Гедеон - Зазеркалье войны (СИ)
Всё это сержант разглядывал, стоя перед девушкой и борясь со своей паранойей. Вот кто знает — вдруг уже чего нахимичила, пока его не было? Чимбик кинул быстрый взгляд на Вжика, поднимавшего катушку, и решил, что пока не будет дёргать занятого танкиста.
— Мэм, — клон механически легонько пнул девушку по ноге. Так солдаты будили друг друга — теребя за ногу, ибо в противном случае были все шансы на то, что разбуженный с перепугу отвесит тумака или ещё чего похуже.
— Подъем, мэм. Кубрик в другой стороне.
— Эмпф? — невнятно пробормотала краснокожая, нехотя разлепила глаза и уставилась на Чимбика сонным безмятежным взглядом человека, которого в этой жизни не будило ничего опасней комаров.
— Спать — туда! — пытаясь сдержать раздражение, поведал сержант, сопроводив слова жестом для вящей доходчивости. Указав рукой на комнату отдыха техперсонала, он добавил на случай, если с первого раза зелтронка не поняла, о чём речь:
— Там койка, мэм. Кровать, то есть. А здесь мне мешать не надо.
Зелтронка с вялым любопытством посмотрела в направлении, указанном сержантом, потом широко зевнула и уставилась уже на Чимбика.
— Похоже, ты и есть тот грозный татуированный владелец шагохода, к которому нельзя притрагиваться без твоего разрешения, — с чисто зелтронской прямотой заявила она и оглядела шлем клона, будто ожидала, что татуировка вот-вот просочится с кожи на лицевую пластину.
— Именно, — не стал отпираться тот, раздражённо постукивая подошвой ботинка по полу. — Я — это он и есть. Показал бы Вам морду, мэм, да смотреть не на что — она у нас одна на всех. А теперь обмен любезностями закончен. Идите спать туда, — Чимбик повторил жест, указующий направление, по которому следует идти зелтронке.
— После работы посплю, — сообщила та, после чего неторопливо, с явным удовольствием потянулась, поднялась на ноги и достала тестер. — Так я получила разрешение покопаться в твоей пятнашке? — на всякий случай уточнила девушка.
— Нет, — отрубил Чимбик. — И, мэм, напомните мне пожалуйста — когда мы с Вами на «ты» перейти успели? Я с Вами в одном строю не стоял и галету не делил.
Глядя в непонимающие и растерянные зелёные глаза зелтронки, сержант на мгновение будто увидел себя со стороны: озлобленный комок нервов, бросающийся на окружающих по любому поводу. Краса и гордость Республики, нечего сказать. Работающие неподалёку зелтроны уже начинали коситься на него, а вслед за ними начали оборачиваться и другие клоны.
— Если для тебя это так важно… Для Вас, — поправилась аборигенка, продолжая с озадаченным выражением лица изучать Чимбика, — могу хоть «величеством» называть. Но вы бы сами лучше отдохнули и расслабились.
— А я и не напрягаюсь, мэм. И, если что — достаточно простого «сержант». А теперь — не смею Вас задерживать, — Чимбик, потеряв к ней всякий интерес, направился к полке с инструментами.
— Я успела чем-то вас обидеть? — Настырность зелтронов, похоже, могла поспорить даже с их любвеобильностью.
— Нет, мэм, — раздражённо откликнулся сержант, стягивая перчатки. — Но если не уйдёте — успеете разозлить. Мэм.
Один из зелтронов тем временем спросил что-то у Вжика, совместно с которым демонтировал орудие танка и, выслушав ответ, спрыгнул с борта и подошёл к соплеменнице.
— Пойдём, вэй-ти, — мягко позвал он, обняв ту за плечи. — Поможешь на нашем участке, а тут мы потом сами разберёмся.
Та хотела было возразить, но что-то во взгляде мужчины заставило её передумать, и она, бросив ещё один растерянный взгляд на Чимбика, позволила увлечь себя в другую часть ангара.
Когда зелтроны отошли, к Чимбику в бокс заглянул Вжик.
— Нер вод, что с тобой? — осторожно спросил он. — Ты в порядке?
— Да, — сержант оторвался от боковой панели машины. — Я в полном порядке.
— Врешь, — Вжик сел в то же кресло, в котором сидела настырная зелтронка. Чимбик отложил отвёртку, посмотрел на танкиста и признался:
— Сам не пойму. Психую на ровном месте.
— А ты просто расслабься, — посоветовал Вжик. — Мы на отдыхе, понимаешь? Мерн Восемь — там, а мы — тут. Так что просто отдыхай, вод» ика, — добавил он, вставая и уходя к своему танку.
