Андрей Козлович - Темное пламя
— Что бы там ни было, — жёстко сказала Эдна, — но у нас теперь есть куда посадить звездолёт, и мы убедились — аннигиляторы работают хорошо.
И посмотрела на Мира. Странный взгляд… В нём и невыносимая, немыслимая жестокость, столь неожиданная в Эдне, и та едва уловимая доля кокетства, какая и бывает самой неотразимой.
Огромный треугольник звездолёта, который, как и стрелоиды, по форме был похож на боевые самолёты Века Расщепления, мягко опустился на поверхность Луоны. Вся полнота власти перешла в руки Эдны. Она решила — первой высадится группа археологов, потому что только они имели реальный опыт боевого разминирования. Она сама и возглавила группу, хотя члены Совета воспротивились. Но Эдна сумела убедить их — без неё группа археологов, за много лет слившаяся в единый организм, рискует ещё больше, а без археологов дальнейшая работа становилась вообще сомнительной.
Группа Эдны стояла в шлюзе, готовясь к выходу. Раздался хлопок воздуха, сопровождавший разгерметизацию. Перед ними раскинулась Луона.
Десятикилометровую круглую площадку окружали невысокие горы. В чёрном небе огромный бело–голубой шар Ириды заливал ландшафт мягким светом. Ирида была ближе к Луоне, чем Земля к Луне, и её видимый диаметр превосходил диаметр Земли. Чуть в стороне кроваво–красным светом пылало солнце Луоны и Ириды — звезда Барнарда — Блуждающая. Красный карлик спектрального класса М5У, массой не более семнадцати процентов от массы Солнца. Самая удивительная звезда нашей области Галактики, временная спутница Солнца, проносящаяся мимо него со скоростью более ста километров в секунду, пришедшая из неведомых глубин космоса. Её видимый диаметр с Луоны был куда меньше видимого диаметра Ириды, а кроваво–красный свет казался светом смерти, символично падавшим жутковатыми бликами на мёртвую поверхность. «Солнечный луч в крови», — вспомнила Эдна где–то слышанное выражение. Затем в памяти всплыли слова Киплинга: «Сэр Грейвз взглянул назад и увидал в ночи звезды, замученной в аду, кровавые лучи». Эдна почувствовала, что фантасмагорический пейзаж погружает её в медитацию. Она позволила трансу овладеть собой, поражаясь пылающим символам. Звезда Барнарда действительно оказалась залитой кровью вестницей смерти. Чем глубже Эдна погружалась в транс, тем сильнее нарастало чувство тревоги, и вдруг, перейдя некую черту, тревога исчезла. Эдна вышла из транса с некоторым удивлением. И тут же поняла всё — да, звезда Барнарда — кровавая вестница, прошедшая ад, но она принесла свою весть вовремя.
Эдна всегда очень волновалась, вступая на поверхность нового мира, ведь до сих пор она не покидала Солнечной системы. И сейчас, оттолкнувшись, она с волнением опустилась на поверхность с высоты трёхэтажного дома. Гравитация была невелика, и трапы не использовали. Рядом опустились на грунт неразлучная Мидори и остальные спутники. Роботы СДФ выстроились у входного шлюза. Эдна посмотрела на чёрную, отливающую зеркальным блеском поверхность, сотворённую аннигиляторами. «Прости меня, прекрасная Луона, — подумала она, — за этот ожог! Ты знаешь, у меня не было другого выхода. Я пришла сюда для того, чтобы на твоём теле больше никогда не появлялись такие ожоги». И вдруг поняла — её чувства к этой маленькой серебряной планете похожи на чувства к родной сестре. Затем возникло удивительное ощущение того, что маленькая прекрасная планета поняла её, простила и приняла.
Через два дня были найдены ядерные устройства. Открытие входных шлюзов станции привело бы к взрыву, он выжег бы местность на сотни километров. Главная работа вновь пришлась на Эру Сон. Вначале решили извлечь бомбы и переправить в безопасное место. Но оказалось, что это неосуществимо, устройство самоликвидации встроено слишком органично. Поэтому, несмотря на риск, пришлось обезвредить ядерные устройства, разрушив в них детонаторы сверхмощным ультразвуком.
Обследовали также подсобные помещения вокруг станции, четыре из них оказались весьма не простыми — пусковыми установками системы противоракетной обороны. В каждой было по двадцать пять противоракет, рассчитанных на уничтожение ядерных боеголовок. Также имелись два мощных лазера, установленных с той же целью.
