Кэролайн Черри - 40 000 на Геене
Родители запрещали ей ходить сюда, но они говорили то, что им предписывал Совет. А это чаще всего было « нет ».
Она снова побежала вверх по склону холма, безбоязненно продираясь сквозь заросли. Здесь не могло быть никого, кроме змей, но они боялись шума, и поэтому она производила шума столько, сколько могла.
Внезапно, она услышала свист вверху. Подняв глаза, она увидела над камнями голову, плечи и развевающуюся гриву черных волос. Ее брат Зед.
– Я пришла! – крикнула она.
– Иди сюда! – позвал он. Нужно было входить в число тех, кому дозволено подниматься сюда, но ей разрешил брат, и она, обдирая колени, поползла вверх и вскоре оказалась на вершине холма, поросшей скудной растительностью. Она села, задыхаясь от бега, возле двух камней, служивших им воротами. Все ее старшие братья были здесь. И Джейн Фланаган-Гуттиериз. В ее глазах были удивление и какая-то ревность. Джейн Фланаган-Гуттиериз была из главного лагеря. Смуглая кожа, темные курчавые волосы... И одна... здесь... с ее братьями. Внезапно она поняла, чем они здесь занимались. Это было видно в глазах ее братьев – как осеннее тепло. Внезапно они стали старше, повзрослели, стали почти чужими. Джейн тоже выглядела необычно: одежда в беспорядке, все пуговицы расстегнуты. Она с ненавистью смотрела на девочку. Джин, Марк, Зед, Там и мальчики из нижнего города Бен, Альф, и Найн. Они стояли перед нею, как стена – ее темноволосые смуглые братья и блондины Бен, Альф и Найн. И Джейн Фланаган-Гуттиериз.
– Это ты позволил ей прийти сюда? – сказал Бен Зеду. – Зачем?
– Я знаю, что вы тут делали, – сказала Пиа. Лицо ее покраснело. Она все еще не отдышалась, и ей не хватало воздуха. Джейн Фланаган-Гуттиериз села поодаль на камень, сложив руки на коленях. Она олицетворяла собой секс и удовлетворение. – Ты думаешь, – сказала Пиа, – что я сама пришла сюда? Меня прислал отец. Найти вас. Грин снова убежал. Они хотят, чтобы вы помогли в поисках.
Ее братья стояли плечом к плечу, все ее братья. Джин был самым старшим. Он стоял с задумчивым лицом, заложив руки за ремень. Грин: он был шестым из них, самым младшим.
– Этот мальчишка сбежал, – сказал Бен, и в его словах прозвучало презрение.
– Тихо! – сказал Джин таким голосом, который заставил бы прислушаться и взрослых. – Давно он исчез?
– Может быть, с утра, – хрипло сказала Пиа. – Он ушел с другими мальчиками, но убежал от них. Однако мальчики не пришли сразу в лагерь и не рассказали. Пиа ждет его в лагере, а Джин ушел в холмы искать его. Он просит вас, Джин. Ваш отец просит вас. Он действительно боится.
– Уже скоро будет темно.
– Наш отец бродит где-то. Он не знает местности и может провалиться в туннель. Но он не вернется в лагерь и будет искать.
– Ради Грина...
– Джин... – она говорила только с Джином, потому, что он был мозгом этой группы. – Он просит.
– Нам надо идти, – сказал Джин, и все братья кивнули.
– Но что делать с этим братцем, если мы найдем его? – спросил Бен.
– Эй, – вдруг сказала Джейн. – Я собираюсь обратно в лагерь. Вы обещали проводить меня.
– Я отведу тебя, – сказала Пиа со злостью. – Дорога действительно плохая и можно легко упасть.
– Смотри, с кем разговариваешь, – сказала Джейн.
– А, я ази? Ты это имеешь в виду? Думаешь, я испугалась? Сама смотри.
– Заткнитесь, – сказал Джин.
– Кто-нибудь из вас должен проводить меня, – заявила Джейн. Я не буду ждать, пока вы ищете своего брата. Я о нем ничего знать не хочу.
– Мы вернемся. Подожди.
Пиа быстро собралась и, не оглядываясь, пошла вниз. Она едва дошла до поворота, как сзади послышался шум, посыпались камешки, и ее догнали ее братья. А с ними и чужие мальчики.
– Подождите, кричала сзади Джейн. – Не можете же вы уйти и оставить меня одну?
Пиа почувствовала удовлетворение. Они вернутся. Но только после того, как найдут Грина. Они шли, а в спину им несся поток ругательств, таких изощренных, что Пиа такого никогда в жизни не слышала. Она шла вниз по извилистой тропе, заложив руки в карманы, и не оглядываясь назад.
– Чертов Грин, – пробормотал Бен. – Делает все, что ему хочется.
– Тихо, – сказал Джин, и Бен замолчал и не сказал ни слова всю дорогу.
