Гарри Гаррисон - Стальная Крыса
Должен сказать, что это был великолепный жук. Правда, он не путешествовал со мной через долгие световые годы – я сделал его сегодня утром. Большинство частей было от других насекомых, а там, где природа сплоховала, я восполнил этот недостаток кусочками пластмассы. Тело жука было размером с ладонь, с тремя рядами разноцветных крыльев. Снизу крепилось множество ног, взятых, по крайней мере, у дюжины других насекомых. От внимания окружающих не ускользнули такие детали, как массивное жало, три глаза и хвост в виде штопора. Я специально сделал коробочку из цветного пластика, чтобы скорее скрыть, чем подчеркнуть детали.
– Посмотрите получше, Ваше Величество, – сказал я, раскрывая коробочку.
Мы оба покачивались из стороны в сторону. Держа в одной руке и бокал, и коробочку, я другой рукой вытащил монстра. Я сжал его большим и указательным пальцами, а король нагнулся, расплескивая вино из своего бокала. В этот момент я сделал неуловимое движение большим пальцем, и жук, как живой, нырнул в королевский бокал.
– Спасите его! Спасите его! – заорал я. – Это редчайший экземпляр.
Сунув пальцы в бокал короля, я принялся вылавливать жука. Вино пролилось на золоченые манжеты Виллельма. Толпа ахнула, послышались злые голоса. Кто-то грубо схватил меня за плечо.
– А ну-ка, убери свои грязные лапы! – закричал я, сбрасывая руку.
Насекомое выскользнуло у меня из пальцев, шлепнулось на королевскую грудь и стало медленно сползать, теряя по пути крылья, ноги и другие части. Наверное, я пользовался клеем низкого качества. Пытаясь спасти жука, я опрокинул свой бокал с вином на королевскую мантию. Толпа загудела.
Король, однако, отнесся ко всему довольно спокойно. Раскачиваясь, как дерево в бурю, он смог пробормотать лишь: «Я говорю… Я говорю…» Он даже не проявил никакого неудовольствия, когда, вытирая носовым платком вино с его груди, я, как бы случайно, наступил ему на ногу. Толпа окружила меня. Кто-то схватил за руку, но я вырвался, стукнув короля Виллельма IX в его монаршью грудь, и от удара его королевская вставная челюсть выпала на пол. Тут такое началось…
Все старички разбежались кто куда. Молодые дворяне встали на защиту своего короля, и мне пришлось показать им пару приемчиков, которым я научился на других планетах. Недостаток техники они восполняли избытком энергии, и началось настоящее столпотворение. Женщины визжали, мужчины ругались, а короля унесли на руках. Тут мои дела пошли совсем плохо, хотя я давал не меньше, чем получал сам.
Последнее, что осталось в моей памяти, это то, как несколько человек держали меня, а один бил изо всех сил. Я саданул ему по физиономии ногой, но меня скрутили, и в глазах у меня потемнело.
Глава 15
Несмотря на мое грубое поведение, тюремщики обращались со мной вежливо. А я по мере сил мешал им выполнять свою работу. Не для того я добровольно сел в тюрьму, чтобы стать образцовым заключенным. Я здорово рисковал, сыграв такую шутку с королем. Оскорбление королевской особы относится к тем преступлениям, которые обычно караются смертью. К счастью, темный Фрейбур уже пропитался цивилизованностью Лиги, и местные власти из кожи вон лезли, чтобы показать свою приверженность законам. Но я упрямо стоял на своем. Когда мне приносили еду, я проглатывал ее, а тарелки демонстративно разбивал, протестуя против незаконного ареста.
Крючок с наживкой был заброшен. Я хотел создать себе соответствующую рекламу, и все мои синяки были лишь малой платой за подобное удовольствие. Несомненно, обо мне говорили. Говорили, как о предателе своего класса, неистовом драчуне, нарушителе спокойствия, каким-то чудом появившемся в этом тихом мире. Короче говоря, таких людей ненавидят добропорядочные жители Фрейбура, но именно таким человеком должна была заинтересоваться Анжелина.
Несмотря на кровавое прошлое Фрейбура, здесь почти не осталось настоящих мужчин. В низших сословиях их по-прежнему хватало – в портовых трактирах кишмя кишели обезьяноподобные личности с пудовыми кулаками и мозгами размером с горошину. Анжелина могла найти там любых добровольцев. Но одни лишь штурмовые отряды не помогут ей добиться победы. Ей нужны союзники и помощники из высшего сословия, а, судя по моим наблюдениям, на Фрейбуре людей с такими талантами не густо. Поэтому я и постарался показать все свои качества, которые могли ее заинтересовать, причем сделал это так, чтобы она не заподозрила, что весь этот спектакль разыгран специально для нее. Западня была открыта, и я ждал, когда в нее попадется птичка.
В замке загремел ключ.
– К вам посетители, граф Дибстол, – сказал охранник, открывая решетчатую дверь.
