Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1
– Что ж, это меняет дело, – наконец решил леразиец. – Вы можете забрать процыкулыр, и, надеюсь, эта жертва будет ненапрасной.
Изнывающей от любопытства команде пришлось дожидаться, когда капитан с доктором выпроводят из корабля скорбящих таможенников и абсолютно счастливого (и все еще слегка пошатывающегося) доктора Луга, помимо шприцев сжимающего в лапках несколько упаковок шипучих таблеток аскорбиновой кислоты и чем-то очаровавшую его розовую баночку для анализов.
– Вениамин Игнатьевич, а что вы там написали?!
Доктор сперва хитро усмехался и поигрывал бровями, делая вид, что это врачебная тайна, но потом все-таки сжалился:
– Принимать натощак по одной штуке три раза в день, три-пять дней.
Полина озадаченно уставилась на лежащую посреди стола глыбу:
– Э-э-э…
– Я имел в виду семена, – пояснил Вениамин. – В одном плоде их десять – пятнадцать штук.
– А-а-а, так они боятся, что я выращу собственный процыкулыровый сад? – сообразила Полина.
– Эх ты, биолог! – добродушно пожурил девушку доктор. – Процыкулыр – эндемик с крайне низкой всхожестью и нежными ростками, чудом сохранившийся со времен здешнего мезозоя. Разумеется, его можно клонировать и даже генномодифицировать, сделав более живучим, но леразийцы безумно гордятся уникальностью своих деревьев и разводят их только естественным путем – по всему городу расставлены специальные плевательницы для сбора семян, неужели не заметила?
– Я зоолог, – смущенно проворчала Полина. – В растениях я не очень разбираюсь… А вы откуда все это знаете?
– От доктора Луга. Он меня угощал этой штукой и заодно целую лекцию прочел, какой это древний и уважаемый фрукт – леразийцы даже просят прощения, когда его разрезают! Если разрешить вывоз цельных процыкулыров, то их семена будут выброшены в мусорку или пойдут на сувениры, а это недопустимо.
– Ага, а убивать и поедать некондиционных детенышей и перерабатывать своих покойников на консервы и удобрения – допустимо?!
– Вот именно, леразийцы – очень практичная раса! Поэтому использовать семена в медицинских целях можно, а дать им бесцельно пропасть – нет.
– Так что придется тебе честно их съесть, мы проследим! – с ухмылкой пообещал Теодор, щелкнув по боку плода. Звонкого гула, как у арбуза, не вышло, но Полина все равно ревниво подгребла его к себе, защищая от дальнейших посягательств.
– А что вы в графе «диагноз» написали? – спохватилась она.
– Острое зоопсихическое расстройство, – скорбно, как сообщая приговор неизлечимому больному, признался Вениамин. – Крайне тяжелое, но, к счастью, редко встречающееся заболевание.
Команда дружно расхохоталась. Покрасневшая Полина сгребла плод в охапку и потащила в свою каюту, пробормотав, что в таком случае спрячет «лекарство» в личную аптечку и никому даже понюхать не даст!
– А что, этот инопланетный дуриан действительно такой вкусный? – недоверчиво спросил Станислав.
Доктор выразительно закатил глаза и причмокнул.
* * *До Лиаша, предпоследней остановки перед наффскими владениями, «Космический мозгоед» добрался быстро и без приключений, но Станислав смотрел на приближающийся планетоид с досадой: теперь это была не просто перевалочная станция, а место, где он недополучил триста единиц! Капитан попытался утешиться поговоркой «что-то теряем, что-то находим», но, поскольку ничего пока не нашлось, низменная корысть не унималась.
– Гасимся и сразу улетаем, – сварливо распорядился он.
Команда не возражала. По корабельному времени было полчетвертого утра, и сидящий за штурвалом Тед зевал так широко и самозабвенно, что случившийся поблизости шутник легко мог засунуть ему в рот не то что палец, а целый ананас. К счастью, Дэну такие дурацкие идеи в голову не приходили, и смотрел он не на Теда, а на обзорный экран.
Когда единственная яркая точка на теневой стороне планетоида разделилась на десяток координационных и стыковочных огней, пилот скомандовал:
– Маш, открой створки!
Точные маневры выполнялись в основном по приборам, но Тед любил «живую» картинку в иллюминаторе. Полностью полагаться на компьютер опасно, существует уйма причин, по которым он может сбойнуть или внезапно вырубиться, а тут двойной контроль.
Парень зевнул еще раз и не глядя перебросил несколько тумблеров. Непонимающе хмыкнул, уставился на панель, снова пощелкал рычажками и нахмурился:
– Капитан, у нас, кажется, фары сдохли! То есть наоборот – не выключаются, походу, мы так с Леразии и летели.
