Роман Злотников - Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)
— Что вы предприняли, Флитвуд?
— Отправили все имеющиеся в распоряжении грузовые глидеры, чтобы забрать обогащенную руду. Следующими рейсами будем вывозить оборудование. Турбоплатформы с других месторождений не…
— Сколько человек работает в штольнях и на поверхности?
— Около двухсот.
— Как организована их эвакуация?
Флитвуд бросил быстрый взгляд на ди Кайена, но толку от того было мало.
— Сэр, лава течет довольно медленно, поэтому люди двигаются своим ходом в сторону озера. Там мы их подберем.
Макнамара, прищурившись, поглядел на него:
— Через полтора часа я буду у вас. Постарайтесь больше не напортачить…
Дым над Чертовой Падью Лив заметила еще миль за десять до рудника. Черный столб, лениво клубясь, поднимался к безоблачному небу и расплывался в нем грязным грибом. Лив скомандовала бригаде заходить с наветренной стороны, хотя, если дым накрыл каньон, это ничем не могло помочь.
С высоты пятисот футов было хорошо видно жерло проснувшегося вулкана. Лава вскипала багровыми волнами, выстреливая вверх раскаленными камнями. Глидеры зашли с запада и зависли над тем, что еще недавно было озером с сосновыми лесами на склонах по берегам. Сель сдвинул пласты земли, сбросив деревья в воду, и они лежали ровным ковром, белея содранной корой и перепутанными обломанными сучьями.
Лив прошла над плато. Озеро бурлило, от воды поднимался пар, и ей показалось, что уровень сильно повысился. Скорее всего, поднялось дно, выталкивая воду вверх. Она заложила разворот и присоединилась к машинам бригады, висевшим возле входа в каньон, словно пчелы перед разоренным ульем. Через несколько минут к ним присоединился Жак Буше.
Из дыма, застилающего каньон, вырвались глидеры Торнтона.
— Алло, Лив, это ты?
— Да, Грег. И Жак тоже здесь. Что там творится, а то мы ни хрена не видим.
— Плохи дела, ребята. Связи нет — энергоподстанцию засыпало. Если захотите связаться с базой — поднимитесь над каньоном. Со склонов катятся камни, все в дыму, трясет постоянно, но хуже всего, что штольню почти завалило. Там осталось человек десять-двенадцать, — тяжело груженные машины проплыли мимо глидеров Лив и Буше, — я забрал руды сколько смог и распихал пять человек по кабинам. Остальные отступили к складам возле озера. Человек сто, сто двадцать.
— Дерьмо!!! — выругался Буше. — Извини, Лив. Грег, а сколько руды осталось?
— Около двенадцати тонн. Все, ребята, я пошел на базу, может, успею сделать еще ходку. — Глидеры Торнтона скрылись на западе.
Даже если он и успеет вернуться, случится это не раньше чем через полтора часа, прикинула Лив. Машины Торнтона были изрядно перегружены.
Непрерывный гул и взрывы давили на барабанные перепонки даже в герметично закрытых кабинах. В безветренном воздухе дым не рассеивался, а стелился по дну каньона, и Лив даже показалось, что она чувствует запах гари.
Оставив глидер Регнара над каньоном для связи, она скомандовала, чтобы остальные машины шли на посадку к складам, чьи гофрированные металлические стены сверкали сквозь дымовую завесу и возле которых, судя по словам Торнтона, собрался почти весь персонал рудника.
Люди жались к берегу, пытались отойти подальше от дыма по пляшущим на воде стволам, но, увидев заходящие глидеры, побежали к зданиям складов. Лив выключила двигатель, машина тяжело осела на землю. Она откинула фонарь и чуть не задохнулась — воздух был пропитан сернистыми испарениями и наполнен мельчайшими частицами пепла.
— Уиллер, дайте картинку, — раздался из динамика голос Флитвуда.
Лив включила камеру на крыше и запустила ее в обзорный режим. Пусть полюбуются, что натворили.
К машине пробился человек с запачканным лицом. Он смахнул со лба пот, размазав копоть, но тем не менее Лив узнала начальника рудника Болеслава Машковского.
— Уиллер, организуйте погрузку френиума, — сказал Флитвуд, — поторапливайтесь, черт возьми. Здесь, того и гляди, появится…
— Что он там говорит? — спросил Машковский.
— Требует грузить руду.
— Да он с ума сошел! Ну-ка, дай я с ним поговорю, — Болеслав, пыхтя и отдуваясь, неуклюже полез в кабину — весил он не меньше ста двадцати килограммов при росте почти два метра.
Лив огляделась. Глидеры выстроились за ней, все десять. От своего глидера к ней, сквозь толпу, пробирался Буше.
Она спрыгнула на землю и двинулась ему навстречу.
— Ну, что делать будем?
