Дэвид Вебер - Трудная дорога домой
— Сюда, — сказала она направляясь к Нимицу.
— Мы далеко от границы поисков, мэм, — неуверенно заметила Уэллс, а Хонор кивнула.
— Знаю. Назовем это предчувствием.
— Предчувствием, мэм?
— Да, но не моим. Это…
Она внезапно остановилась, столь резко, что Уэллс едва не столкнулась с ней, но ни одна из них не обратила на это ни малейшего внимания. Они уставились вниз, в вырытую в неровной поверхности дыру, туда, где из снежной стены торчала маленькая, темнокожая рука, ободранная и кровоточащая, а кремово-серый древесный кот прижимался к ней грудью, и глаза его в свете прожектора сержанта горели зеленым огнем.
Глаза Ранджита Гибсона раскрылись.
Долгое мгновение он просто лежал в тепле, сонливости и довольстве. Почему-то это состояние казалось ему неправильным, но он не мог вспо…
— Сьюзан!
Глаза его широко распахнулись и он приподнялся на постели. Сьюзан! Где…?!
— Все в порядке, Ранджит, — произнес знакомый голос и голова его обернулась когда кто-то тронул его за плечо. — Со мной все хорошо, — сказал ему голос и он вздохнул облегченно, когда его сестра присела на край кровати и улыбнулась ему. Своей прежней неудержимой улыбкой — почти… только с легким налетом темных воспоминаний — и он осторожно потянулся дотронуться пальцами до ее исцарапанного лица.
— Сюз, — он почти прошептал, и ее зеленые глаза подозрительно заблестели, когда она поймала его руку и прижалась к ней щекой. Ее руки были все в бинтах, и его губы сжались, когда он заметил, как осторожно она прикоснулась к нему. Но она заметила его растущую хмурость и затрясла головой.
— Все не так уж плохо, — успокоила его она. — Содранная кожа, несколько порезов, один сломанный палец, но интенсивная терапия уже работает. Все это будет в лучшем состоянии раньше, чем твои ноги. И, говоря о ногах, — в глазах ее блеснула гневная искорка, — почему ты мне не сказал о кровотечении?!
— Я не знал этого наверняка, — ответил он, все еще упиваясь видом ее лица и тем фактом, что она была жива. — Кроме того, ты бы ничего другого и не смогла предпринять, кроме того, что и так сделала — отправилась за помощью — поэтому зачем мне было тебя беспокоить этим? На тебя и так навалилось достаточно, Сюз.
— Да, — сказала она через мгновение и опустила глаза на его руку. — Да, полагаю, что так.
— Так и есть, — добавил другой голос и Ранджит повернулся к двери палаты. Там стояли Калинди и Лизелла Гибсоны, обхватив друг друга, и улыбка Калинди, казалось, слегка колебалась от усилия говорить ровно. — На вас обоих. И мы гордимся вами. Очень гордимся.
— Мама… Папа… — Ранджит уставился на своих родителей и, к собственному ужасу, услышал в своем голосе хрипоту и почувствовал жар подступающих слез. Он слишком взрослый, чтобы разреветься как младенец, напомнил он сам себе, но это не помогало и он почувствовал, что его лицо скривилось. Он жутко смутился, но не мог с собой ничего поделать… а чуть спустя это уже было неважно, поскольку рядом с ним была его мать, обняв его, прижав к себе, пока он плакал у нее на плече. Ее руки гладили его по спине, и он слышал, как она шепчет ему слова утешения, для которых он слишком уже взросл… и в которых все равно нуждался. Ранджит поднял голову, посмотрел на нее сквозь слезы, а его отец перегнулся ей через плечо, чтобы взъерошить ему волосы, как когда-то в детстве.
— П-простите, — наконец выдавил из себя он. — Я обещал… обещал позаботиться о Сюз, а вместо…
— Прости, что перебиваю, — сухо сказал другой голос от открытой двери, — но я как-то сомневаюсь, что они ожидали, что твое обещание остановит гору, Ранджит.
Он сморгнул слезы, а Сцилла Берчи улыбнулась ему. Выражение лица учительницы одновременно выражало соболезнование его пошатнувшейся подростковой гордости и поздравляло его за благоразумный отказ от нее.
— Можно войти? — спросила она.
— Это комната Ранджита, — сказала с улыбкой Лизелла и взглянула на своего сына.
— Конечно можно! — немедленно ответил он, и Берчи, усмехаясь, вошла. Она, казалось, неустойчиво держалась на ногах, но в ответ на взволнованный взгляд Ранджита она только поморщилась.
— Не волнуйся, — сказала она ему. — Проводка и пара сервомоторов протеза пострадали во время представления. Ничего такого, что не смогли бы починить на Единороге-11. А прямо сейчас, я привела с собой еще одного посетителя.
