Александр Белый - Мореход
— Рекомендуйте, — кивнул головой, все равно никаких других вариантов у меня нет.
Выслушав объяснения чиновника, я попрощался и направил лошадь в ворота. Пройдя через длинный тоннель, копыта наших лошадей вышли на брусчатку привратной площади, откуда повернули направо, в сторону рекомендованной гостиницы.
Ничем особым от своего государственного конкурента «почтового двора», она не отличалась, правда, комната была в два раза больше. Зато когда администратор заявил за суточное проживание, обиход лошадей и обустройство раба один зул, то есть половину золотого зеола, сразу понял, что в городе сейчас жить нам не по карману.
О снижении цены он со мной даже разговаривать не захотел, говорит, что если мы желаем, то может подсказать, где дешевле: по полсолда за человека без учёта питания. Только это постоялые дворы для приезжих торговцев, с комнатами на два десятка человек. Там обычно на день–два селятся сельские арендаторы, прибывшие сбыть свои товары, а так же другие мелкие торгаши.
Естественно, свою девочку в тот шалман никогда не приведу, поэтому спорить не стал, а выплатил четыре зеола за докаду и еще четыре солда за вечернее и утреннее корыто с тёплой водой.
— Значит, в баню мы ходить не будем? — спросила Илана, когда остались наедине. Ей ужасно понравилось бултыхаться в бассейне.
— Да, Солнышко, я ведь тебе объяснял.
— И ладно! Сами друг друга помоем, — решительно махнула она рукой.
Пока я вместе с двумя мальчишками–носильщиками перетаскивал ценные вещи в номер и побеспокоился о помывке и питании Фагора, которого определили в рабский барак, другие носильщики затащили нам корыто и четыре больших кувшина с тёплой водой.
Конечно, мытьё в корыте — это не баня, но как бы там ни было, от пыли путешествия и запаха лошадиного пота отмылись. Затем слегка вздремнули, так как выходить на улицу в полдень бессмысленно, местный народ свои лавки закрывает и прячется, пока не потянет вечерней прохладой.
Проснулся от какого‑то шуршания, оказывается, Илана примеряла длинные шелковые рейтузы и крепила к правому бедру тактическую кобуру с импульсником. Я тоже встал и решил разобраться с нашими финансами, достал сильно облегчённый кошель, который мне вручили после продажи шкуры каменного льва, и высыпал монеты на стол. Здесь осталось семь с половиной золотых зеола, шестнадцать солдов и медная мелочь. То есть, в переводе на золото — девять с половиной зеолов.
Итак, подобьём дебет с кредитом. После реализации шкуры и оплаты покупок за раба, лошадей, линейки шанга и гирьки тана, а также выдачи вдове небольшой мелочи за два дня проживания в её доме, у меня оставалось шесть зеолов. И это без учёта оплаты одежды и обуви, за которую рассчитался золотыми и серебряными кольцами. Да плюс сумма изъятых у бандитов денег в переводе на золото, затянула ещё на восемь зеолов. Итого четырнадцать. А теперь минус оплата гостиницы и питание за докаду, получилось девять с половиной зеолов, всё сходится.
Есть ещё кошель с восьмьюдесятью солдами или, в переводе на золото, десятью зеолами, но опять же, если поддерживать нормальный уровень жизни, а не сваливаться в нищету трущоб, то денег нам хватит не более, чем на месяц. Да, городские гостиницы — это узаконенный грабёж среди белого дня, и пригородные от них недалеко убежали. Таким образом, наша первая задача — это нормальное жильё, и вторая — нормальная работа. А что я умею делать? Теоретически многое, а на практике, если смотреть правде в глаза, то ноль. Впрочем, я слишком самокритичен, все же есть, есть у меня навыки, востребованные в этом мире.
— Как я тебе? — Илана не выдержала и толкнула меня, она уже давно вертелась перед носом, я же не обращал никакого внимания.
— Красавица! — воскликнул я, глубоко вдыхая тонкий запах парфюма, взглянув на черноглазую девчонку, одетую в длинную столу белого шёлка и подпоясанную тоненьким красным пояском.
На её шее висела золотая цепочка с кулоном из рубина, в ушах были такие же серёжки, а на большом пальце левой руки кольцо от этого гарнитура. На щиколотках ног были затянутые ремешки лёгких сандалий, а на голове — замысловато завязанная воздушная белая косынка, из‑под которой торчала чёрная чёлка волос.
— Шутишь! — она всем корпусом резко отвернулась, при этом развернув платье веером, — Ты так говоришь, лишь бы я отстала.
— Правду говорю! Ты лучшая девочка в мире! — погладил её по плечу и стал собираться сам.