— Там с Флитвудом Машковский пытается договориться.
— Да что там договариваться. Надо забирать всех кого сможем.
— Бросим добытую руду — неустойку повесят на нас. Всю жизнь расплачиваться будем, — тихо сказала Лив.
— Ты что предлагаешь? — прошипел Буше. — А они? — Он показал рукой на замершую толпу.
— Не мельтеши. — Лив закусила губу, напряженно что-то обдумывая.
Из кабины глидера вылез сумрачный Машковский, присел на плоскости и тяжело спрыгнул на землю.
— Он требует вывезти френиум. Может, успеем, а?
— Может, и успеем, — Лив оттолкнула его, взобралась в кабину и включила внешний громкоговоритель: — Внимание! Нам приказано в первую очередь вывозить френиум…
— Понятное дело, — крикнул кто-то из толпы, — а мы что, сгореть здесь должны?
— Хотя бы на равнину подбросьте.
— Пошли они к черту со своей рудой!
— Тихо! Никто не знает, сколько у нас времени, но давайте не терять его попусту, — закричала Лив, срывая голос, — сейчас мы подгоним машины к складам. Готовьте контейнеры с рудой под погрузку. Внимание, пилоты. Демонтируем роботов-погрузчиков, загружаем контейнеры с френиумом и на освободившееся место людей…
— Уиллер, вы с ума сошли, — раздался голос Флитвуда. — Вы знаете, сколько стоит робот-погрузчик? Уиллер, я запрещаю…
— Извините, Гордон, очень плохая связь. Сильные помехи.
Лив перекинула тумблер на панели связи.
— Регнар, — она отыскала высоко в небе искорку глидера, — прерви передачу на базу и садись. — Лив отключилась и, повернувшись к Буше и Машковскому, твердо сказала: — Так, я принимаю всю ответственность на себя. Делайте как я сказала!
Машковский и Буше переглянулись. Это означало, что если компания выставит иск по поводу потерянных погрузчиков (а в том, что Флитвуд непременно это сделает, ни у кого не было никаких сомнений), расплачиваться за них придется Лив. Это понимала и сама Лив (и уже мысленно попрощалась с мечтой создать свою транспортную компанию). Машковский молча кивнул, а Буше махнул рукой и бросился к своей машине…
Люди выстроились цепочкой, по двое перетаскивая семидесятикилограммовые контейнеры. На землю посыпались выбрасываемые из грузовых отсеков глидеров части погрузчиков. Лив отыскала инструменты и принялась снимать крепеж станины робота. Рядом сопел, помогая откручивать болты, Машковский.
— Ох, и влетит тебе, — пробормотал он.
— Плевать, — сказала Лив и внезапно замерла. — Слушай, а те, кто в штольне остался? Торнтон сказал — их завалило.
— Нет, пройти было бы можно, но там такая температура, что шкура клочьями слезает. Видишь. — Машковский приблизил к ней лицо. Бровей и ресниц у него не было. — Я пытался пройти на каре.
— А если на глидере? Тоннель не завалило?
— Спятила ты, девочка.
— Завалило тоннель или нет?
— Вроде нет. Послушай, — Болеслав положил ей руку на плечо, — их уже не спасешь, а сама погибнешь. Если откроется новый кратер там, — он указал рукой в сторону плато, — под озером, то рванет так, что в конторе Флитвуда стекла вылетят. Не надо рисковать впустую.
Лив стряхнула его руку и, напрягаясь, приподняла край станины:
— Взяли!
Вдвоем они скинули робота на землю.
Глидер качнуло. Земля пошла волнами, сбивая людей с ног. Кто-то закричал, показывая на восточную стену каньона. С отвесной скалы сыпались камни вперемежку с испаряющейся на раскаленной поверхности водой. По стене пошли трещины.
— Быстрее грузите, — закричал Буше.
Лив выпихнула Машковского из глидера, плюхнулась на сиденье и врубила сирену. Люди бросились врассыпную. Она врубила гравиплиты, дала форсаж, и глидер рванулся в сторону черного провала штольни, уходящей внутрь плато.
Широкий зев штольни был с боков наполовину засыпан обвалившимися скалами, и перед самым входом Лив завалила машину на ребро. Фонарь чиркнул по камню, рев двигателя ударил в стены, замелькали стальные крепления. Здесь было темно, она включила все прожекторы, которые были на машине, и выровняла глидер. Тоннель уходил вглубь под углом градусов тридцать, разрушений здесь пока не было, но Лив видела, как в свете прожекторов со стен, мимо которых она проносилась, бегут ручейки осыпающегося стеклобетона. В кабине жар не ощущался, но датчики показывали, что за бортом температура поднялась до пятидесяти пяти градусов по Цельсию, и Лив даже думать не хотелось, какое же пекло там, куда она летела.