– Пусть катятся ко всем чертям! – заорал я. – Я не хочу никого видеть на вашей гнусной планете!
Не обращая внимания на мою просьбу, он впустил в камеру начальника тюрьмы и двух престарелых типов в черных одеяниях с мрачными лицами. Я демонстративно отвернулся. Они подождали, пока охранник уйдет, а затем самый худой из них открыл папку и двумя пальцами вытащил оттуда листок бумаги.
– Я не собираюсь подписывать прощальную записку самоубийцы, чтобы вы потом прихлопнули меня во сне, – грубо сказал я.
Он слегка опешил, но постарался не обращать внимания на мои слова.
– Несправедливое заявление, – торжественно произнес он. – Я королевский прокурор и никогда не прибегаю к подобным мерам.
Все трое одновременно кивнули, как будто их дернули за веревочки. Эффект был настолько поразительным, что я тоже чуть не кивнул.
– Добровольно я не расстанусь с жизнью, – быстро повторил я. – Это мое последнее слово.
Но королевского прокурора, немало повидавшего на своем веку, трудно было сбить с толку. Кашлянув, он зашелестел бумагами.
– Вас обвиняют в совершении серьезных преступлений, молодой человек, – забубнил он, изобразив на лице скорбную маску. Я безразлично зевнул. – Однако я надеюсь, что вас не предадут суду, – продолжал он, – ибо это причинит вред другим лицам. Сам король заинтересован в этом, он искренне желает закончить дело мирным путем. Я пришел сюда, чтобы исполнить его желание. Подпишите эту просьбу о прощении, и вас посадят на корабль, сегодня вечером вылетающий с Фрейбура. С вас будут сняты все обвинения.
– Хотите избавиться от меня, чтобы скрыть пьяные драки, которые происходят во дворце? – презрительно спросил я.
Лицо королевского прокурора покрылось багровыми пятнами, но он сдержал себя. Если меня вышвырнут с планеты, все мои усилия пойдут прахом.
– Ваши речи оскорбительны, сэр! – возразил он. – Не забывайте, что вы и сами в этом замешаны. От чистого сердца предлагаю вам принять снисходительность Его Королевского Величества и подписать. – Он протянул мне бумагу, но я разорвал ее на клочки.
– Чтобы я еще извинялся? Никогда! – закричал я. – Я защищал свою честь от пьяниц и воров, потомков тех, кто лишил мой славный род его законных прав!
Тогда они ушли, причем начальнику тюрьмы, как самому молодому из всех, я показал дорогу пинком в зад. Все шло по плану. Дверь с лязгом закрылась, и я – мятежный и воинствующий сын земли Фрейбурской – остался сидеть в камере. Я сделал все возможное, чтобы привлечь внимание Анжелины. Если же она не заинтересуется мною, я рискую провести остаток дней в этих мрачных стенах.
Ожидание всегда плохо действовало мне на нервы. Я могу предаваться размышлениям в спокойные моменты, но по натуре – я человек действия. Одно дело приготовить план и смело претворять его в жизнь. Совсем другое – сидеть в сырой тюремной камере и размышлять, сработает ли план и не вкралась ли какая ошибка в расчеты.
Может, сбежать отсюда? Дело нетрудное, но я решил воспользоваться этим лишь в самом крайнем случае. Выйдя на свободу, мне придется скрываться, и Анжелина не сможет вступить со мной в контакт. От нетерпения я сгрыз на руках все ногти. Следующий шаг должна сделать Анжелина, мне же оставалось терпеливо ждать. Я надеялся, что она примет правильное решение, проанализировав мои неистовые выходки.
Через неделю я стал потихоньку сходить с ума. Королевский прокурор больше не показывался, и мне никто не предъявлял никаких обвинений. Они не знали, что со мной делать, и надеялись, что я сбегу из тюрьмы. Что я уже и был готов сделать. Выйти из этой убогой тюрьмы не составляло никакого труда. Но я ждал весточки от моей любимой преступницы. Я проигрывал в голове различные варианты. Может, она окажет какое-нибудь давление на нужных людей при дворе, и меня освободят? Или передаст напильник, чтобы я выбрался отсюда своими силами. Эта возможность казалась мне наиболее подходящей, и каждый раз я с нетерпением разламывал хлеб, надеясь отыскать что-нибудь внутри. Однако ничего не находил.
На восьмой день Анжелина сделала свой ход в наиболее привычной для нее манере. Ночью я проснулся от какого-то странного предчувствия. Никакого шума не было слышно, и я на цыпочках подошел к двери и через решетчатое окошко увидел приятную картину. В конце коридора на полу валялся ночной охранник, а над ним стоял человек в черном, сжимая в мускулистой руке увесистую дубинку. Затем появился второй человек в таком же одеянии, и они вдвоем потащили охранника к моей камере. Один из них вытащил из кармана кусок красной ткани и вложил его в бесчувственные пальцы охранника. Когда они подошли к моей камере, я отскочил от двери и бесшумно нырнул под одеяло.
