Гранд-адмирал. Том седьмой (СИ) - Модус Илья Сергеевич
— А производителя грузовых контейнеров флоту нужно поменять, — едва ворочая языком от перегрузок, сообщил командиру Горец.
— Тебя именно это сейчас заботит? — поинтересовался тот, указывая в сторону кормы. А ведь там где-то двенадцать преследователей…
«Мю» настигла взрывная волна, и по обшивке транспортника застучали металлические осколки. Похоже, кто-то расщедрился на дальнобойные ракеты.
Несколько пластин брони раскалились и пошли пузырями. Металл обшивки вскипел от попадания кинетического снаряда. Добротная конструкция была раскалена скоростным вхождением в атмосферу, из-за чего нарушение плотности вещества вызвало непредвиденную реакцию. Газы в верхних слоях атмосферы решительно помогали стенаксам добить шаттл.
На секунду десантный отсек наполнился дымом, который, впрочем, тут же был выброшен наружу благодаря более высокому давлению внутри челнока.
Сквозь прореху в толще дюрасталевой брони пробились солнечные лучи. Транспортник вильнул влево, и вместе с этим действием у «Мю» оторвало верхний стабилизатор. И кусок потолка. Горец смог заметить пять «Охотников за головами», преследующих «Пеликан» и покачивающихся при попадании в зону турбулентности.
В салоне царил ад; воздушные потоки пытались вырвать все, что не было приварено к полу. Особенно их интересовали коммандос и их снаряжение. Но добычей стал лишь один ящик с очень опасной маркировкой.
— Детонаторы! — крикнул Горец.
Штепсель же, преодолевая законы физики, выхватил свой бластерный пистолет и выстрелил по контейнеру, улетающему от коммандос. Бело-синий короткий луч энергии прожег тонкую стенку кубического ящика, и его содержимое не осталось в стороне от подобной наглости. Какой-то из детонаторов, а может сразу несколько, оказались поражены энергетическим зарядом.
В полукилометре за кормой падающего доминионского шаттла раздался сильнейший взрыв, поглотивший один из Z-95. На беду еще парочки летевших в непосредственной близости, детонаторы были осколочно-фугасными, так что досталось и им.
Но чуда не произошло — машины не взорвались, а лишь начали дымить из своих пробоин в фюзеляже.
— Зенитчик из тебя не очень, командир! — прокричал Горец, ногой прижимая готовый вырваться из креплений еще один контейнер.
— Я просто не хотел, чтобы им достался наш груз! — пояснил Штепсель. А ведь было бы удобно, если б взрыв ящика уничтожил сразу трех преследователей. Но, удача не на их стороне. Хотя… даже один сбитый противник в такой невозможной ситуации — это уже победа.
Челнок резко спикировал, завывая работающими на пределе возможностей двигателями. Рядом с кораблем все интенсивнее замелькали красные лучи лазерных пушек преследователей.
И если первый залп прошел без проблем, то вот второй…
Напряженность разогретого металла дала о себе знать в момент фактически случайного попадания. Стабилизаторы десантного корабля оторвались, и «Мю» начал терять управление.
И в тот же момент двигатели заверещали так, словно к ним в гости заглянул технофашист с ломиком и сообщил как долго он искал встречи. А скорость ускоренного падения увеличилась в разы.
Коммандос вцепились в опорные скобы, пытаясь сохранить равновесие, а все ящики со снаряжением были уже готовы сорваться и полететь по пассажирскому отсеку.
— Адски трудная высадка получается, ребята, — прошипел по внутренней связи Фордо одновременно с попаданиями по корпусу. Взвыла едва различимая из-за ветра аварийная сирена — проекторы защитного поля уничтожены. — Дефлекторы нас уже не защитят, делаем ставку на скорость посадки.
— Я не хочу знать, что он подразумевает под крушением, если это, — Горец вызвал Штепселя по отдельному каналу и кивнул в развороченную корму шаттла, — у него называется «посадкой»!
Головокружительное вращение челнока только усиливалось. Теперь по всему отсеку вертелись в танце куски металла и снаряжение. Лишь сноровка Штепселя, который в последний момент перед тем, как началась адская карусель с тяжелыми тупыми предметами, рискуя вылететь из салона, активировал запакованный надувной плот.
