Геннадий Ищенко - Приговор
Вера ушла в спальню, легла в кровать и привычно оставила тело. Она знала, как добиться параллельного чтения памяти, но знать и уметь — это не одно и то же. Ну не получалось у нее разделение сознания! Глюку легко говорить о работе с памятью, а она уже начала терять веру в то, что эта работа даст результаты. Чего-то она не понимала или делала неправильно, а он не мог ее проконтролировать со стороны. Раньше Вера и от того, что удалось достичь, была бы на седьмом небе от счастья, но общение с глюком ее изменило. Теперь достигнутое не устраивало и хотелось большего. Она во всем уперлась, как в стену, и чувствовала, что дело в ней, и дальше не продвинуться, сколько ни занимайся. Позанимавшись час без всякой пользы, Вера вернула управление телом. Глюк чувствовал ее состояние, поэтому не стал спрашивать о результатах, а направил за компьютер.
— Не забыл, что мне обещал насчет воспоминаний? — напомнила она.
— Души не забывают, — ответил он. — Кстати, мне будет нужна твоя помощь в ведении блога.
— А что я могу сделать такого, что не сделаешь ты? — спросила она.
— Я выискиваю интересную информацию по всему интернету, а потом творчески подаю ее твоим читателям, — сказал глюк, — но такой информации всегда мало, а одними рассуждениями многих не привлечешь. Я могу с помощью своих программ завалить сеть ссылками на твой блог, и его будут смотреть миллионы, уже смотрят. Но сохранить аудиторию трудно, для этого нужно постоянно подогревать интерес у самых разных людей.
— И где я тебе достану такую информацию?
— Способов много. Познакомься с кем-нибудь из корреспондентской братии. У них в отдел писем чего только не приходит, и далеко не на все реагируют. Дашь много денег, так он будет работать не столько на газету, сколько на тебя. И таких информаторов может быть несколько. Они тебя завалят информацией, мало у нас, что ли, садиков с садистами-воспитателями?
— Неужели много? — изобразила удивление Вера. — Знаешь, что-то мне не хочется этим заниматься. Может, ты сам?
— Могу и сам, — согласился он, — только тебе придется доверить мне свое тело для таких вылазок. А я потом покажу тех, с кем общался, и расскажу, о чем говорили, чтобы ты была в курсе своих похождений. Можешь использовать это время для занятий с памятью.
— Не угробишь? — спросила она. — Ладно, согласна, только если это будет не слишком часто, а то войдет в привычку, и уже не захочешь возвращаться в мужское тело. Будем с тобой жить в моем по очереди, так сказать, два в одном. И смотри, не лезь в ислам, а то отгребем неприятности. Выставил меня на всеобщее обозрение, теперь какому-нибудь придурку со сдвинутыми на почве религии мозгами найти труда не составит. Надеюсь, это не входит в тот перечень трудностей, который ты для меня готовишь? А то ведь грохнут обоих.
Пока глюк работал с компьютером, Вера безрезультатно возилась с памятью. Через час с небольшим он вернул тело. Перед тем как выключить компьютер, она прочитала отредактированные главы. Они были настолько лучше ее перевода, что на глаза навернулись слезы. Глюк сразу все понял.
— Мастерство не достигается сразу, — утешительно сказал он. — Переведешь несколько книг…
— Не буду я никуда вылезать, — всхлипнув, отозвалась Вера. — Я бездарь, и все мои достижения, да и то с твоей помощью — это тело и память. Ну освою я ее полностью, и что изменится? Буду еще быстрее думать и легко разберусь с вашей музыкой или со знаниями твоего мира. Книги лучше писать не буду. Все ворованное, начиная с денег и заканчивая искусством. Хотела внести хоть что-то свое, и не получается! Многие и так прочитают из-за сюжета, но мне хочется большего! И в этом виноват ты! Все время разжигал во мне честолюбие, манил перспективами и подталкивал в спину. Мало я вкалывала? А сейчас топчусь на одном месте и чувствую, что достигла своего потолка!
— Ты просто устала, — сказал глюк. — Примерно то же самое было, когда ты собирала память.
— Предлагаешь выйти на улицу и подраться? — вытерев слезы, спросила Вера. — И что это изменит? Я чувствую, что это злостью или отдыхом не уберешь. Ты обещал, что я с твоей помощью стану супером, а получился бездарь с большими возможностями!
— Так уж и бездарь, — не согласился он. — Ты очень многому научилась и знаешь…
— С моей памятью это нетрудно, — перебила она глюка. — Хватит меня утешать, пойду смотреть записанное. Попробую разобраться в том, что ты за человек.
Глюк не поскупился, и даже с ускоренным восприятием Вера смотрела его воспоминания до самого сна. Заодно узнала имя, которое ей понравилось, как и сам хакер. В самом конце прослушала все три записанных мелодии. Пришлось опять вытирать слезы.
