Кристофер Сташеф - Расплата
— Помнишь, я тебе рассказывал о той девочке, которую встретил во время последнего отпуска? — мечтательно произнес Думсдэй. — Глория, так ее звали. Просто конфетка…
— Заткнись, черт возьми! — не выдержал Ясон. — Это совсем другое.
— Знаешь, ты мог бы слетать к ней и просто поговорить по— дружески, — участливо сказала Дженис. — Ее подразделение на «Бангоре». У тебя есть время до вечера, мы с Думсдэем подежурим. Возьми один из «Ферретов».
— Может, она и разговаривать со мной не захочет, пошлет куда подальше…
— Не думаю, — с улыбкой ответила Дженис.
x x x— Медведь, внешний причал свободен, можешь садиться.
— Спасибо, «Бангор», иду на посадку. Подлетев к кораблю, Ясон выключил торможение и почувствовал, как его «Феррет» шаркнул о взлетно-посадочную платформу. Послышался щелчок — это сомкнулись вокруг тормозных колодок его корабля зажимы внешнего причала.
Отключив двигатель, Ясон открыл фонарь кабины и огляделся. Вокруг него простирался открытый космос. Чуть в стороне находилась двойная звезда: красный гигант, а рядом с ним — ослепительно сверкающий крошечный белый карлик. Между ними тянулся закрученный спиралью шлейф раскаленных газов, поднимающийся с поверхности красного гиганта. Млечный Путь казался россыпью мириадов искрящихся камней. Ясон замер, восхищенный открывшимся перед ним зрелищем, таким прекрасным, таким величественным, таким несовместимым с войной, которая шла рядом. Бескрайний молчаливый космос. Потребовалась бы вечность, чтобы исследовать его. Ясона в который уже раз пронзило острое чувство изумления перед этой загадочной красотой. Горькая ирония, однако, состояла в том, что даже среди этого великолепия человечество не сумело избежать ужасов войны.
Внезапно у Ясона мелькнула мысль, что, очень может быть, о нем забыли. Если бы ему понадобилось сейчас срочно взлететь, а связь с «Бангором» прервалась, то пришлось бы звать на помощь кого-нибудь из своих. Именно поэтому он всегда терпеть не мог внешние причалы на кораблях. Взлетно-посадочная платформа, которая, конечно, имелась у «Бангора», как у всякого транспортного корабля, предназначенного для перевозки десанта, вмещала лишь штурмовой корабль для перевозки космической пехоты — и ничего больше.
Ясон вылез из кабины и спрыгнул на палубу. Как только ноги коснулись ее, магнитные подошвы прилипли к поверхности. Медленно переставляя ноги, он пересек палубу, добрался до люка в шлюзовую камеру, открыл его — к счастью, он оказался не заблокирован — и шагнул внутрь. Люк позади него с легким щелчком закрылся, в камеру хлынул воздух. Оказавшись внутри, он сразу почувствовал притяжение силового гравитационного поля корабля. Спустя несколько секунд открылась внутренняя дверь, и перед ним, вытянувшись по стойке «смирно», возник капрал— пехотинец в форме.
— Разрешите взойти на борт, — сказал Ясон.
Караульный отдал честь, Ясон ответил ему тем же и потом еще раз отсалютовал корабельному знамени, укрепленному на стене коридора, в котором он оказался. Разница между этим кораблем и тем, который он только что оставил, бросалась в глаза. Десантные транспортные корабли предназначались для перевозки как можно большего количества людей и оборудования, это был «поезд», а не «дом», поэтому об удобствах здесь особенно не заботились. Узкий коридор был выкрашен в распространенный на флоте унылый зеленовато-серый цвет, вдоль стен по всей его длине стояли ящики с боеприпасами.
— Мне нужно в штаб Первого батальона космических пехотинцев, — сказал Ясон.
Капрал объяснил ему дорогу, и Ясон двинулся по коридору, стараясь не позабыть, куда ему нужно сворачивать. Вдыхая спертый воздух, он снова подумал, что жизнь пилотов просто рай по сравнению с жизнью десантников. Трехразовое горячее питание — или стандартный корабельный паек, горячий душ в любое время — или один «банный» день в неделю, это ли не роскошь?
Он не раз терял направление и забрел даже в спортивный зал, где человек сто космических пехотинцев занимались борьбой.
«Зачем это», — удивился он. — «Кому на этой войне может прийти мысль схватиться с противником в рукопашную? Неужели им приходится делать это?» Сам он никогда не воспринимал своего противника во вражеском истребителе как личность; для него это была просто машина, которая стремилась его уничтожить.
