Илья Стальнов - Нереальная реальность
Крос показал, на что способен. В тех же вестерн-традициях. Он пришел в движение, в невероятном прыжке сумел развернуться в воздухе, послать в сторону Строна очередь, но тут какая-то сила будто дернула его, отбросила назад. С любовью отутюженный новенький комбинезон офицера пошел клочьями на груди. Его автоматический пистолет отлетел в сторону.
«Каюк», – решил Лаврушин.
Но Крос вскочил и ринулся к груде ржавых автомобильных кузовов, выровненных ковшом бульдозера. Он проскользнул ящерицей. И растворился в подворотне.
Лаврушин ожидал, что следующая очередь достанется ему. Но Строн вышел из укрытия. С тревогой спросил:
– Живы? Уходим отсюда!
В этот миг в сознании Лаврушина возникла как высвеченная прожектором картинка. Он понял все.
– Ах ты стукач несчастный! – у Степана не выдержали нервы. Он напрочь забыл о хороших манерах и о собственной безопасности.
– Быстрее. У нас нет времени! – раздраженно прикрикнул Строн.
– Стреляй, гад! – Степан понесся во все тяжкие. Ему оставалось только добавить «Всех не перестреляешь».
– Степан, – резко оборвал этот благородный порыв Лаврушин, не давая другу дойти до душещипательного разрыва тельняшки на груди. – Идем с ним.
– Ага! Щас!
– Я все объясню.
– Большой Змей! – воскликнул Строн, бросив взгляд на часы. – Если через двенадцать минут Крос не выйдет на связь, то вся эта выгребная яма будет оцеплена войсками!
– А машина? – воскликул Лаврушин, кивая на красный автомобиль.
– Нельзя! – ответил Строн. – Вперед!
Он схватил за локоть Степана, дернул его, толкая вперед. Из того будто выпустили воздух. Перестав что-то понимать, он теперь был готов на все.
Все трое побежали по переулку – все «крысиное племя» как ветром сдуло. Местные обитатели знали, что пули летают не просто так, и что они имеют обыкновение убивать тех, то неловко подставился.
Трое пересекли открывшийся пустырь с огромным полуразвалившимся блоком теплоэлектростанции и идущими от него мачтами линий электропередач, две из которых были повалены. Дальше шла прямая улица, похожая на узкое ущелье – вдоль нее тянулись девятиэтажные здания из блеклого серого кирпича, с узкими окнами-бойницами без стекол. Здесь шелестел ветер и гнал обрывки газет по разбитому, изъеденному временем и разбитому гусеницами бронемашин асфальту. Стены домов были исписаны нецензурными словами и украшены соответствующими изображениями – краски были на Химендзе хорошие, доступные, казалось, они горели в лучах солнца ярким пламенем. В центре «ущелья» у высокой бетонной тумбы приткнулся обгоревший проржавевший полицейский броневик.
– Малярийные кварталы, – сказал Строн, замедляя шаг.
– Эпидемия? – переведя сбившиеся от бега дыхание, спросил Лаврушин.
– В какой-то мере. Этот район контролирует банда «малярийщиков».
– Кто?
– Крысы и мразь… Вперед!
Строн двигался вперед уверенно. Он прекрасно знал дорогу. В редких сохранившихся стеклах мелькали блики, означавшие, что в домах теплится жизнь – ненормальная, болезненная, действительно, какая-то малярийная. Но на улице не было ни души. «Крысы» отлично чувствовали опасность. Они понимали, что власти затевают что-то. И попрятались в норы, откуда их не выкуришь. Откуда они будут отмахиваться когтями ножей, отплевываться пулями из огнестрельного и электрического оружия.
– Идем сюда, – велел Строн.
Беглецы свернули в короткий – в пару десятков метров, и неширокий – метров пяти, переулок.
– Фу, вроде вышли, – облегченно вздохнул Строн.
Рано радовался.
Послышался разбойничий, в лучших земных шпанских традициях, свист. Потом – победные вопли. И впереди возникло три массивные фигуры.
* * *
Невезенье – это вещь фатальная. Хорошо, когда оно идет нога в ногу с везеньем. В жизни землян все так перемешалось, что вообще стало непонятно – где для них удача, а где они с завидным упорством прыгают в выгребные ямы.
Впрочем сейчас ситуация была яснее ясного. Это было именно невезуха. Мощная, зубодробительная, скорее всего, погибельная. Потому как лапы тех хищников, которые вынырнули из крысиных ходов, не привыкли играть с добычей. Они сразу рвали ее на части.
Лаврушин обернулся и увидел, что обратного хода тоже нет. Там стояло пятеро головорезов. А то, что это головорезы – подразумевалось само собой. Тут не ошибешься.
