Глубина в небе - Виндж Вернор Стефан

Последние ее слова были подчеркнуты драматическим потускнением единственной в комнате лампы.

– Ха! – заметил Гринвел. – У нас нефтяное горючее уже двенадцать часов как кончилось. Вы заметили, полковник? А теперь садятся свинцовые аккумуляторы. Через пару минут тут будет капитан Диредр с Последним Словом от техников: «Просим прощения, сэр, но вот-вот замерзнут последние бассейны. Механики очень вас просят прийти к ним для окончательного отключения всех систем».

Он точно передразнил высокий голос своего помощника. Потом встал и перегнулся через стол. Снова исчезли его сомнения, и вернулась прежняя решительная повадка.

– Настало время, когда я хочу прояснить кое-что насчет полученных вами приказов и вашего будущего. Да, я вызвал вас обратно, потому что не хочу рисковать вами в этом задании. Мы с вашим сержантом Аннерби много об этом говорили. У нас было девять лет, чтобы подвергнуть вас почти неограниченному риску и оценить, как работает у вас мозг, когда от правильного ответа зависят тысячи жизней. Настало время отозвать вас с фронта специальных операций. Вы – один из самых молодых полковников нашего времени. После этой Тьмы вы будете самым молодым генералом.

– Только если задание Андерхилла будет выполнено.

– Не перебивайте! Как бы ни обернулась авантюра Андерхилла, королевские советники знают вам цену. Переживу я эту Тьму или нет, через несколько лет после начала Нового Солнца вы будете сидеть на моем месте – и ваше время личного риска должно быть уже позади. Если ваш мистер Андерхилл выживет, выходите за него замуж, размножайтесь – мне глубоко плевать. Но вам больше никогда нельзя подвергать себя риску. – Он мотнул в ее сторону остроконечной головой с деланной угрозой: – А иначе я клянусь: вернусь из могилы и пробью ваш твердолобый панцирь.

В узком коридоре послышались шаги, заскреблись по тяжелому занавесу руки и вошел капитан Диредр.

– Прошу прощения, генерал, техники категорически настаивают, сэр. У нас осталось электроэнергии на тридцать минут. Они очень просят, сэр…

Гринвел сплюнул последнюю ароматическую палочку в заляпанную плевательницу.

– Отлично, капитан. Мы уже идем.

Он боком обогнул полковника и отдернул занавес. Когда Смит застеснялась проходить первой, он махнул ей рукой в дверь.

– В этом случае, дорогая моя, «старший» значит «последний». Мне никогда не нравилось играть в жмурки с Тьмой, но если уж мы должны это делать, то это я буду выключать свет!

7

По правилам Фаму Тринли не полагалось быть на мостике капитана Флота – и уж точно во время серьезной операции. Старик сидел за дублирующим терминалом связи, но на самом деле ничего с ним не делал. Тринли был программистом-артиллеристом номер три, хотя никто еще не видел от него ничего полезного даже на таком низком уровне. Кажется, он приходил и уходил, когда хотел, и почти все время проводил в комнате отдыха для сотрудников. Капитан Флота Парк имел несколько даже иррациональное «уважение к возрасту». Очевидно было, что пока от Фама Тринли нет особого вреда, он может спокойно числиться в экипаже.

Сейчас Тринли сидел, полуотвернувшись от своего пульта. С выражением язвенника на лице он слушал тихий разговор, поток проверочных запросов и откликов, глядя поверх техников и артиллеристов на общие дисплеи.

Высадки Кенг Хо и эмергентов были танцем взаимных предосторожностей. Недоверие к эмергентам захватывало всех людей капитана Парка сверху донизу. Поэтому совместных экипажей не было, и сети связи полностью дублировали друг друга. Каждый корабль эмергентов, каждый посадочный модуль, каждый их член экипажа в свободном полете все время отслеживался в поисках признаков предательства.

