Сергей Дмитренко - Через горизонт
Так мы и шли: Лео, как настоящая собака, носился кругами вокруг нас, периодически пропадая из виду, Паола, собирающая красивые листья, шишки и отвлекающаяся на все интересное по пути и я, нагруженный выше головы и внимательно следящий за всем происходящим, а потому единственным, кто был по-настоящему занят делом. А потом я себе сказал, а какого черта спрашивается я, как верблюд, тащу поклажу, где моя голова, ведь можно все сделать иначе, раз — и готово, мой рюкзак не весит ничего. Я даже немного перестарался, и он стал похож на необычного вида воздушный шарик. Так, добавим немного веса для достоверности. Теперь совсем другое дело, можно полюбоваться и красотами леса. От сознания собственной находчивости я впал в детский восторг и принялся играть листьями, заставляя их по моей воле красиво кружиться в воздухе вокруг меня.
С небес на землю меня быстренько вернул голос Паолы:
— Крис, посмотри, как странно ведут себя листья, ветра нет, а они кружатся вокруг тебя каруселью.
Пришлось выпутываться:
— Да нет, как раз возле меня сейчас прошелестел сквознячок, вот он и подхватил их. — Я быстренько позволил листьям опять упасть. — О, вот видишь, все уже и прекратилось.
— Да нет же, Крис, никакого ветра не было, ведь я стояла рядом с тобой и ничего не почувствовала.
Вот ведь какое невезенье, и угораздило меня заняться этим баловством. Пришлось прибегнуть к последнему решающему аргументу — я схватил в охапку Паолу и закрыл ее губы поцелуем — этот довод действовал всегда. Зато я услышал нечто новенькое:
— Ой, Крис, а что это у тебя с рюкзаком.
— А что такого, по-моему, все нормально, дорогая.
Пришлось немедленно вернуть ему подобающий вес и так тащить дальше, проклиная в душе наблюдательность женщин. Больше я не экспериментировал.
Лео веселился вовсю.
Слава богу, наконец-то привал. Я сбросил надоевший груз и отправился на поиски сухих сучьев для костра, а Паола и Лео остались занимались приготовлением обеда.
Скоро весело запылал огонь, над ним забулькал котелок, из которого сразу же приятно запахло чем-то вкусным. Я уже в который раз восхитился: умеет же Паола так быстро и вкусно готовить, ведь казалось бы берет для этого совершенно простые продукты, а получается такая вкуснятина — у меня никогда так не получалось, хотя, как мне казалось, я делал все точно также. После долгих раздумий мне кажется, что я разгадал ее секрет — мало уменья и хороших продуктов, надо еще вкладывать в это частичку своей души, и это касается не только готовки.
После совершенно фантастического, на мой взгляд, обеда мы здесь же расположились на отдых, я натаскал для этого мягких еловых веток. Лео дремал, а мы вспоминали наши предыдущие походы, сплетничали о знакомых, Паола рассказывала мне как она жила весь последний год — мне все было интересно: и ее дела на работе, и ее поездка в Лос-Анджелес к родителям, и даже рассказы о дальних тетушках и дядюшках, которых у нее была масса. Она все щебетала, а я сидел и слушал ее голос, надо ведь, как мало человеку для счастья надо — просто быть рядом и слышать голос родного человека...
— Крис, ты где витаешь, спускайся на землю.
— Прости, дорогая, я на секунду отвлекся, что ты там такое говорила о дядюшке Россе, его опять мучает подагра? — фальшиво поинтересовался я.
— Бессовестный, — и она бросила в меня шишкой. — Ты не слушал меня, это у дядюшки Вилли подагра, а не у Росса.
— У тебя их так много, что запросто можно запутаться, и как ты их всех различаешь?
— И ничего не много, слушай... — и она опять принялась пересказывать мне свои семейные хроники.
А я опять погрузился в грезы, правда частью своего разума теперь внимательно следил за ее рассказом.
Это получилось легко и сразу, словно внутри меня находился еще один независимый человек, и мой мозг разделился на две совершенно равные половины, каждая из которых существовала сама по себе независимо от другой.
Очень интересное свойство, когда-нибудь пригодится. Интересно, а что я еще умею, наверняка ОП еще и не на такое способен, и я принялся "копаться" в самом себе, продолжая между тем внимательно слушать Паолу.
После десяти минут бесплодных исканий в самом себе я сдался — я был такой же, как и всегда. Не знаю, что там еще сделал со мной ОП, но все лежало гораздо глубже, чем я мог ощутить или, что мне кажется более верным, я еще не умел познать самого себя, не знал как. Ладно, отложим это до следующего, более подходящего раза.