– Малярийщики, – деловито отметил Строн.
Одеты малярищийки были кто как. Одни – в комбинезоны с оторванными рукавами, другие – в замызганную военную форму, с которой даже не удосужились сорвать шевроны. Третьи – в штаны из переливающегося суперпластика – вещь модная и дорогая, для таких владельцев явно не предназначенная. При передвижении бандиты звенели, как новогодние елки при землетрясении. Оно и неудивительно – с ног до головы эти люди были увешаны украшениями – браслетами, серьгами в ушах, носах и щеках, ожерельями, и всякой всячиной. Среди украшений были дорогие вещицы, вырванные из чьих-то ушей или содранные с холодеющих жертв. Был и просто металлолом. Они напоминали дикарей из земной настоящей сельвы. Впрочем, что удивляться – сельва она и есть сельва – что каменная, что природная. Нравы везде схожие – дикие и необузданные.
– Глянь, Лаврушин, «хэви метел», – покачал головой Степан.
Малярийщики совершенно не напоминали детей Поволжья, жителей голодных краев. Немытые морды были как на подбор отъевшиеся, толстые, лоснящиеся. И недобрые. Грязные лапы сжимали кинжалы, кастеты, метательные ножи. У одного был плазменный трехтактный плазморазрядник, у другого – электрический автомат.
Лаврушин прикинул, что пистолет у Строна под мышкой. Рыжий и дернутся не успеет, как малярийщики порвут его на британский флаг.
Атлет ростом за два метра неторопливо и вальяжно направился к беглецам. Он был гол по пояс и больше других увешан железяками. Вокруг его шварцнигеровского бицепса обвилось бриллиантовое (Лаврушин знал толк в бриллиантах, и еще знал, что здесь они так же дороги, как на Земле) колье. В руке он сжимал металлический прут с усеянным шипами набалдашником. Не иначе это был один из графов, князей или королей «сельвы». Ничего удивительного – главнее здесь считался тот, кто сильнее и наглее. И кровожаднее. Закон пещер во всей своей стерильной чистоте.
«Князь» остановился, не доходя до пришельцев метра два. Оглядел их внимательно, с ног до головы, ничего не пропуская, как оглядывает раздельщик мяса поступившие на склад туши.
Лаврушин криво усмехнулся. Щека его задергалась в нервном тике. Свою порцию приключений он получил на пять жизней вперед.
– Ну что, смердяки, в гости пожаловали? – осведомился «князь».
Банда заржала – невесело, для приличия. Ржать подобострастно над словами «князя» здесь было принято. Иначе неприятностей не оберешься.
«Смердяками» жители «сельвы» называли горожан из чистых охраняемых районов.
– Мы гостей любим.
Банда заржала опять. На этот раз искреннее – в предчувствии доброго развлечения. В «сельве» развлекаться с пришельцами умели и любили.
– Рыжий, – «князь» ткнул пальцем в сторону Строна.
И опять – дружный ржач.
– Никогда не кромсал на куски рыжих.
Тут к ржанью прибавились одобрительные возгласы и пожелания на тарабарском блатном языке, понятном только «крысиному племени».
– Братья. Никогда такого не видел. В нашем районе горожанин. Да еще рыжий! Я его голову себе на память… – «князь» шагнул Строну навстречу и потянулся немытой рукой к его волосам.
На какую память ему нужна была голова – он так и не договорил. Никто ничего не понял. Строн сделал какое-то неуловимое движение, и верзила зарылся мордой в асфальт.
И пошла гульба – закрывай ворота!
Лаврушин от толчка Строна отлетел в сторону и упал на землю. В кирпич, у которого только что находилась голова землянина, врезался тяжелый метательный нож.
Когда Лаврушин из лежачего положения кинул взор на Строна, в руке того уже был пистолет. Первую пулю получил малярийщик с разрядником. Бандита развернуло. Он уже был мертв, когда палец его дожал спусковую пластину, и плазменный импульс снес стоящего рядом с ним товарища. Запахло паленым мясом.
Очередь из пистолета Строна достала владельца автомата и уложила на землю еще двоих.
«Крысиное племя» потому и живо, что живет на рефлексах. И главный рефлекс – при смертельной опасности моментом исчезнуть, нырнуть в свои норы. Малярийщики бросились врассыпную – и вот их уже нет.
– Этот готов, – Строн потрогал носком ботинка верзилу-главаря.
Сегодня у малярийщиков будет веселый день. Еще пару человек поднимут на ножи при процедуре демократических выборов нового главаря. И еще кого-нибудь новый главарь просто обязан будет убить – не за дело, а только ради поддержания авторитета.
– Вперед! – привычно велел Строн.
