Андрей Крыжевский - Эвотон: начало
Я без лишних движений быстро устремился к нему и, что было сил, ударил его в челюсть. От столь сильного удара он не устоял на ногах, откинулся боком назад и приземлился на локти рук.
– Это спустит тебя с небес на грешную землю, ублюдок! – не выдержал я.
Вдохнув воздух полной грудью, и немного привстав, он сплюнул в сторону голубой жидкостью и язвительно рассмеялся.
– А как же отрицательные эвотоны? – спросил он не менее язвительно, чем ранее, окончательно поднявшись.
– А я получил истинное удовольствие при виде твоей боли с кровью… – сощурившись, произнёс я, старательно выговаривая каждую букву, пытаясь при этом не выдать своё притворство.
Он снова рассмеялся. Правда, на этот раз его смех, скорей всего, выдавал полную искренность.
– Узнаю настоящего абсидеума перед собой!
Я промолчал.
– И почему же ты с ревностью не заявляешь, что наполовину патриец? Неужели, наконец, махнул рукой на этих жалких людей, которых ты с таким усердием защищал? – не дождавшись от меня ответа и понимая, что пока меня не удаётся спровоцировать, он продолжал: – Разве в них может быть что-то ценное, кроме генерируемых эвотонов?
– Которые вы воруете?
– Мы заключили соглашение с их властными структурами, которые не доказали свою состоятельность и способность чётко придерживаться достигнутых договорённостей.
Я нахмурился.
– Ты уничтожил всех членов Совета?
– Только его главу. Испытывающие острую необходимость в контроле, люди моментально теряются, если их предводителя устраняют.
– И ты надеешься занять его место?
– Не обязательно. Но отныне руководить планетой будет абсидеум.
– С чего ты взял, что оставшиеся члены Мирового совета пойдут у вас на поводу и признают его легитимность?
– А что им ещё останется делать? В отсутствии иных кандидатов, о чём мы непременно позаботимся, у людей начнётся всё та же паника, результатом которой станет острая потребность в лидере. И мы им предоставим достойного претендента. Ты не согласен? – Алмий отреагировал на всю испытываемую мной неприязнь. – Ты, наверное, считаешь, что мы должны убраться отсюда? Но ты протри глаза и взгляни на человечество без своих розовых патрийских очков. И знаешь, что ты увидишь?
– Свободу выбора!
– Брось! Люди никогда не будут свободными только потому, что ничего не знают о свободе. В них живёт много страха, который способен предоставить человеку лишь иллюзию, тень свободы.
– Всё меняется и ничто не стоит на месте, – парировал я.
– Опять ты выдаёшь желаемое за действительность. И я, и ты прекрасно знаем, что страх человечества, как и сама их цивилизация – искусственное творение в лабораториях клаудеумов. Избавить их от страха – значит заново создать человека. Но это уже будет другое творение. И потом, зачем клаудеумы наделили человека не только страхом, но и столь мощной психикой, способной генерировать эвотоны в колоссальных количествах? Уловил ход мысли?
– Избавить от страха земляне могут и сами себя, а свои оправдания оставь себе в качестве туалетной бумаги, засранец! – я сделал шаг вперёд. – Мы ничего не знаем о клаудеумах и целях, преследуемых ими. Мудрейшая цивилизация не стала бы опускаться до уровня субъекта, который убивает, ворует и гордится тем, что совершает, выдавая свои действия за спасение и заботу об окружающих, – я снова с размаху ударил его в лицо. – Да, – я продолжал говорить лежавшему на спине абсидеуму, пытавшемуся привстать и облокотиться, – у людей присутствует страх. Но страх является недостатком только с одной стороны. А с другой стороны, он заставляет двигаться вперёд и развиваться. Но человечество само должно решать, каким образом использовать свой страх и никто не вправе им мешать…
– Значит, ты не согласен с законами пространства и двадцать пятого уровня, надо понимать? – парировал мне поднявшийся во второй раз Алмий, проведя рукой по нижней губе и сделав отмашку собравшимся ему на помощь нескольким абсидеумам из ближайшей колонны. – Второй удар, надо полагать, за Валидия? – язвительно спросил он и получил третий в то же место.
– Сукин ты сын! – с негодованием выкрикнул я. – Убийца!
Алмий некоторое время находился в полулежащем состоянии, пока осторожно не повернул голову в моём направлении.