Честно говоря, когда мы были в космосе, я на неё внимание обращал мало. Илана, да Илана, бродит рядом, и ладно, лишь всячески контролировал, чтобы постоянно была занята делом. Даже о том, что она девочка, требующая какого‑то там внимания, никогда не задумывался. Но ступив на землю этой планеты, стал ужасно бояться её потерять.
И вообще, она моя, исключительно моя! Я её воспитал и обучил, убив на этом деле миллиард собственных драгоценных нервных клеток! Ишь чего удумали, Отмеченная Дланью, рыжие волосы, изумрудные глаза… как говорил мой папа, а болт вам с сорванной резьбой!
Собрался я быстро. Надел белые хлопковые штаны, длиной до середины голени, белую шелковую рубаху и тонкий шёлковый халат синего цвета с подкатанными рукавами, который носили расстегнутым. Так же как и Илана ноги обул в сандалии, а голову повязал белым хлопковым платком по местной моде. Под халатом на плечевой гарнитуре висел игольник, а на поясе — боевой нож и кошель с деньгами.
— Мне нужен по городу проводник, — озаботил администратора, когда спустились в обеденный зал.
— О! Есть тут один парнишка, если никуда не убежал, то проводит, — он кивнул головой, немного излишне задержал взгляд на Илане, затем повернулся и крикнул в сторону кухни, — Улисса! Глянь на задний двор, Вид там нигде не болтается? Для него есть работёнка.
— Есть он там! Сейчас позову, — откликнулся гулкий женский голос.
Через минуту в зал вбежал мальчишка, ростом на голову ниже, но теперь в возрасте аборигенов я начинаю немного ориентироваться, и определил его, как своего ровесника. Одет он был стандартно: короткие штаны чуть ниже колен, рубашка, сандалии и круглая шапочка, а на поясе висел небольшой нож.
— Вид, господину нужен проводник по городу.
— Согласен! Один солд! — радостно оскалился тот, при этом администратор попытался скрыть ухмылку.
— Ты слишком дорогой, парень. Но я согласен, за полдня работы платить полсолда, а завтра найму на целый день.
Парень слегка скривил рожу, но тут же согласился, а я опять обратился к администратору:
— Хочу продать некоторое оружие, не подскажете к кому обратиться?
— Как же, подскажу, к мастеру Крону. Его лавка на оружейном конце, в двух кварталах от нас, — затем кивнул на парнишку, — Он знает.
— Знаю, господин! — воскликнул тот.
Вызвав Фагора и похватав мешки с трофейным оружием, мы отправились заниматься товарно–денежными отношениями.
Два квартала, это несколько не то расстояние, которое мне мнилось, оказывается, чтобы попасть к оружейной лавке нужно идти добрых километра полтора. Правда, как я потом узнал, есть мастерские гораздо ближе, но я совершенно не расстроился, что познакомился именно с этим оружейником.
Мастер Крон оказался невысоким, но прямо таки квадратным мужчиной, с лопатоподобными ручищами. Когда мы вошли, он окинул всех взглядом, прищурил глаза и шумно втянул носом воздух, затем повернулся ко мне:
— Слушаю вас, уважаемый?
Как немного позже узнал, в тот день, когда мы впервые увиделись, ему понравились духи Иланы, имея тонкое обоняние, он никогда ничего подобного не слышал. Мне даже странно было узнать, что есть кузнецы–оружейники, ценители таких вещей.
— Мастер, хочу кое‑что продать, мне порекомендовал вас администратор гостиницы «Щит», — сказал ему.
— Да, мы с ним знакомы, показывайте, — он коротко кивнул головой, а я стал выкладывать на стол сабли, ножи, дротики в чехлах, комплекты доспехов.
Он вытащил из кучи железа наручи старшего из бандитов, минуты две рассматривал, хмыкнул и уже более быстро осмотрел остальные пластины доспеха. Сабли крутил в руках тоже долго, а на ножи и дротики едва взглянул.
— Что ж, — наконец он озвучил своё решение, — готов всё это у вас купить за тридцать зеолов и четыре солда.
Сказано это было таким тоном, словно человек примерился, забил гвоздь и всё. Я не стал кочевряжиться, и своё слово тоже попытался сказать коротко и веско:
— Согласен.
— Сейчас принесу деньги, — он кивнул и вышел, а появившийся из‑за стеллажей такой же квадратный мужчина, но гораздо моложе, стал быстро убирать всё со стола и уносить.
Кстати, один из комплектов доспеха когда‑то изготовил лично он сам, но увидев изменённое клеймо, промолчал. Об этом я узнал гораздо позже, а сейчас оглянулся на своё окружение посмотреть, чем они озабочены. Илана находилась рядышком, задрала носик и стояла как статуя. Мальчишка–проводник широко раскрыв рот рассматривал выставленное на продажу железо, а Фагор вел себя, как и положено рабу в оружейной лавке: стоял у двери, держал руки перед собой и смотрел в пол.