– Что?! – Станислав сунул голову между пилотским и навигаторским креслом.
– Угу, электроника показывает, что щас они потушены, а на самом деле, гляньте…
Теодор звонко щелкнул туда-сюда. Самих прожекторов из корабля не было видно, но свет отражался на обшивке носа.
– Интенсивность освещения изменилась, – возразил Дэн.
– Да, но в ноль не исчезла!
– В данный момент подача энергии на наружные осветительные приборы не производится, – оскорбленно возразила Маша. – Ошибок в работе системы не обнаружено, помехи и механические повреждения отсутствуют.
– Значит, проблема в датчиках, – с досадой пробормотал Тед.
– Зайка, если у кого-то здесь и есть проблемы, то только у тебя! – фыркнула искин. – А я себя полностью контролирую!
– Тогда покажи фары! – потребовал пилот.
Голографическая красотка мстительно задрала синюю обтягивающую маечку и предъявила две ярко сияющие выпуклости. В соседнем вирт-окне, куда пошла трансляция с носовой камеры, наблюдалась примерно такая же картина.
– Ешкин кот! – вырвалось у Станислава.
Дремлющая на диване Котька подняла голову и вопросительно мяукнула.
– Ешкины шоаррцы! – поправил капитана столь же впечатленный Тед.
Отражатели выглядели раскаленными добела – будто вот-вот взорвутся. Когда первый шок прошел, стало ясно, что свет «холодный», бело-зеленый и ровный, как у болотных гнилушек или светлячков, но спать космолетчикам расхотелось моментально и, похоже, надолго.
– В инструкции про это что-нибудь есть?!
– Э-э… – Теодор вызубрил только ту часть, которая касалась «тыщ-пыща». – Щас поищу… «Безвредный гульба кислород, метан, хлорка и прочий натурный элемент природа», не то… «Фирма не отвечать за ваш мнений враг и он кончин, сам отражай сам копай и тешь вдова»… Во! «Халява дар люминесцент удобств, креатив экономий не кидай тебя! Соси звезда свет, гони космос мрак!»
– Так и знал, что с этой краской что-то нечисто, – пробормотал капитан. Перламутровые крапинки оказались люминесцирующей добавкой, на ярком свету поглощающей энергию, а потом, в темноте, излучающей. – И долго мы будем так полыхать?!
«Пропорций интенсив, время блеск моги триста тысяч аак, радуй все!» – беспощадно сообщала инструкция.
– До восемнадцати часов, – перевел киборг. – Смотря насколько зарядились.
Капитан вспомнил солнцепек на Леразии и понял, что экономия покинет их еще не скоро.
– Ладно, черт с ними, – решил он, закрывая вирт-окно, чтобы не травить душу. – Вид, конечно, дур… странный, но летать не мешает. На худой конец перекрасим. Давай стыкуйся к станции.
Выкинуть из головы креативные отражатели оказалось несложно: их затмила следующая, куда более серьезная проблема.
На типовой запрос диспетчер долго молчал и как-то странно рассматривал Теодора, после чего неприязненно буркнул:
– Станция не работает.
– Что?! – растерялся пилот. – А почему тогда зеленые огоньки над всеми слотами горят?
Огоньки немедленно замигали и потухли.
– Уже не горят, – цинично прокомментировал диспетчер.
– Так что случилось-то?
– Поломалось.
– Что поломалось?!
– Все, – еще лаконичнее ответил диспетчер и прервал связь.
– Блин, что за шуточки?!
Пилот с капитаном озадаченно уставились друг на друга, а потом вдвоем – на Дэна.
Навигатор напрягся.
– Он врет.
– Это мы и сами видим, – успокоил его Станислав. – С твоей трассой все в порядке, станция наверняка работает. Но почему он нам отказал?
– Потому что…! – смачно заклеймил диспетчера пилот.
Капитан тоже считал, что человек, подложивший своим ближним такую свинью, утратил доброе и цензурное имя.
– Это само собой, но должна же быть какая-то причина!
– Давайте затаимся в сторонке и посмотрим, примут ли они следующий корабль, – чуть остыв, предложил Тед. – И поймаем их на вранье.
– А если они и его завернут?
– Значит, на станцию напали пираты, взяли всех в заложники и заставили диспетчера отвечать мне под дулом бластера! – У Теодора загорелись глаза. – Видели, как выразительно он на нас смотрел?! Надеялся, что мы обо всем догадаемся и придем ему на помощь!
– Он что-то жевал, – возразил Дэн. – И для заложника поза слишком расслабленная.