– Сколько ещё ударов ты планируешь нанести мне сегодня? – возмущённо обратился он, в который раз вставая на ноги. – Может, сразу убьёшь меня здесь?
Я взял молчаливую паузу, собираясь с мыслями и усмиряя нахлынувшие чувства.
– Я вовсе не убийца. Убийца – тот, кто убивает ради удовольствия и наслаждения. Ты же не назовёшь мясника на скотобойне убийцей. Хотя по значению совершаемых им действий, если абстрагироваться от философии, он ничем не отличается от преступника. Разница заключается лишь в выборе жертвы. Но мясник убивает не потому, что ему нравится лишать жизни животное. У всех есть судьба, Вилирий. И от неё не убежишь, как бы ты не старался. Но её можно изменить, не спорю… Изменить не программу, а её качество. Словом, если кому-то суждено умереть, то он умрёт, в конце концов. Но каким образом – он сам выбирает. Судьба нам предоставляет выбор, а исполнители меняются в зависимости от принятых нами решений, – Алмий налился синевой. – Знаешь, мне в последнее время не даёт покоя какое-то странное чувство. Наверное, стыда… Или вины… Не разобрать!
– Если ты не убийца, то кто же тогда? Исполнитель воли пространства?
– Вот ты заявляешь, что человечество должно само решать, каким образом использовать свой страх. Но почему же тогда пространство даёт нам возможность до двадцать пятого уровня вмешиваться в дела низших цивилизаций? Может, именно вмешательство, а не страх, есть то испытание, тот потенциал развития? Может, именно мы, абсидеумы, станем ключом к совершенствованию землян, если на то будет их воля?.. А может, клаудеумы именно это и подразумевали, когда создавали человека в своих научных центрах? Ты не задумывался, что вся высокоорганизованная биологическая разумная жизнь в начале своего пути требует наличия страха? Может, в конце концов, это не клаудеумы придумали, а пространство так предусмотрело в каждом случае? – Алмий рассуждал с вызовом.
– Если пространство и предусмотрело наличие страха в качестве потенциала для развития, то этот факт вовсе не означает, что так и должно быть. Абсидеумы не придают значения силе выбора и игнорируют её. А ведь ткань пространства строится на выборе сознания, облечённого в биологическую форму с развитой нервной системой. Вот взять лежащий под моими ногами камень – та его материя, которая именуется сознанием, не имеет возможности выбирать. Это сознание имеет совсем незначительный уровень нейтральных эвотонов, которые по умолчанию медленно развивают его. Но совсем иная ситуация предусмотрена для землян, для патрийцев, для абсидеумов и остальных… Именно за счёт них и функционирует Вселенная, за счёт сделанного выбора каждого представителя таких цивилизаций. И если кому-то суждено умереть от твоих рук, то не факт, что это – неизбежность. Умереть можно и от упавшего на голову метеорита … Выбору твоей жертвы корреспондирует твой выбор. И именно поэтому ты – убийца в чистом виде. Да, может быть ты не получаешь удовольствие и наслаждение, но все твои жертвы – не скот у мясника. Мясник, конечно, убивает. Но делает это, в отличие от тебя, вынужденно. Некогда один мудрый землянин сказал, что грех – это всё то, что излишне, – я оглянулся по сторонам: стало темней, и зажглась ночная иллюминация Приморского бульвара. Невероятно красивое зрелище заключалось в свечении разноцветных гирлянд, бережно украшавших каждое дерево – все множество платанов, каштанов, лип, клёнов. Бульвар располагался на месте древнегреческого поселения, а в недалёком прошлом здесь находилась турецкая крепость.
– «Пути Господни неисповедимы». Кажется, так говорят люди? Как много знают наши цивилизации о пространстве и информационном поле, и как много новых вопросов появляется каждый раз, – Алмий сделал равнодушное выражение лица, после чего немного задумался, а потом рассмеялся. – Разве можно себе представить, чтобы люди каждый раз решали все свои конфликты так, как это делаем мы сейчас?
– Подумай о том, какими были наши цивилизации в своё время!
– Историю в те времена было очень легко подстроить в соответствии с чьими-то интересами.
– Детали! Детали можно подстроить. Но общий ход развития никак не скроешь…
– Были ли мы все похожи? Патрийцы – скорей всего, да. А мы – совершенно иная цивилизация, которая не похожа ни на землян, ни на представителей Патрии. У нас почти отсутствует нервная система, и мы вынуждены ради совершенствования заниматься добычей эвотонов, если можно так выразиться.
