Андрей Кадник - Новатор - 2
— А с занятостью как? — поинтересовался император.
— Налаживаем, — уклончиво ответил программист, — они же ничего не умеют пока. Даже на стройках, где я их всех пытаюсь задействовать, приходится всему их учить — китайцев они просто бесят своей тормознутостью. Самая большая проблема в том, что работать они просто не хотят, совершенно чуждый нам менталитет. С селянами проще — они выращивают себе что-то потихоньку и больше им ничего не надо.
— Слушай, — вспомнил я, — я тут прочитал, что тут население все 10 тысяч человек… ты наверное уже всех в лицо знаешь?
— Ага, почти, — улыбнулся Олег, — а знаете, как называется их столица?
— Тут ещё и столица есть? — удивился я, — я думал это город-государство.
— Ну как бы деревня, в которой мы находимся это и есть столица, которая называется Фунафути.
— Фунафути? Какая прелесть, — умилился Жора.
-24.-
Наутро, Женя заявила Жоре, что ей окончательно опротивело сидеть без дела и раз уж у нас теперь много денег, то она хочет, чтобы мы обеспечили её лабораторным оборудованием для проведения опытов.
У неё, вроде как появились какие-то уж очень интересные мысли, которые просто необходимо срочно проверить.
Я хоть и был недоволен тем, что нас снова отвлекают от основного плана, тем не менее пообещал обеспечить всё необходимое — спорить с Женей было почти так же бесполезно, как с Татьяной.
Оставив список нужного оборудования человеку, отвечающему за здравоохранение в Тувалу, с указанием о том, что это нужно как можно скорее доставить к нам на остров, мы полетели назад, надеясь успеть на шоу с плюханьем в море нового прототипа.
Не успели… тарелка уже прибыла на место. Это было незабываемое зрелище — сам прототип было не видно с острова, но зато невдалеке от берега, довольно высоко над нами — так, что надо было задирать голову, начиналась огромная водяная чаша, тянущаяся вперёд насколько хватало глаз.
Чаша с прозрачными стенками была наполнена мутнейшей водой — очевидно сферой захватило песок и он основательно взболтался пока носился по космосу.
— Я же говорил, что защита не даст ей опуститься в воду, — обрадовался Жора.
— Ты лучше подумай, что с таким количеством воды делать, — остудил я его радость.
— Только не надо её здесь выливать, она такая грязная, — высказалась Татьяна.
— Теперь прототип вполне управляем, мы можем отвезти воду куда угодно, — пожал Жора плечами.
— Вылейте её на американцев, — предложил мой отец, — затопите им пару военных баз.
— Господи, тебе-то что американцы плохого сделали? — удивился я.
— Ну как что, — смутился отец, — они же НАТО на восток расширяют и Грузию с Украиной на нас науськивают.
— Американцев, конечно, трогать не будем, — хмыкнул Жора, — но твой отец прав в том, что у нас получилось довольно мощное оружие массового поражения. Взять воду из мирового океана и затопить любую страну — дело пяти минут, а энергозатраты минимальны.
— Ага, у нас уже несколько видов супероружия, каждое из которых может запросто уничтожить весь мир, — ехидно сказал я, — вот только мы почему-то сидим на острове и ото всех прячемся.
— Да ладно, — повёл Жора плечами, — не очень-то мы и прячемся, кому надо, те давно знают где мы сидим. А оружие… такое оружие лучше никогда не использовать, твои методы мне нравятся гораздо больше.
— Надо же, меня похвалили, — оторопело подумал я, — праздник-то какой.
Похвалы похвалами, а после того, как я воочию убедился, что в Тувалу всё неплохо развивается, я понял, что пора переходить к следующему этапу моего плана — искать союзников.
Конечно, я понимал, что настоящие государства-союзники появляются лишь после долгих лет совместной работы, взаимопроникновения культур и народов. Подобный идеал был для нас недостижим, да и не нужен особо. Тем более, неумелой политикой всегда можно разрушить даже такие, крепкие, казалось бы связи. Живой пример, который не шел у меня из головы — российско-украинско-белорусские отношения, уж тут было всё — и в едином союзе были и семьи переплетены и языки схожи и даже еда одинакова, ан нет — грызутся между собой ещё больше, чем с остальными, более далёкими странами.
Я не понимал почему так. Может быть всё дело в российской мечте? Она ведь не так проста, как мечта американская — заработать много денег и жить от пуза, нет, наша мечта глобальна, наша мечта в том, чтобы наша страна гремела, чтобы она стала самой главной и самой уважаемой в мире страной. Уважение — вот что важно любому россиянину. Не зря в минуты расслабления на первый план выходит вопрос «ты меня уважаешь?». А от уважения уже один шаг до почёта, один до страха и два шага до могучей империи.