Сержант посмотрел ему вслед, вскарабкался в седло шагохода и подпёр кулаком подбородок, разбирая себя по винтику. Как бы горько ни было признавать, но Вжик был прав — ещё чуть, и Чимбик банально сорвётся, предпосылок уже полно. Вот и сейчас — ну чего вызверился? Что не так было? Точно — псих. Вздохнув, он отбросил в сторону ненужные мысли и сосредоточился на отладке своей «пятнашки».
Как обычно, привычная работа действовала успокаивающе — буря в душе клона постепенно утихла, и сержант ощущал пришедшие ей на смену усталость и опустошённость. Чимбик установил шагоход в боевом положении, зафиксировал опорами, чтобы исключить возможность того, что «ноги» машины сложатся в тот момент, когда водитель будет копошиться снизу, снял обтекатель и принялся менять вертикальный стабилизатор орудия. За этим занятием он не заметил, как кто-то вошёл в бокс, и узнал о наличии гостя лишь по деликатному покашливанию. Вынырнув из недр «пятнашки», клон увидел знакомую уже зелтронку-теха, замершую на пороге с двумя пластиковыми стаканами в руках и дружелюбной улыбкой на губах.
По боксу распространялся аромат хорошего кафа, приправленный странной смесью чужих чувств, разобраться в которой сержант не смог, но от которой на душе почему-то стало немного теплее.
— Кажется, мы не с того начали знакомство, — негромко произнесла зелтронка, протягивая Чимбику один из стаканов.
Тот какое-то время молча изучал незваную гостью, затем неспешно вытер ветошью измазанные в масле руки и, поколебавшись, подошел ближе.
— Наверное, мэм, — признал он, принимая каф, словно заключая этим нехитрым жестом мир.
Зелар. Военная база ВАР, ПВД 3-й пехотной бригады. Неделя после высадки республиканских сил на Зелтрос— Лучшее задание в моей жизни, — в который уже раз за прошедшую неделю повторил Тал, и все присутствующие мысленно с ним согласились. Зелтрос был хорош всем, начиная от отсутствия боевых действий и заканчивая отношением местных. Не считая нескольких неприятных инцидентов в первые дни, местные быстро приспособились к отдельно взятым странностям новых гостей, и всякие возможные конфликты сошли на нет.
— А меня Схема отшила, — мрачно признался Блайз, полируя сапог до дымного блеска. Схема — это было прозвище той самой зелтронки-техника, знакомством с которой начался для Чимбика второй день пребывания на Зелтросе. Вообще её звали Илана, но сама девушка предпочитала, чтобы её называли по прозвищу. Несмотря на не слишком удачное начало знакомства, как-то так получилось, что Схема стала постоянным техником Чимбика, бдительно следя за состоянием его «скакуна». Само собой, не обошлось и без эксцессов, правда, уже по другим, сугубо рабочим причинам: то Илана не закрепила домкрат, работая под шагоходом, за что в течение битого часа выслушивала занудные поучения сержанта по соблюдению техники безопасности; то сам сержант, привыкший к дефектам своего шагохода, забыл предупредить зелтронку о том, что после замены сенсоры левого борта включаются с замедлением, из-за чего Схема потратила час, выискивая поломку, пока не явился хозяин и не объяснил причину — в общем, обычная «притирка» одного к другому. У них даже появился своего рода ритуал: пить каф ранним утром перед ангаром, за час до того, как собирались остальные техники. Правда, дальше товарищеских отношений дело не заходило: Илана явно не интересовала клона как женщина, да и сам он, похоже, тоже был не в её вкусе. И тогда, убедившись, что не переходит дорогу брату, в атаку пошёл Блайз, решивший, судя по всему, переспать со всеми женщинами Зелтроса. И вот теперь этот горе-сердцеед стоял и жаловался, что его, бедного, осмелились отшить.
— И почему же тебе так разбили сердце? — не скрывая насмешки, поинтересовался Чимбик. Был вечер, и все свободные от нарядов клоны шли в увольнительную до утра — ещё одно нововведение генерала Тофу, решившего использовать предоставленную возможность дать своим людям долгожданный отдых на всю катушку.
— Сказала, что я не в её вкусе, — Блайз тяжело вздохнул, отложил щетку и придирчиво оглядел себя в зеркале. Оставшись доволен своим внешним видом, он признался:
— Да и не очень-то хотелось… — Окончание фразы потонуло в общем хохоте слушателей. И никто не обратил внимания, как Тал при этих словах покраснел и как-то незаметно, бочком, прошмыгнул к двери.
Тал был башнёром того самого подбитого танка, восстановлением которого клоны как раз занимались совместно с зелтронцами. На Мерне Восемь в башню угодила граната, и Тал лишился левой руки до плеча и левой же ноги ниже колена. Теперь он щеголял блестящими протезами, на которые ещё не нарастили искусственную плоть, и очень этого стеснялся. В городе он был одним из немногих, кто никогда не снимал китель и перчатки.
