Борис Георгиев - Третий берег Стикса (трилогия)
— Тебе устроить с Кием свидание, — пропел Матвей. — Так это пустяки, легче лёгкого. Проведут тебя псы, окажут почести: на шею верёвочку, камешек и в реку, там где Кий теперь обретается. А с князем ты уже, почитай, встретился. Вот эти руки держат Матвей-город.
«Ага, — подумал эмиссар Внешнего Сообщества, глядя на сатировы руки, украшенные иолантами. — Уже Матвей-город. Как быстро у них тут это делается: раз и в дамки. И не боится мне всё это высказать, гад. Секунду. Да стойте же, господин эмиссар! Перстни у него. Тёмная Волна прошла уже после того, как дракон снялся с крыши. Значит, Сила в руках этого ничтожества».
— Э! Ты чего! — обеспокоился князь Матвей, выставляя перед собой руки с перстнями. — Но-но, пёс! Ты не очень-то!
Саша озлился не на шутку. Шагнул к Джокеру, готовясь схватить за отвороты парадного княжеского мундира, краем глаза приметил шевеление — должно быть поднималась с кресла девушка, — сообразил, надо думать, это княжна Кира, за молодого супруга волнуется, — схватил молодожёна за грудки и поволок его к стеклянной стене, за которой с полсотни метров пропасть.
Позади и слева слабо ахнули (точно это Кира, но не княжна уже, а княгиня), Матвей трепыхался, хрипел, пучил глаза, пытаясь что-то крикнуть, для него нападение оказалось почему-то полной неожиданностью (думал, помогут перстни? Дудки, уважаемый), третий свидетель покушения на жизнь князя Матвей-города в происходящем не принимал никакого участия.
— Сейчас я тебе покажу и шею, и камушек, — горячился капитан Волков, держа предателя за горло и прижимая затылком к толстому стеклу, за которым прекрасный вид на реку. — Посмотрим, помогут ли тебе…
И тут за спиной эмиссара Внешнего Сообщества крикнули:
— Это не он! Ты ошибаешься!
Саша выпустил шею Джокера и, обернувшись, подумал изумлённо: «Как так — не он? Ольга, ты что тут делаешь? Я же просил не высовываться!»
— Не он, — повторила ведьма, держась одной рукой за портьеру. Лицо её искажено было ненавистью; смотрела она при этом не на Матвея и не на княгиню, а на того типа, который равнодушно наблюдал за экзекуцией.
— Не я… — хрипел, пытаясь оттолкнуть капитана, Матвей. Княгиня Кира хваталась за куртку Волкова и пробовала зачем-то глянуть в глаза, но не до неё было. Никак не мог эмиссар Внешнего Сообщества поспеть за событиями.
— Тиресий, я всё слышала, — шипела ведьма, направляясь скользящим шагом к безучастному наблюдателю, — ты думал: ни при чём этот юродивый! Ты думал: как остановить неизбежное?! Ты что-то об этих самых… (ведьма приостановилась и повернула к Волкову голову) Саша, как они называются? Волны какие-то.
— Тёмные Волны? — Волков оставил Джокера, тот вдохнул шумно и вдруг заорал: «Охрана!»
Ольга вцепилась в одежду Тиресия, тряхнула (он растерян, не знает, что делать) и в лицо ему бросила обвинение:
— Ты во всём виноват! Ты устроил волны! Ты к власти привёл…
Распахнулась дверь, в комнату полезли белоглазые. Саша сделал движение — к Ольге броситься, но поздно было. Охранники оторвали ведьму от Тиресия, один ей руки удерживал, другой приставил к виску пистолет, а третий целился в Волкова.
«Ну вот. Говорил тебе, Оля…» — сокрушённо подумал Саша, но делать нечего. Не было ни малейшего шанса спасти эту оглашенную в такой ситуации.
— Тебя не сожгли ещё, рыжая? — проворковала Кира, оставляя Волкова и направляясь к бывшей подруге. — За реку пробралась, вредная? Напрасно же ты это сделала. Придётся тебе, ведьме, помучиться.
— Отпустите её, — попросил Волков и стал приближаться нарочито небыстро, показывая пустые ладони, к тому волкодаву, который целился в девушку. — Отпустите Ольгу — сдамся.
Сам думал: «Только бы он убрал пистолет от её виска. Остальное — дело техники».
— Стой. Стой, где стоишь, — проскрипел волкодав, не опуская пистолет и чёрные точки его зрачков равнодушно уставились на капитана Волкова. — Ещё шаг и я отстрелю ей голову.
«Чёрт. Он так и сделает. Пустоглазый пёс».
— Что же, нет на вас суда? Нет справедливости? — отчаянно выкрикнула Ольга, по щеке её (у Волкова стало сухо во рту, когда увидел) покатилась слеза, потом ещё. Помолчав, она сказала, обращаясь к Волкову, сломанным голосом:
— Пусть убьют. Лучше так, чем мучиться.
Волков вдохнул, поднял руку, ловя фигуру волкодава в рубиновую сеть «Афины», и в этот миг на него обрушилась бархатная тьма.
Холод накатил и схлынул, остался на кончиках пальцев. «Что это? Опять дверь?» — подумал Саша. Сталь холодила пальцы, Волков легонько толкнул дверь — оказалась незапертой. В полумраке нащупал что-то мягкое. Портьера. За ней кабинет Кия. «Этот мерзавец, — подумал Волков о Тиресии, — вызвал Темную Волну. Меня назад отбросило. Ну же, господин эмиссар! Думайте! Есть шанс переломить ситуацию! О чём они там?»
В комнате разговаривали.
— Что это было? Какое-то наваждение, — ошеломлённо бормотал Матвей. Руки его из-за спинки кресла видно не было, должно быть, тёр лоб.
— Нет, это вовсе не наваждение, — раздельно проговорила княжна Кира. — Что теперь ты нам скажешь, Тиресие? То же самое присоветуешь, — отказаться от власти княжеской?! Не тебе ли самому перстни надобны?!
В голосе Киры слышалась явная угроза.
«Они друг другом заняты. Нужно действовать, пока Матвей не позвал охранников, и начать теперь именно с этого пакостника, с Тиресия», — решил Волков. За дверью послышался какой-то шум, приглушённый вскрик. «Ведьма опять что-то почуяла, — решил Саша. Нашёл ощупью барабанчик замка и запер дверь изнутри, думая: «Вот теперь-то мы и позабавимся, теперь-то за Ольгу опасаться нечего», — и, раздёрнув портьеры, рванулся внутрь, прямиком к Тиресию. Кира на пути. Тоже к нему подбирается.
— Кира! Сзади! — визгнул Матвей. Княгиня обернулась как ужаленная и тёмный взгляд её скрестился со взглядом Волкова.
— Прочь с дороги, кошка! — проревел капитан Волков, в один прыжок оказался рядом с Кирой, поднял руку — толкнуть, но что-то заставило его глянуть мельком на Тиресия, и он замер. