Йэнна Кристиана - Дороги. Часть вторая.
А Квирин...вон шмели жужжат среди цветов. Сосновая аллея, по ней верхом едут или идут пешком веселые, по-летнему одетые люди. Уютные домики, утопающие в зелени. Коринта, по сути – большая деревня, со временем очень многих начинаешь на улице узнавать. Другие города – их немного, и все они чем-то похожи на Коринту. Техники здесь будто и нет никакой (на самом деле ее просто не видно).
И практически только на Квирине эстарги используют в работе собак. Нелепость, кажется... на Ярне точно бы сказали – нелепость. Разве нельзя как-нибудь обойтись без... Наверное, можно. Ну да, уловители ДНК себя не оправдали, но можно их усовершенствовать.
Но такое впечатление, что многие эстарги просто не хотят работать без собак.
А может быть, сыграло роль еще и то, что по совершенно необъяснимой причине сагонам за 500 лет не удалось устранить недостаток дэггеров – страх перед обыкновенными собаками (хотя обычный эстарг сталкивается с дэггерами крайне редко).
Почему так? Дэггерам вообще противопоказано биополе. Они, собственно, и людей боятся, но животных – еще больше почему-то. А собак особенно.
Мысли Ильгет потекли по обычному руслу, вспомнился «Ураган-1», все-таки пострелять бы из него...
Если подумать – примитивно. Так далеко ушли вперед, а принципиально нового-то ведь нет. Все те же пукалки, только убойная сила побольше.
На заре появления дэггеров (было это лет через 150 после Второй Сагонской) разработали было концепцию «человек-танк», тяжелый скафандр – вайстер, в него встроены пушки, силовая защита, реактивные двигатели для полета, все управлялось компьютером, человек только командовал голосом, движения управляются сервомоторами, так как мышечная сила недостаточна для такой махины.
Не оправдалась эта концепция. Человек-дэггер. Но дэггеры – живые. Живые, но при этом обладающие быстродействием компьютера. Однако из этих двух качеств ценнее первое. «Люди-танки» гибли при контакте с дэггером куда быстрее, чем обычные подвижные бойцы.
Собственно, «человек-танк» – эта идея в военной технике всплывает почти каждое столетие... и каждое столетие от нее аккуратно отказываются. Не оправдывает.
Особенно с дэггерами – там умение принимать нестандартные решения важнее всего прочего. Ну а против врагов-людей... обычный бикр с усиленной броней и зеркальником, с встроенным оружием – все равно непревзойден никем.
Получается, что все время находят какие-то компромиссы... не превращая человека в чудовище, но стараясь максимально его оснастить.
Под такие философские мысли Арнис с Ильгет добрались до пляжа. Коней сразу же отпустили, они найдут дорогу обратно. И сошли по лестнице вниз, на золотой мягкий июньский песочек.
Немного повалялись на песке – малышка еще спала. Ноки бегала вдоль кромки прибоя, лапы ее вымокли, и она выглядела теперь смешно. Народу на пляже было немного, невдалеке отдыхала еще какая-то семья с четырьмя детьми, и далеко в море виднелись головы купальщиков.
Наконец Арли проснулась, увидев рядом родителей, радостно задвигалась, заулыбалась беззубым ротиком.
– Ну что, фитюлечка? Пошли купаться? – Арнис стал раздевать малышку. Втроем они вошли в прохладную соленую воду.
– Ты иди, Арнис, поплавай, – сказала Ильгет, улыбаясь, – я же все равно толком не умею...
– По очереди поплаваем, – сказал Арнис. Отдал дочку Ильгет. Пробежал несколько шагов и стремительно с головой ушел в воду.
– Фитюля, – Ильгет подняла малышку над головой, с наслаждением всматриваясь в милое личико, – ну что, купаться хочешь? Пойдем плавать?
Девочка задрыгала ножками, видимо, выражая свое согласие. Ильгет опустила ребенка в воду. Арли поплыла быстро и уверенно, скользя у самой поверхности воды. Она уже отлично плавала, надо только следить все время, поскольку направление контролировать ребенок не может.
Голова Арниса, кажется, еще ни разу не появлялась на поверхности. Ильгет это не беспокоило... квиринцы же.
Минут через пять он вернулся. Вынырнул совершенно неожиданно в двух метрах от Ильгет – она даже шарахнулась. Вытащила ребенка из воды и протянула отцу.
– Ну иди теперь ты поплавай.
– Да какой из меня пловец...
– Все равно, – сказал Арнис. Ильгет поплыла, в свое удовольствие, мелкими гребками, наслаждаясь мягко обнимающей тело прохладой, щурясь на солнце. Через некоторое время она спохватилась, вернулась обратно. Арли все еще плавала, Арнис наблюдал за ней.
– Мне кажется, Фитюля уже устала, – озабоченно сказала Ильгет.
– Ты думаешь? Всего четверть часа... Ну ладно, мы можем потом еще искупаться.
Они вышли на берег. Ноки уже успела поплавать, и теперь выглядела как мокрая курица, но это ее совершенно не смущало.
Они легли на песок, Арли – в серединку. Некоторое время прошло в невразумительном и счастливом сюсюкании и разных нелепых играх вроде «стенка-стенка-потолок» или «а где наши ручки?», а также обмене мнениями по очень важным вопросам: «смотри, у нее такая верхняя губка маленькая, так смешно, неужели так и останется?» Потом Арли перевернули на живот (с целью, конечно же, укрепления мышц), она некоторое время изучала ручками песок, потом стала «клевать» головой и наконец начала хныкать – не любила она развивать мускулатуру и лежать на животе. И ползать у нее сейчас не было никакого желания. Арли перевернули обратно, и она сразу же успокоилась.
Лежали молча, глядя в небо, на проплывающие кучевые облака, целые облачные кручи, между которыми то и дело сновали летательные аппараты, взрезая тела облаков, словно масло ножом.
Арнис сказал сонно.
Между небом и землей
Тонкая граница,
Чистый, перистый полет
Облачного ситца.
Ильгет подхватила.
Там, где песенкой звенит
Синева без края,
Самолетик мой летит
И крылом качает...
– По-моему, я уже засыпаю... – пробормотал Арнис. Ильгет села.
– Так может, домой пойдем? Вообще-то уже почти семь.
– Ну давай. Искупаемся еще раз, и пойдем.
Они вошли в воду и снова искупались. Пляж уже опустел, лишь трое загорелых подростков с визгом гонялись друг за другом. Да и вечерняя прохлада давала себя знать. Арли завернули в большое полотенце. Она уже начала капризничать, похныкивать.
– Может, ее покормить пора? – предположил Арнис. Ильгет покачала головой.
– Да нет, меньше трех часов прошло. Дома покормлю, если будет плакать. Она больше просто устала.
На ходу Арли действительно заснула, хотя желудочек был еще пуст. Вскоре подошли к дому. Ноки уже начала подсыхать, золотистая шерсть ее стала кудрявиться.
Арнис осторожно положил ребенка в кроватку – пусть доспит. Ильгет тем временем позаботилась о собаке – ополоснула ее чистой водой из душа и загнала в аппарат сушки, который за десять минут распрямит все колечки непокорной шерсти. Ноки воспринимала обработку как неизбежное зло – давно привыкла. Ильгет поспешила на кухню, но там уже орудовал Арнис.
– Я сделал олло с рыбой и маслом, хорошо? Или ты что-нибудь другое хочешь?
– Ты ведь знаешь, что я это обожаю, – улыбнулась Ильгет. Арнис достал из окна коквинера большие тарелки с горячими олло, приготовленными по всем правилам: основная лепешка толстая, две покровные – тоненькие, между ними слой масла, слой рубленного тунца, слои лука и яйца, соус.
– Ты сядь, Иль, я все принесу.
– Ну, Арнис... ты даешь. Ведь ты сегодня весь день по полигону носился.
– Лучший отдых – смена вида деятельности. Можно подумать, с Арли сидеть легче, чем на полигоне торчать... да и ты ведь занималась с Ноки.
Он поставил на стол большие прозрачные кружки с крепко заваренным чаем, вазочку с засахаренными орешками и печеньем. Сел и пробормотал молитву. Ильгет с наслаждением вонзила зубы в мягкую плоть олло.
– Я бы еще пожалуй, сиккарги...
Она хотела было встать, но Арнис опередил ее.
– Тебе какой?
– Клубничной, – обреченно сказала Ильгет.
– Сиди, Иль... у тебя молоко. Это самое важное. Так что сиди, я все принесу.
– Неужели ты нисколько не устал? – спросила Ильгет. Арнис пожал плечами.
– Да вроде не с чего...
Он поставил перед Ильгет вазочку с сиккаргой. Сел напротив, улыбаясь, глядя, как Ильгет ест.
– А ты устала, ласточка?
– Да... тоже как бы... немножко, – честно призналась Ильгет.
– Ну вот, а тебе нельзя уставать. Молоко ведь!
– Что бы я без тебя делала? – Ильгет осеклась, подумав, что ведь еще недели две – и действительно придется без него.
– Ничего, – спокойно сказал Арнис, – тяжело тебе, конечно, будет. Мама поможет.
– Господи, Арнис! Мне тяжело... да я тут как в раю живу. Как на Квирине может быть тяжело? Мне только одно... думать все время, что там с тобой.
– Иль, – он встал, слегка сжал руками ее плечи, – ты не думай. Ты ведь у меня сильная, хорошая девочка. Ты сможешь. Ты думай о Фитюльке. А со мной, ты ведь знаешь, ничего не случится.