Назад идти было, конечно, лучше. Пиа начала ощущать усталость. У ее братьев были длинные ноги, и к тому же они только что вышли в путь. Но она держалась, хотя у нее ужасно болели ноги и спина. Грин... Конечно, Бен прав. У нее было пять братьев, и последний, которому исполнилось тринадцать лет, был диким – вечно стремился убежать в холмы.
Грин убегал уже третий раз.
– На этот раз, – сказала Пиа, задыхаясь, – я думаю, мы найдем его. Отец не может отыскать его так быстро.
– На этот раз, – тихо сказал Джин, чтобы не слышали остальные. – На этот раз, я думаю, что Бен прав.
Он признался в этом только ей. И никому больше.
И они шли дальше в заросли, где жили калибаны. Шли, огибая их курганы, продираясь сквозь кусты.
– Куда пошел Джин? – спросил Джин.
Пиа показала направление рукой.
– От лагеря к реке. Ему кажется, что он убежал туда.
– Может, он и прав. – Он остановился, подобрал острую палку и начал чертить на земле, когда подошли остальные. – Я полагаю, что мы с Марком пойдем искать отца. Зед и Там – пойдете сюда. Бен и Альф пойдут в эту сторону, а Найн и Пиа пойдут прямо к реке. Пиа легче всех может договориться с ним, и я хочу, чтобы она шла туда, где он может быть вероятнее всего. Мы обхватим их со всех сторон, прежде чем какой-нибудь калибан нападет на них.
Это был Джин, ее старший брат. Он всегда мыслил так быстро и хладнокровно. Пиа схватила за руку Найна, и они и еще двое незнакомых ей пошли в указанном направлении. Они шли быстро и легко, несмотря на то, что знали – их ждет трудный путь. Пиа шла, думая с облегчением, что она может что-то делать, что-то предпринять. А ее матери, Пиа-старшей, ничего не остается, как бессмысленно бродить по лагерю, отыскивая Грина, которого там нет, и от которого она так устала.
Хорошо бы он не нашелся в этот раз. Пропал насовсем и перестал бы мучить родителей. Таких старых и таких покорных.
Но это будет для них очень большой потерей. Каким бы он ни был, он родился под их крышей, хотя и стал совсем чужим.
Они шли быстро, огибая заросшие курганы, где возле входов сидели калибаны, провожая их неподвижными взглядами.
Вскоре твердая почва закончилась, и под ногами стала хлюпать жидкая грязь. Везде виднелись следы калибанов. Здесь проходил их путь к реке. Испугавшись шума их шагов, шустрые ариэли прыгали в разные стороны, прячась в свои норы. Тучи насекомых поднимались в воздух при их приближении.
Пустота. Ни один человеческий след не был виден здесь.
– Нам нужно ждать, – сказала Пиа. – Он не может не пройти здесь, если только он не пошел в обход с востока.
Она присела возле реки, набрала в пригоршни воду и освежила шею и голову. Найн сделал то же самое.
– Почему бы нам не отдохнуть? – предложил Найн и показал на небольшую возвышенность, заросшую травой.
– Я думаю, что нам нужно пройти к камням.
– Потеря времени.
– Тогда иди назад.
– Я полагаю, что мы могли бы заняться чем-то более интересным.
Она резко взглянула на него. У него был такой же вид, как тогда, когда она застала их с Джейн.
– И не думай об этом.
Он вдруг обхватил ее руками, но она ударила его и вырвалась.
– Иди к Джейн.
– Что с тобой? Боишься.
– Иди к Джейн.
– Я хочу тебя.
– Ты сошел с ума. – Она испугалась. Сердце ее отчаянно билось. – Вам с Джейн было приятно, не правда ли? Но я сказала нет, значит нет.
Он был выше ее на целую голову. Но сейчас было не время заниматься этим. Люди знали, что Пиа-младшая всегда заботится обо всех и никого не бросит в беде, тем более своего брата и своих родителей.
Наконец Найн выругался и сказал:
– Я возвращаюсь. Не хочу здесь зря сидеть.
– Уходи.
– Ты голодная. Я скажу всем об этом.
– Говори, что хочешь. Мне тоже есть, что сказать о тебе. Ты оскорбил меня и моих братьев. Учти, вас трое, а нас шестеро.
– Вас уже пятеро, – сказал он и пошел прочь.
Она вдруг почувствовала, что у нее вспотели ладони, то ли от жары, то ли от злости на Найна, который оказался таким дерьмом. Она подумала о матери, о том, как она была молода до рождения Грина. Она подумала о том горе которое мать испытывает сейчас, и ладони ее сразу высохли.
Так что теперь их, может, действительно осталось пятеро. Может быть, Грин пропал. И тогда многие заботы и тревоги отпадут сами собой. Если бы только удалось доказать Джину и Пиа, что они сделали все в своих поисках, убедить родителей выбросить Грина из памяти.
Она и братья пошли искать Грина только ради спокойствия родителей.
Хотя Найн ушел обратно, Пиа будет оставаться здесь, где ей приказано. Здесь было именно то место, которого не мог бы миновать никто, кто хотел бы пройти к реке.