Она усмехнулась выражению лиц ее учеников, опустилась в прикроватное кресло и взмахнула рукой в сторону двери, когда из-за косяка показалась еще одна голова и заглянула в комнату.
— Заходи, Андреа, — пригласила Берчи и рассмеялась при виде Ранджита, внезапно севшего на кровати прямее. Девочка в дверях была выше, чем он почему-то предполагал, к красивым овальным лицом и темно-синими глазами. Она двигалась немного неуклюже из-за доставшихся на ее долю ссадин, но улыбка подаренная ему и Сьюзан была ослепительной. Лизелла и Калинди переглянулись с тонким, отстраненным выражением.
— Привет, — сказала она слегка застенчиво. — Я, э-э, сказала миз Берчи, что хотела бы встретиться с вами — на самом деле встретиться . Потому, что без вас меня бы здесь не было, и я это знаю.
— Без Сюз, ты хочешь сказать, — уточнил Ранджит, чувствуя что его лицо заливается краской, когда он заставил себя встретиться с ней взглядом.
— Может быть, но у меня никак бы не хватило решимости пробираться сквозь весь этот треклятый снег без тебя, Ранджит, — уверено сказала Сьюзан.
— Да, но… — начал было Ранджит, но был прерван его учительницей.
— Вы все заслужили кучу благодарностей, — сказала она сразу обоим. — Я горжусь вами — очень горжусь — так же, как и ваши родители.
— Правда, — твердо согласился Калинди. — Мы будем вам признательны, если вы сможете давать нам меньше поводов для столь, хм-м, травмирующей гордости в ближайшее время — порядка, э-э, пятидесяти или шестидесяти лет, ну вы понимаете. Но мы слышали, как вы держались. — Он улыбался, но глаза и голос его были серьезны. — Родители всегда гордятся детьми, достойными выпавшего им испытания, но мы с вашей матерью особенно довольны вами, а ваши смелость и находчивость заслуживают почета.
— И не забудьте вот еще что, — добавила Берчи, когда Ранджит и Сьюзан покраснели от смеси гордости, удовольствия и смущения от похвалы их отца. — Вы не просто выбрались сами, но и вытащили Андреа и еще четверых находившихся на другой стороне вагончика. И, найдя ваш вагончик, мы поняли, что недооценили область в которой надо проводить поиски и расширили ее. И именно поэтому в ту же ночь мы нашли еще два вагончика.
— Я рад, — медленно сказал Ранджит, но глаза его потемнели, когда он сосчитал в уме. — Но Сюз и Андреа и я — это трое, а вы сказали, что вытащили еще только четверых? — Он уставился на учительницу с мольбой во взгляде сказать, что он ее неправильно понял, но она только помотала головой с мягким состраданием. — Только семеро… — прошептал он.
— Только семеро, — тихо подтвердила она и Ранджит почувствовал как мать снова успокаивающе обняла его. — Вы везучие, ребятки. Также чертовски храбрые и умные, но и однозначно везучие, — продолжила учительница. — Журналисты называют это худшей лавиной в истории Звездного Королевства, по крайней мере по количеству погибших. Пока… — Она сделала паузу и перевела дыхание, затем продолжила. — Пока подтверждено триста шестьдесят смертей, и список продолжает расти. Предположительно, он еще вырастет вдвое.
— А наши? Другие дети? — напряженно спросил Ранджит.
— Все целы, более или менее, — ответила Берчи с неподдельной благодарностью. — Только вы с Сьюзан направлялись к трассам для начинающих. Донни Тергесена сильно приложило — он пробудет в гипсе дольше тебя, Ранджит, — но никого из них еще не было на трассах, и ни один из остальных подъемников не получил такого сильного удара как ваш.
— Точно, — вставила Андреа и криво улыбнулась когда Ранджит посмотрел на нее. — Мои мать и сестра ожидали подъемника на продвинутую трассу, и их там даже толком не тряхнуло, — сказала ему блондинка. — Это нам досталось по полной программе.
— Да, — согласилась Берчи. — Но вы трое вышли из этой переделки целыми и невредимыми, и есть важная вещь, которую вы должны запомнить, все вы. Уверена, вы в результате получите свою порцию кошмаров. Это естественно, и никто не сможет ничего сделать, чтобы это предотвратить. Но не позволяйте себе чувствовать вину за то, что вы выжили, а остальные — нет. Вы никого не убивали, и ничто из случившегося с другими не случилось по вашей вине. Вы добрались до дома трудной дорогой, но добрались. И, по пути, вы спасли еще несколько жизней, которые без вас были бы потеряны. Вот это важно помнить.
Она по очереди встретилась взглядом с каждой из трех пар юных глаз, дожидаясь, пока каждый из их владельцев торжественно кивнет.