Может потому мы и не любим так американцев, что они, выполняя свою мечту, попутно, мимоходом, выполнили и нашу, этим самым обгадив и опошлив её и насрав нам всем в душу.
— Ладно, сейчас не до лирических отступлений, — подумалось мне, — мы пойдём самым простым путём, эффективность которого доказал Советский Союз. Союзников мы будем покупать.
Да, это недолговечно, да такие связи, как правило, не крепки, но это всё потом поправим… сначала купим, а потом уже будем думать как закрепить успех.
Я назначил себя председателем банка Тувалу, немного подвинув дедушку, сидевшего на этом посту и пообещав ему, что это всё лишь формальность, а фактически банком он как управлял, так и будет управлять, а также для важности дописал себе должность министра финансов.
Сделав такую подготовительную работу и купив небольшой личный самолёт, я принялся за дело. У меня ушло больше месяца на переговоры — каждое утро я просыпался в новой стране, но результат того стоил. У меня было 35 контрактов на оказание беспроцентной финансовой помощи 35 странам мира.
Пока это было просто разбазариванием золота и платины. Пока все, в том числе и руководители стран, которым я плёл, что мы нашли богатые месторождения и не знаем что с ними делать, считали меня идиотом, но я знал, что придёт время и друзья, пусть даже купленные нам ой как понадобятся.
Пока же мы были просто добрыми партнёрами — государства (в основном развивающиеся) имели долгосрочные беспроцентные средства для своего развития, а мы имели лишь маленький пунктик в договоре, согласно которому эта страна пускала на свой рынок и оказывало всяческую поддержку корпорации Тувалу Эйр — компании, у которой пока что был лишь один единственный самолёт — тот самый, на котором я прилетел.
-25.-
После того, как мы произвели все транши, как и следовало ожидать, золото и платина стали стремительно дешеветь.
Нам это было практически безразлично, а вот страны, которым мы выдали кредиты, бурно радовались — надо же, какой подарок судьбы, взяли кредит золотом, когда оно стоило дорого, а отдавать можно совсем по-дешёвке. Наверняка нас между собой они звали как-нибудь вроде Тувалуанскими идиотами или как-нибудь ещё менее лицеприятно, но я по этому поводу не парился. Я решил дать себе несколько дней отдыха, чтобы подождать пока цены на драгметаллы не стабилизируются хоть немного.
Жора, к моей радости усовершенствовал мою игрушку — теперь визор мог не только подглядывать, но и стрелять. Насмерть, конечно, не убивал, но прикладывал неслабо и был многозаряден — Жора фактически сделал из него электрошокер, причём работал тот не на конденсаторах, как наши детские игрушки, а на том самом новом принципе генерации энергии.
Я сильно беспокоился, как бы секрет производства сверхдешевой энергии не ушёл налево, и не мог расслабиться, пока Жора не продемонстрировал мне отвёрткой что случиться, если кто-то попытается вскрыть горошину — раздался негромкий хлопок и во все стороны посыпались искры. От горошины осталась лишь расплавленная лужица.
— Права разработчика позволяет сохранить сам процесс выработки энергии, — сообщил Жора, — при малейшем нарушении герметичности или геометрии корпуса генератора, он сгорает вот с таким замечательным спецэффектом.
Это меня подуспокоило и я играл в Зорро уже не нервничая о том, что визор попадёт в руки в конкурентам, посвящая этому занятию почти всё свободное время.
Я летел куда-нибудь в Россию и, каждый раз выбирая себе новый город, прятался где-нибудь вечерком в тёмной аллее или подворотне. Пока ни один день не оставался без улова — обязательно подвыпившие хулиганы то здесь, то там начинали приставать к девушкам, прохожим или подросткам.
В большинстве случаях чтобы разогнать гопников хватало моего громкого голоса, раздававшегося для них как гром среди ясного неба. Но в отдельных случаях, когда гопники мне особенно не нравились, я щёлкал по ним электрическими разрядами, чтобы они поскорее разбежались.
Как-то я прогуливался на визоре по одному из московских парков ранним утром и моё внимание привлекло негромкое мычание, раздававшееся из кустов. Заглянув туда, я увидел, что небритый мужик зажал рот совсем ещё молодой девчонке, содрал с неё юбку и спускал свои штаны. Тут уж я обошелся безо всяких голосовых предупреждений, начав сразу с мощного разряда по яйцам.
