Лазертаунский блюз - Ингрид Чарльз

Человек в длинной мантии с огромным резным крестом на груди подошел к входной двери бара и с интересом посмотрел сначала на Шторма, а потом на Даку.

Даку презрительно скривился:

— Посмотри-ка, а ведь это уокер!

Джек кивнул. Уокерами называли большую религиозную секту, ведущую свою родословную от одной из земных религий. Они поклонялись Господу Иисусу Христу и искали археологические доказательства пребывания мессии в других мирах. Шторм видел уокеров и раньше, но вооруженный уокер… Это было для него что-то новенькое. Джек скользнул глазами по оружейному поясу, кое-как прикрытому складками черной мантии, — судя по всему, этот миссионер понимал толк в войне. Уокер поговорил с барменом, кивнул и скрылся в одной из соседних кабинок.

Робот-официант толкнул дверь их прозрачной пластиковой кабинки и принес холодное пиво.

Даку хмыкнул и взял стакан.

— Послушай, Джек, ты воспринимаешь все, что происходило с тобой, очень хладнокровно, как будто бы до этого ты уже побывал на рыцарских учениях…

Джек насторожился, но решил не раздражать чернокожего:

— Я слишком многое поставил на карту, — пожал он плечами. — А в крупной игре причитания и переживания лишены всяческого смысла.

То, что откровенничать с Даку не стоит, Джек уже понял. Да, собственно, о чем, кроме Милоса, воспоминания о котором, как шрам, болели в нем, мог еще вспомнить Шторм? Для Даку это была далекая история, для него — собственная жизнь, от которой его отделяли семнадцать лет криогенного сна.

Наверное, Джек и хотел бы уйти от этих воспоминаний, но Песчаные Войны снились ему каждую ночь, и этому не было конца. К тому же, из-за длительного пребывания в криогенном сне память Джека была здорово нарушена: он прекрасно помнил все, что случилось с ним после того, как он очнулся в госпитале, а вот предыдущая жизнь вспоминалась ему только фрагментами, никак не связанными друг с другом.

— Насчет большой игры ты прав. — Даку отхлебнул глоток пива.

Дверь в бар открылась, и в помещение вошла молоденькая девушка, легкая и быстрая. Роскошные каштаново-рыжие волосы падали на плечи, а голубое платье удачно подчеркивало хрупкую прелесть фигуры. Девушка прошла мимо Джека и бросила на него пылающий взгляд, потом выбрала для себя небольшой уютный столик у самого окна и устроилась поудобнее.

Даку поставил на стол стакан и отвел взгляд от девушки.

— И откуда же ты взялся, человек с большими надеждами? — ехидно спросил он Шторма.

«А ты вначале расскажи мне о своих надеждах, парень, а уж потом спрашивай про мои», — спокойно подумал Шторм, вынул из кармана фотографию и положил ее перед негром:

— Я родом отсюда, — коротко сказал он. Даку ахнул и схватил снимок:

— Где ты это достал?

Шторм пожал плечами:

— Ну, это просто. Я купил ее у одного из членов команды, проводившей обследование планеты.

— Не очень хороший вид… — Даку был явно заинтересован.

Джек промолчал. Не очень хороший вид — это было слишком мягко сказано. Того чувства, которое возникало при взгляде на некогда цветущую, а теперь обугленную поверхность, нельзя было назвать. Правда, сквозь пепельно-серые клубы пара и дыма кое-где все еще проглядывали полоски темно-синих водоемов, и это вселяло надежду.

— Насколько я понимаю… — Даку повертел фотографию в руках, — это место было выжжено ураганным огнем массированной лазерной бомбардировки из космоса?

Джек кивнул:

— Да.

Даку отдал ему фотографию:

— За последнее время я слышал только об одной такой планете. Ее сожгли безо всякого предупреждения… Кэрон…

— К тому же, для этого не было никаких причин, — кивнул Шторм. Собственно, сейчас он говорил неправду — причины были, и об одной из них сказал ему человек по имени Балард: Кэрон сожгли потому, что на планете находился он, Джек Шторм, единственный рыцарь, уцелевший во время Песчаных Войн. «За Милос, уничтоженный траками и преданный людьми, за погибший в сыпучих песках Дорманд Стенд, за Кэрон, сожженный неизвестно кем, — я должен отомстить за все», — подумал Джек.