— Ладно, если разберусь в памяти, я их воспроизведу, — сказала она глюку, — но как такое можно придумать? Артон, неужели все это сочинили машины?
— А чему ты удивляешься? — спросил он. — Даже ваши машины сочиняют музыку, хоть пока и посредственную. Но их даже смешно сравнивать с нашими. В любой области искусства свои законы. Если они изучены, сильный разум сможет творить, даже если у него нет души. Мы с тобой договорились, поэтому не кисни, а занимайся. Обещаю, что если ты так и будешь топтаться на одном месте, то на Новый год мы сольемся. Только свое обещание выполню при условии, что продолжишь вкалывать. Поработаешь над книгой, а потом над ней поработаю я. Но учти, что только над первой, с остальными будешь возиться сама!
Чтобы успокоиться и уснуть, пришлось прибегнуть к медитации. Утро прошло как обычно, а днем она сорвалась с катушек. Началось все с ее обеденного похода в кафе. Как только открыла выходную дверь, в нос ударила табачная вонь. Спускаясь по лестнице, увидела на площадке между первым и вторым этажами компанию из двух парней и трех девушек. Все пятеро курили и что-то обсуждали. На Веру никто из них не отреагировал, пока она не достала мобильник и не сделала несколько снимков.
— Ты ведь здесь живешь? — спросила она одного из парней, показав рукой на крайнюю справа квартиру второго этажа. — Вот и веди своих друзей к себе, там и дымите. На закон вам плевать, на других жильцов — тоже. Если хочешь неприятностей, я их тебе обеспечу. Задымили, сволочи, весь подъезд, а уже не лето!
К удивлению Веры, никто из них не стал ругаться и не полез в драку, все демонстративно побросали на пол недокуренные сигареты и вышли из подъезда. Жаль, она рассчитывала на другое. Одежда воняла дымом, на улице дул холодный ветер с моросью, а в кафе к ней впервые пристал какой-то выпивший мужик.
— Слушай, — заплетающимся языком сказал он, сев за ее столик, — пойдем со мной, бабки есть, не обижу. Я живу через три дома.
— Не интересует, — ответила она, доедая второе. — Иди лучше проспись, а потом ищи телку. Сейчас от тебя не будет толку. И деньги свои спрячь, а то ты их мигом лишишься.
— А когда просплюсь, пойдешь? — спросил он. — Ты мне нравишься.
— Может быть, — сказала Вера. — Чеши.
И этот не стал качать права и убрался. Но это все было ерундой, главная пакость поджидала ее на пути домой. Услышав жалобный писк, она повернулась и увидела мордастого мальчишку лет десяти, пинающего ногами беспризорного котенка.
— Ты что делаешь, гаденыш? — сердито крикнула Вера, шагнула к нему и отвесила затрещину.
— Ты что делаешь, сука?! — в свою очередь заорал выбравшийся из машины мужчина.
Был он такой же мордастый, с пивным брюшком и на голову выше ее.
— Я тебе за сына голову откручу! — продолжал он орать.
— Ваш сын — изверг, — внешне спокойно сказала она. — Бить ногами котенка…
— Ну и что? — не понял он. — Этого, что ли?
И, подойдя к хнычущему малышу, наступил на него тяжелым ботинком. Следующие несколько мгновений почему-то выпали из ее абсолютной памяти. Когда Вера пришла в себя, она держала мордастого за куртку и изо всех сил била его об иномарку. Два стекла осыпались внутрь салона, третье пошло трещинами, и даже дверца, похоже, была погнута. Кажется, это был «ниссан». Выронив безвольное тело, она вернулась на тротуар к котенку. Конечно же, он был мертв.
«Что за день! — думала Вера, идя домой и не обращая внимания на провожавших ее взглядами свидетелей драки. — Если еще кто-нибудь прицепится, я ведь могу и убить».
— Он бы все равно погиб зимой, — сказал Артон, — а ты того придурка сильно отлупила, не говоря уже о побитой машине. Свидетелей было много, но он вряд ли кого-нибудь найдет. А тебе придется пока ходить в другое кафе. Если будешь и дальше так распускать руки, я отзову свое предложение о браке. Зачем мне такая бешеная жена?
— Почему они такие? — спросила Вера. — Откуда в людях подлость и хамство, желание причинить боль и унизить? Когда я была ребенком, это тоже было, но случалось редко, а потом все чаще и чаще.
— Боялись, — ответил он. — Раньше такое сходило с рук немногим, а сейчас немногих наказывают. Люди по природе хамы и эгоисты с рождения. Изменить это можно только воспитанием и условиями жизни. Раньше вас учили человечности, хотя очень часто у учителей слова расходились с делами, а теперь вся нравственность побоку, а главным критерием жизненного успеха является величина банковского счета. Много награбил, значит, выбился из серой массы, и к тебе теперь будет совсем другое отношение, причем не только у соседей, но и у государства. Вы не одни такие, почти во всех странах то же самое.
