные спутанные волосы. Она странно задвигалась на стуле, словно пыталась почесать об него спину. Он не мог решить, пробовала ли она на прочность связывавшие её верёвки… или же её просто донимали блохи.
