Игорь Корнилов - Время галактики
Как-то не верилось — она там одна. Совсем одна на целой планете. Застывшая в нелепой позе фигурка в блестящем скафандре. Словно забытая детская игрушка.
— Я понимаю, там возник «пространственный всплеск», — сказал Лактионов. — Но откуда он взялся? Как зацепился за УКИС? И как сохраняет постоянную форму?
В просторной кают-компании «Пифея», флагманского корабля эскадры, собралось тридцать человек его экипажа и срочно прилетевшие гости. Три человека — команда планетной станции — на совещании отсутствовали, но причина была уважительная. Все трое лежали в коматозных неро-ваннах медицинского отсека флагмана.
В первой расположился сам «Смотритель Маяка» — старший инженер космонавигационной службы и командир УКИС Жебит Рид. Несколько часов назад, меняя в машинном зале станции блок колебательного контура, Жебит неожиданно затанцевал на месте и, поскользнувшись, упал. Ударился головой об угол конденсатора и потерял сознание. Управляющий робот-контролер УКИС, естественно, сразу объявил «ограниченную» тревогу.
Остальные члены команды — Генри Саае и Иллот Таль в это время спали в каютах. Согласно инструкции, робот помещения заблокировал и оповестил о происшествии дежурного по штабу системы Цера. Экипаж он, понятное дело, разбудил. А они, понятное дело, свои каюты сразу же разблокировали.
Оператор тахионной связи Саае, не до конца проснувшись, тем не менее по совету робота надел противоперегрузочный костюм и отправился разбираться, в чем дело. Успел сделать несколько шагов по верхней палубе и получил удар в грудь незримым молотом сгустившегося пространства. Саае перебросило через планшир палубы на сетку шахтного ствола, в падении он сильно повредил ногу. Сознания лишился не сразу, и ничего ему костюм, кроме лишней минуты мучений, не дал.
Пространственный физик Таль выходить из каюты не стал. Долго расспрашивал робота-контролера об обстановке, запер дверь и вызвал штаб Планетной системы. Там уже принимали меры, и дежурный связист, как мог, попытался физика успокоить. Но Таль впал в панику, плакал, кричал и неумело вооружился теслером, забыв его зарядить. «Молот» горгоро достал Таль через вентиляционные щели переборки. Как и двое его коллег, Таль потерял сознание.
Через пять часов локального времени на орбите Алан появился «Пифей», и оперативник Фредерик Ретереро, сняв пострадавших с планеты, доставил их на борт судна. Еще через четыре часа на корабль прибыли специалисты Группы предельных ситуаций супермастера Игоря Северцева. Один из них — Елена Багрова — сразу спустилась на планету. Другой специалист — Виктория Шет — осталась на корабле и сейчас сидела в кают-компании.
Совещание проводил главный человек Планетной системы — Уполномоченный Виктор Максимович Лактионов — крупный, решительный мужчина. На Южной базе его звали «Погонщик Церы».
— Кто мне скажет, — повторил Уполномоченный, — как эта «зверюга» попала на «Маяк» и что она из себя представляет?
— Никто не виноват, — шумно вздохнул гипертехнолог Олег Зорин. — Вы же знаете: «УКИС 4» — самая совершенная установка в секторе, и если уж такая станция не зафиксировала…
— Я не виноватых ищу, — перебил Лактионов, потрогав переносицу. Был у него такой, всем известный, жест. — Я спрашиваю: как будем действовать? Есть предложения?
Большинство присутствующих Лактионова хорошо знали и на провокацию не поддались. Стоило кому-нибудь высказать идею, как разъяренный «Погонщик» тут же разнес бы ее в пух и прах.
Уполномоченный молчание оценил по-своему:
— Сказать нечего? Робсон, что с экипажем?
— Виктор Максимович, — вздохнул врач «Пифея» Джек Робсон. — Ну подумай сам: откуда я знаю, что с экипажем?
— Хорошо, — сдержался Уполномоченный. — Расскажи то, что ты знаешь.
— Команда в глубокой коме. Установлена принципиальная схожесть повреждения сознания всех пациентов. Механизм воздействия поражающего фактора непонятен. Причина коматозного состояния не определена…
— Мне не нравится, что ты рассказываешь, доктор, — сообщил Лактионов. — Вот ни капельки не нравится.
— У них «сожрали» что-то важное, без чего мозги нормально не функционируют. А что — непонятно. Со мной работают два комплексных мед-робота, задействована экстремальная нейро-программа. Подключился невропатолог Южной секторальной Базы. От того, что ты злишься, Виктор, никто здоровей не станет.
— Сюда посмотри, — предложил Уполномоченный, кивнув на экран, где неподвижно лежала Багрова. — Мне что, по-твоему, веселиться?