Станция оказалось такой, какой её описали звездолётчики девятой звёздной. Войдя внутрь, земляне увидели стены и пол из красивого серебристого пластика, хорошо сочетающегося с силиколлом. В центре зал собраний с прозрачным потолком. В зале, в светло–красных креслах, более сотни замороженных тел, идеально сохранившихся в космическом холоде. Последнее собрание было торжественным. Иридиане, как и люди Земли бы на их месте, ушли с честью. Свет Ириды и сейчас был ярче света звезды Барнарда, и казалось символичным, что именно родная планета, в момент прихода землян, дарит свет погибшим сынам и дочерям. Через прозрачный потолок хорошо просматривалось звёздное небо — прекрасное и равнодушное, звёзды продолжали дарить ушедшим иридианам свою красоту.
Эдна посмотрела в глаза сидевшего на возвышении председателя собрания, в них навсегда застыл ужас, и спросила у Сандры:
— Как ты думаешь, от чего они погибли?
— Думаю, мгновенно действующий яд, — ответила она, — они применили эвтаназию, когда поняли, что им вот–вот предстоит замёрзнуть.
— Сколько, на твой взгляд, станция работала после гибели Ириды?
— По загару могу сказать — каждый из них пробыл в космосе несколько лет.
Эдна прошла перед первым рядом иридиан, глядя в лица. Они почти не отличались от землян, за исключением синих и ультрамариновых волос и цвета глаз. Зрелые и молодые, женщины и мужчины, юноши и девушки. Глаза, открытые в течение двух веков, говорили — принять смерть им было нелегко. Впервые люди Земли были рядом пусть и с мёртвыми, но людьми другой инопланетной расы, и первая встреча была печальной. Экспедиция на планету смерти, откладываемая более ста лет, состоялась. Теперь навсегда в истории останется трагический первый контакт. Глядя в мёртвые глаза иридиан, Эдна ощущала что–то не совсем понятное. Что–то не так, но что именно, не удавалось уловить.
Сон и её группа уже работали с компьютерами.
— Информация на кристаллах уничтожена, — Сон повернулась к Эдне. — Похоже, они решили подстраховаться на случай возвращения пришельцев.
— Что–нибудь можно сделать? — спросила Эдна.
— Можно, ведь полностью уничтожить информацию технически невозможно. Память кристалла — его электромагнитное поле, а оно всегда пишет историю изменений…
И добавила: — Хотя, наверное, такую работу нам под силу сделать только на Земле.
— Уничтожить историю чего бы то ни было вообще невозможно, как и память, — согласилась Эдна, — Память не просто электромагнитное поле. Это поле, которое мы всё вернее называем единым. Гравитационное и электромагнитное поля лишь частные случаи его проявления. Но, насколько мне известно, далеко не всегда эту историю можно расшифровать. Хотя я знаю — вы настоящий гений в компьютерных технологиях, но ведь здесь информацию уничтожали те, кто старался, чтобы она не попала в руки врагам…
— Так уж и гений?! — усмехнулась Сон, в её усмешке Эдне почудился вызов. — Но в остальном вы, конечно, правы. Нам придётся приложить все силы. Здесь, без сомнения, могут содержаться важные сведения.
— Сон, вам никогда не приходилось проходить сеансы глубокого гипноза? — внезапно спросила Эдна.
— Приходилось, — кивнула та, — но очень редко. К моей работе это не имеет даже косвенного отношения! — уже с более откровенным вызовом добавила она.
— Вы в самом деле так считаете, Эра? — с легкой иронией спросила Эдна.
Сон вспыхнула, но сдержалась.
— Вы предлагаете мне испытать это? — поинтересовалась она.
— Да, — кивнула Эдна, — думаю, нам всем это может помочь в работе.
— Я подумаю, — сказала Сон. — В конце концов, вам виднее, как улучшить работу подчинённых, — она натянуто улыбнулась.
Эдна одарила её такой же улыбкой.
Персонал станции жил ещё пять земных лет после гибели Ириды. Затем закончился ресурс термоядерного реактора. Подтвердился факт, что персонал станции ушёл из жизни, применив эвтаназию. Больше ничего узнать не удалось. Если кто–то и был на Луоне после прилёта «Тантры», то тщательно замёл следы.
Оставалась надежда только на микроанализ. Но это сложная и трудоёмкая процедура. Луона, казалось, не хотела отпускать землян.
Предстояло определить характерный элементный и микроэлементный состав местности. Затем то же самое для станции. Потом искать нехарактерные элементы. Чужой звездолёт, скафандр, любой другой вид техники не могли не оставить следов. Их микроскопические частицы обязательно должны были остаться на Луоне. Всё это и предстояло обнаружить. А значит, экспедиции придётся задержаться подольше на Луоне. Но выхода не было.