— Ну, без причин на этом свете не происходит ничего, — вяло заметил Даку. — Просто мы не всегда знаем их. Да, дело дрянь…

— Точно, — мрачно подтвердил Джек. Воспоминания о побеге с Кэрона под штурмовым огнем военных кораблей нахлынули на него лавиной. Джек тряхнул головой и попытался взять себя в руки.

— А сам-то ты откуда? — спросил он у Даку.

— С Африки-два, — ответил тот.

Джек удивился: планеты чернокожих очень редко имели дело с Доминионом. Африканцы изолировались очень много лет назад и ко всем белокожим проявляли враждебность. И вдруг — обитатель Африки-два собирается служить в гвардии императора Пеписа…

Даку словно бы услышал все то, о чем подумал Джек:

— Мне совсем не нравятся военные корабли траков, залетающие в наши края, — просто сказал он.

Эта философия Шторму подходила. Хотя их нынешний император Пепис заключил перемирие с воинственными жуками, Джек плохо верил в то, что простая бумажка, называющаяся мирным договором, может примирить столь долго воевавших друг с другом противников.

— Смерть тракам! — тихо сказал Джек и поднял стакан. Конечно, говорить этого не следовало — при желании подобный тост могли бы посчитать антиправительственным, но Джеку было все равно. Ведь именно угроза тракианского завоевания заставила его когда-то покинуть родительский дом на Дорманд Стенд и пойти добровольцем в рыцарские полки. Сейчас он почти не помнил своих родителей и свою планету!

— Хорошо сказано! — кивнул Даку и осушил стакан. — Слушай, а ты когда-нибудь видел планету, превращенную траками в песок? — как бы между прочим спросил он.

Видел ли Джек песчаную планету? Да, он был на Милосе, буйное зеленое цветение которого прямо у них на глазах превращалось в песчаную пыль. А еще — его родная планета Дорманд Стенд была превращена в инкубатор для тракианских яиц. Но об этом говорить не стоило. Шторм отрицательно покачал головой и посмотрел на девушку в голубом платье, упорно не сводящую с него глаз. Даку кинул в автомат еще одну кредитку, собираясь продолжить выпивку, но Джек протестующе махнул рукой:

— Нет-нет, с меня хватит. Я хотел бы вернуться на тренировочную площадку.

— Не стоит беспокоиться, Джек. Даку как-то странно улыбнулся. — Ты не вернешься назад. Ведь меня наняли как раз для того, чтобы я смог превратить тебя в глину. — Чернокожий вскочил и выхватил из кармана лазерный пистолет.

Джек отреагировал настолько быстро, что и сам не понял, что он сделал: он упал на пол, опрокинул на Даку стол и покатился в угол, стараясь увернуться от выстрелов. Девушка у окна закричала. Джек перевернул еще несколько столов и притаился, закатившись в самый дальний и самый темный угол.

Даку встал на ноги:

— Ты безоружен, и я не выпущу тебя отсюда живым!

Джек пригнул голову: сноп лазерного огня пролетел прямо над макушкой. В баре завыла сирена, и через несколько минут противопожарная система покрыла пол мокрой пеной. Даку отпрыгнул к другому столику.

Девушка в голубом платье наклонилась и, выхватив из кармана пистолет, кинула его Шторму.

— Что бы ты только делал без меня! — весело сказала она.

— А ну-ка, немедленно уходи отсюда! — крикнул ей Джек и проверил, заряжено ли оружие. — Пойди в служебное помещение и посиди там!

Девушка надула губы и юркнула в открытую дверь.

— Даку, а может быть, ты мне скажешь, кто тебя нанял? — Джек посмотрел в темноту.

— Работа у меня такая, — усмехнулся темнокожий и опять пустил в Шторма сноп лазерного огня. Джек увернулся. Стол, служивший ему прикрытием, разлетелся на маленькие кусочки, воздух наполнился дымом.

Даку прижался к полу и, решив, что Шторм его не видит, вытер кровь, льющуюся из рассеченной губы. Джек запросто мог бы пристрелить чернокожего прямо сейчас, но стрелять в спину… Двумя стремительными прыжками он преодолел расстояние, разделяющее его с наемным убийцей, и повалил Даку на пол:

— А теперь говори, кто тебя нанял?