Синтетические имиджеры мостика отражали большую часть этого слежения. Тринли видел в трансляции с «восточного» кластера, как тройка тяжелых подъемников эмергентов взлетает с замерзшей поверхности океана, таща между корпусами блок льда в четверть миллиона тонн весом. Шестой подъем в этой операции. Тринли была видна дыра глубиной в сотни метров. Дымящаяся пена маскировала содранную кору морского дна. Эхоразведка показала в этой области континентального шельфа обилие тяжелых металлов, и эмергенты добывали их той же грубой силой, с какой вырезали лед.

В этом ничего особо подозрительного, хотя это может поменяться, когда дойдет до дележа добычи.

Он посмотрел на окна состояния связи. Обе стороны договорились выдавать межкорабельную связь открытым текстом, и достаточное число эмергентских специалистов все время держали связь и совещались с соответствующим количеством людей Кенг Хо; другая сторона впивалась во все, что могла, насчет открытий группы Дьема в сухой долине. Интересно, как это эмергенты предложили просто захапать имущество туземцев. Очень не в стиле Кенг Хо.

Больше похоже на то, что мог бы сделать я.

Парк выгрузил почти все микроспутники Флота как раз перед прибытием эмергентов, и сейчас в космосе плавали десятки тысяч приборов размером с кулак. Искусно маневрируя, они проходили между судами эмергентов куда чаще, чем это могло бы происходить случайно. И все, что видели, выдавали в окно электронной разведки на мостике. Можно было заключить, что среди кораблей эмергентов происходит слишком много переговоров в пределах прямой видимости. Может быть, это безобидная автоматика. Более вероятно, что это прикрытие зашифрованной координации военных сил, хитрые приготовления со стороны врага. (Иначе, как о враге, Фам Тринли об эмергентах не думал.)

Конечно, штабисты Парка эти признаки улавливали. Эти паркетные артиллеристы из Кенг Хо по-своему очень были не дураки. Тринли как-то видел троих из них за спором о картине вещания, которая накатывалась на флот из передатчиков эмергентов. Один из младших артиллеристов считал, что это может быть комбинация физического и программного зондирования – и отлично оркестрованная. Но если так, то это было куда сложнее, чем лучшие электронные измерения самой Кенг Хо… а в это поверить было невозможно. Старший артиллерист только поморщился на младшего, будто его предположение – невероятной силы докука.

Даже те, кто бывал в бою, не доперли.

На минуту выражение лица Тринли стало еще кислее.

У него в ухе зазвучал голос, слышный только ему.

– Что ты думаешь, Фам?

Тринли вздохнул и пробурчал в коммуникатор, еле шевеля губами.

– Дерьмом оно пахнет, Сэмми. И ты это знаешь.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты был в запасном центре управления.

«Мостик» флагмана «Фам Нювен» формально находился именно здесь, но на самом деле функционировали центры управления, расставленные в самых надежных местах корабля. Более половины офицеров, видимых на мостике, на самом деле были в других местах. По теории это повышало живучесть корабля. По теории.

– Я могу лучше сделать. Я расколол один из модулей на дистанционное управление.

Старик взмыл с седла, медленно проплыл позади рядов техников, мимо экрана с видом на тяжелые подъемники, мимо экрана, где группа Дьема готовилась к взлету из сухой долины, мимо изображений таких внимательных лиц эмергентов… мимо тревожных дисплеев электронной контрразведки. Никто не обратил внимания на его пролет, и только когда он выплывал в дверь, на него глянул Сэмми Парк. Тринли слегка кивнул капитану Флота.

Развалины бесхребетные, почти все они.

Только Сэмми и Кира Пен Лизолет понимали необходимость ударить первыми – и не убедили никого из членов Торгового Комитета. Даже после встречи с эмергентами лицом к лицу комитет в упор не видел признаков вероломства другой стороны. Так они даже попросили кого-то из Винжей за них решить. Из Винжей, подумать только!

Тринли проплыл по пустым коридорам, приостановился возле шлюза модулей и вытолкнул люк того, который он специально подготовил.

Я мог бы попросить Лизолет поднять мятеж.

У заместителя Капитана Флота была своя команда – ККХ «Невидимая рука». Физически мятеж был возможен, а когда Лиз начала бы стрельбу, Сэмми и прочим осталось бы только присоединиться.