Лео мирно дремал или делал вид, что дремлет, Паола все продолжала свой нескончаемый роман о родственниках, пока я осторожно не перебил ее:
— Детка, давай на минутку оставим твоих родных, оглянись вокруг, какая удивительная красота! — Я устроился поудобнее, счастливо вздохнул и продолжил. — Не сердись на меня пожалуйста, но твои дядюшки и тетушки так далеко, а ты все про них и про них, расскажи мне лучше о себе. Год был таким длинным без тебя.
— А что рассказывать, ты ведь все уже знаешь, я тебе звонила и сейчас все рассказала.
— Ну да звонила, раз или два раза в месяц по пару минут. Что можно рассказать за такое короткое время о себе, а мне все интересно.
— Да вообще-то ничего со мной интересного за это время не происходило, работала, читала, училась.
— Отдыхала, — продолжил я.
— И отдыхала тоже.
— А как?
— Ходила в кино, ездила в театр пару раз, плавала на каноэ по озерам.
— И что, все эти мероприятия ты проводила сама? — задал я свой, как мне казалось, коварный вопрос.
Но Паола сразу поняла откуда ветер дует, опять бросила в меня веткой и рассмеялась:
— Ты дурачок, конечно не сама, а с подругами и друзьями. Нет, Крис, ты все таки ненормальный, я ведь тебя одного люблю, разве ты этого не чувствуешь.
Я чувствовал, и мимо воли рот мой расплылся до ушей.
"Эх, хорошо как, лежать бы так все время, смотреть в проплывающие облака, ни о чем не думать". И здесь на меня с дерева — огромной старой сосны — посыпался мусор. Я пригляделся и увидел высоко вверху промелькнувший оранжевый хвост белки. "Ах ты, плутовка, а ну-ка иди сюда", и я мысленно позвал белочку. К моему великому изумлению зверек быстро спустился и прыгнул ко мне на грудь, перебрался поближе к самому уху и начал что-то быстро стрекотать, потом перескочил опять на грудь, где удобно устроился, обвив себя пушистым хвостом.
— Вот это да, — услышал я голос Паолы. — Крис, смотри, здесь в лесу ручная белка.
Я не стал ее разубеждать, а погладил зверька и легонько подтолкнул к Паоле, белка в несколько прыжков обогнула костер и запрыгнула ее на плечо.
Как всегда в таких случаях, когда в руки женщины попадает что-то живое, пушистое и привлекательное, начались "охи", "ахи" и тому подобное. А я опять подумал о том, на что стал способен, проникнуть в ум зверька и подчинить его себе для меня было парой пустяков.
"А на что же я вообще способен?". — Я настроился, и перед моим мысленным взором на многие мили вокруг лес стал как бы прозрачным. Я видел силуэты всех животных и немногих людей, с легкостью мог проникнуть в разум каждого и заставить делать их все, что мне заблагорассудится.
"Да, интересная картина получается". — Я призадумался и посмотрел на Паолу. Она, устав за день, задремала возле костра, приобняв одной рукой доверчиво прикорнувшую рядом белку.
— Крис, думаю, что тебя на этом пути ждет еще много интересного, — неожиданно вмешался в мои мысли Лео. — Ты только начинаешь познавать самого себя.
— И что же?
— А дальше я не знаю, — после едва заметной паузы сказал Лео.
— Как это не знаешь? — Я был удивлен.
— А очень просто, ведь тобой занимался ОП, а мы просто не знаем, какие еще свойства он тебе передал.
— Меня все время удивляет ваше невежество в этом вопросе. Сами толком не разобрались, а меня ему подставили. По-моему не слишком этично?
— Ну не начинай все сначала, я ведь тебе уже все объяснял.
— Объяснять-то, объяснял, а вот извинений я не услышал ни от кого.
— Извини нас еще раз, но обстоятельства… — начал опять свое Лео.
— Да ладно тебе, это я так, просто брюзжу, лучше посмотри какая красота вокруг, — я махнул рукой. — А на твоей планете красиво?
— Как тебе объяснить, я и мне подобные не обитаем на самой планете, мы — полевые формы жизни и живем скорее над планетой, чем на ней.
— Но первоначально вы жили на земле?
— Я не помню этого, все мои воспоминания, как и всех моих предков, связаны с космосом.
— Значит ты не чувствуешь красоту этого места? Для тебя прекрасен только космос.
— Нет, почему же? Я понимаю, что здесь красиво, и красота эта очень своеобразна. За время своих странствий я повидал немало всего и, кроме того, я ведь разумное существо и чувство прекрасного мне доступно, так же как и тебе.