Последний входил в аварийный комплект, но им вообще никогда не пользовались, кроме пары раз на тренировочном полигоне. Плот высвободился из контейнера и тут же заткнул собой дыру в корпусе.
Это позволило коммандос за доли секунды освободиться и спасти заготовленное снаряжение. Их сержант мог бы собой гордиться — еще никогда его подчиненные не надевали на себя столько оборудования и снаряжения за такой короткий промежуток времени.
Плот, конечно, хорошая идея, но он не спасет ситуацию. А вот то, что у них имелось — да. И оба это поняли, не забыв и про Фордо.
Вот только врезавшиеся по инерции в него пара изуродованных, а оттого изобилующие заостренными краями, транспортных контейнеров проделали дыру в спасательном устройстве. И оно, подобно тряпке, вылетело наружу.
Как и значительная часть снаряжения. Осталось лишь то, что они успели надеть на себя и привязать к броне.
В кокпите что-то взорвалось и на мгновение в десантном отсеке стало светло. А уже через секунду из люка выбрался Фордо.
Надежно вцепившись в выступ на стене левой рукой, правой он начал стремительно набирать последовательности команд на клавиатуре, вмонтированной в стену. Бронедверь, разделяющая кокпит и десантный салон закрылась.
— Приборная панель сдохла, — пояснил ЭКД, мгновенно сориентировавшись в ситуации и забирая у других коммандос подготовленное для него снаряжение. — Пора покинуть корабль.
— Сколько до поверхности? — спросил Штепсель.
Альфа-77 что-то программировал на своей наручной деке. По-видимому, дистанционно пытался управлять падающей машиной через вспомогательные каналы пилотирования.
Даже в обычных обстоятельствах эта та еще проблема, в их случае…
Двигатели «Мю» взвыли и задрожали, когда Фордо переориентировал их на реверс. Скорость резко начала падать, и коммандос в момент инерциального удара едва не вылетели наружу.
Корабль начал стремительно замедляться, и по дрожанию палубы можно было сказать, что подключились еще и репульсорные двигатели, выполняющие работу маневровых при посадке и пилотировании.
Шаттл задрал нос, а скорость, с которой челнок продолжал падать, стала ниже звуковой, и по кораблю прокатился еще один удар. Корпус транспортника затрещал, сорвало несколько панелей и мониторов, несгибаемые фермы силового набора принялось закручивать и мять, как будто они были выполнены из мокрой бумаги.
«Мю» зашелся стоном, когда его каркас начал уступать перегрузкам. Затем раздался треск, и челнок задрожал и стал сминаться. Катастрофические перегрузки терзали звездолет, с каждой секундой отрывая от него все больше и больше кусков металла.
— Меньше километра до удара, — ответил Фордо, одной рукой держась за скобу, а другой накидывая на себя разгрузку и рюкзак. — Через десять секунд заклинит управление влево. Двигатели включатся на максимальное ускорение. Нас тут быть уже не должно. Используем репульсорные рюкзаки. Пять секунд на сборы всего нужного и на выход.
Он указал на дыру в потолке. Клоны в ответ показали ему, что больше-то и брать нечего, только то, что на себе, на разгрузках и в баулах. Ну и прицеплено к нагруднику.
Приближались вражеские корабли, все проворнее уродуя прекрасный транспортный звездолет. Но обшивка уже стала остывать, и пробить корпус было не так-то легко. Поэтому они стремительно расстреливали двигатели и плоскости. Однако, кризис уже приближался.
Если от трения об атмосферу корабль и не сгорел, то уж точно загорелся.
По внешней обшивке плясали языки огня. В течение считаных секунд пассажирский отсек должен был превратиться в раскаленную печь. Фордо отдал приказ на языке жестов.
С ловкостью канатоходца Горец первым бросился в пробоину, увлекая за собой все свое имущество.
«Охотники за головами» дали лазерный залп, но лучи рассеялись в раскаленном следе, оставленном падающим «Мю». Один из вражеских кораблей потерял управление, уходя в штопор. Звездные истребители слишком углубились в атмосферу, чтобы нормально маневрировать. Остальные развернулись и начали набирать высоту, расходиться в стороны, для захода под более удобным углом атаки.