Пехотинцы казались очень крепкими, сильными, ему таких прежде не приходилось видеть. Двигались они с кошачьей грацией; жилистые, без единого лишнего грамма жира тела у многих были отмечены шрамами от ожогов, нанесенных лазерным оружием. Как только он спросил дорогу у их сержанта, все они тут же уставились на него и глазели все время, пока он слушал объяснения. Любопытство их ничуть его не удивило — посторонний человек в боевом скафандре, со шлемом под мышкой.
Добравшись до нижней палубы, он оказался перед дверью, над которой висела табличка с символическим изображением Первого десантно-штурмового батальона: череп килратха, над ним скрещенные ножи, а внизу — надпись готическими буквами: «Истребители котов».
Он открыл дверь и вошел. Большой холл был заставлен приборами и механизмами, повсюду сидели космические пехотинцы, разговаривали, смеялись, играли в карты, чистили и проверяли оружие. Один из них, продолжая точить нож из нержавеющей стали, с холодной усмешкой посмотрел на Ясона.
— Я ищу капитана Светлану Иванову.
— Координатора? Вон, третья дверь направо в конце коридора.
Все разговоры смолкли, внимание теперь было полностью обращено на него. Он испытывал такое сильное ощущение неловкости, что, оказавшись перед нужной дверью, чуть не повернул обратно, решив плюнуть на то, что привело его сюда, развернуться и уйти, послав все к черту. В последний момент его остановили все те же обращенные на него со всех сторон взгляды пехотинцев.
Он постучал в дверь.
— Войдите.
Он толкнул дверь и вошел.
— Минутку, — сказала она.
Она сидела к нему спиной, склонившись к голоэкрану и внимательно изучая карту на нем. В соответствии с уставом космических пехотинцев волосы ее были коротко подстрижены — прекрасные золотистые волосы, в которых мелькали более темные рыжеватые пряди. Шея тонкая, загорелая, да и во всем остальном Светлана ничуть не утратила своей женской привлекательности, чего не могла скрыть даже мешковатая форма.
— Что вам нужно?
— Привет, Светлана.
Ее спина напряглась, последовало долгое молчание. Потом она медленно повернулась.
— Ясон?
Он нервно улыбнулся, сердце часто заколотилось, во рту пересохло. Ее голубые глаза широко распахнулись, губы слегка приоткрылись от удивления». Она изменилась — семь лет войны не прошли даром. Едва заметные морщинки сбегали к уголкам глаз, от виска к уху змеился тонкий шрам. И все же это была она, та самая Светлана, точно такая же, какой он впервые увидел ее много лет назад. Светлана из его прошлой жизни, в свое время, подобно ему, сбежавшая из дома, чтобы воевать.
Все эти годы он безумно любил ее-и безответно, причину чего он видел прежде всего в том, что она была на два года старше него. Не устоял перед нею и его старший брат, Джошуа. Однако недаром ее называли Снежной Королевой — Джошуа постигла та же участь, что и множество других молодых людей, безо всякого результата пожиравших ее восторженными взглядами. Позднее, благодаря удивительному стечению обстоятельств, они встретились снова, уже в летной школе: ему тогда исполнилось восемнадцать, а ей — двадцать лет. Все произошло неожиданно просто: они потянулись друг к другу, сначала лишь как старые друзья, но очень быстро их отношения переросли в нечто гораздо большее.
— Это ты, — прошептала она.
— Это я.
Она кивнула, глаза ее вспыхнули, она наклонила голову, но тут же снова вздернула ее.
— Ты, проклятый сукин сын! Что тебе здесь нужно?
— Светлана…
— Я тебе не Светлана, слышишь, ты, чертов бродяга! Годами тебя носит неизвестно где, ни слуху от тебя, ни духу, а потом ты проявляешься, точно злая судьба, и ждешь, что я снова растаю от твоей милой улыбки, да?
Она вскочила и двинулась прямо к нему, похожая на тигрицу, которая вот-вот вцепится ему в глотку; и остановилась совсем рядом.
— Подожди хоть минутку, черт возьми! — воскликнул Ясон. — Разве это я виноват, что ты завалила экзамен? Или, может быть, когда это случилось, я сбежал в космическую пехоту и не давал о себе знать? Нечего сваливать всю вину на меня!
— Ага, выходит, это я виновата, да? — закричала она. — Помнишь, что ты сказал? «Почему ты не согласилась служить во флоте, тогда мы с тобой поженились бы, как только кончится война!» Чушь! Эта война никогда не кончится. Пусть я не могу летать, я все равно хочу воевать, так или иначе, а не играть при тебе вторую скрипку, и уж тем более не сидеть на Земле, точно приклеенная, пока ты летаешь и хватаешь награды.