Лактионов долго добивался у Земли размещения «Маяка» на Алане. Появление в Планетной системе основной гипер-антенны сектора давало немалые преимущества, так как вводило планетоид в число объектов внеочередного обеспечения. Главным аргументом Лактионова была «вызывающая» безопасность планеты. Небольшой удаленный мирок. Этан, аммиак, скальные породы. Лучшее место во всем галактическом рукаве. Что там может случиться?
Случилось. Проходчики пострадали. «Маяк» отказал. Под угрозой разрушения оказалась вся система подпространственного ориентирования изученной части Галактики. Десятки станций, сотни кораблей, тысячи людей. Паралич УКИС означал серьезный профессиональный просчет Уполномоченного и его инженеров.
Затянутый в ядовитую атмосферу, пустой Алан практически исключал планетные формы воздействия на станцию. Газовые шары за ним выглядели еще более бесперспективными. Одним словом, происшествие выходило за рамки компетенции системной администрации Церы. Если бы не это обстоятельство, «Погонщик» ни за что не отпустил бы «сумасшедшую девчонку» на планету. Костьми бы лег, а не отпустил.
— Аварийный бот проверен, готов, — доложил автомат камеры десантирования. — Стыковочный узел: «Бета-ралли».
— Разрешите? — Ретереро встал. Он сидел на совещании в скафандре, ожидая готовности шатла, чтобы, не теряя времени, отправиться за Багровой.
— Да, Фредерик, работайте, — кивнул Лактионов.
— Сядьте на место!
Все повернулись на голос.
Команду дала хрупкая на вид девушка, расположившаяся в углу каюты. Все совещание она занималась делом — ловила заколкой непослушные завитки. Лицо в веснушках, форменных отличий на курточке нет.
— Не понимаю, — снова потер переносицу Лактионов. — Впрочем, и не хочу понимать. Действуйте, Ретереро.
— Уж чья бы корова мычала, Виктор Максимович, — сказала девушка. — Оперативнику и всем остальным: никаких действий без моего разрешения. С этой минуты в сортир — и то по моей команде.
Она, наконец, справилась с непослушной короткой косичкой и победно посмотрела на мужчин.
— Это же… — начал «Погонщик». — Денис, не поленись высказаться.
Денис Васильевич Высочин с недавних пор являлся Куратором системы Церы на секторальной Базе и прибыл на орбиту Алан вместе со специалистами Северцева. Проходчики поговаривали, что Лактионов с Высочиным ужиться не могут — постоянно ссорятся.
— Ачто тут высказываться? — пожал плечами Куратор. — Старший пред-мастер Виктория Шет. Ей поручено руководство работами по восстановлению «Маяка» и выяснению… Чего ты, Витя, на меня смотришь? Я просто подтверждаю ее полномочия.
— Могу я узнать, почему остановлена спасательная операция? — худому, флегматичному Ретереро было все равно, кому подчиняться.
— Конечно, можете, — согласилась Шет. — Сама залезла, сама пусть выкручивается. Не маленькая.
— А если серьезно? — спросил Лактионов.
— Не надо серьезно, — улыбнулась Шет. — Сначала мы должны лучше узнать друг друга.
— О чем вы? — подал голос командир группы пилотирования Вольфганг Карас. Он был молодой, высокий, красивый и девушек совсем не боялся.
— Знаете, не надо так с нами разговаривать, — попросил «Погонщик». — Мы не виноваты. И беда общая.
— Смотрите! — вскрикнул Зорин.
Серебряная фигурка на экране пошевелилась. С трудом приподнялась. На четвереньках добралась до командирского кресла и, забравшись в него, повернулась к камере.
— Ты меня слышишь? — спросила Багрова. — Я вырубаю связь.
— Даже вижу, — ответила Шет. — «Панцирь» не снимай.
— Сейчас догола разденусь, — пообещала Багрова и отключилась. В кают-компании наступила растерянная тишина.
— Что вы творите? — не выдержал Лактионов. — Это переходит все границы.
Он был абсолютно прав. Отключение связи в такой ситуации — это не просто грубейшее нарушение инструкций, даже не преступление — преступная глупость.
Куратор Высочин тоскливо посмотрел на Шет.
Собравшиеся зашептались. Начало понравилось. Ждали, что будет дальше.
— Олег, объясни, — попросил Куратор. — Как должна вести себя УКИС после проникновения на ее территорию полевого объекта?
— Как? — пожал плечами Зорин. — Оповещение, меры защиты, комплекс изоляции… Стоп! Что я говорю? При пересечении периметра — боевой режим! Перезагрузка. Контратака!
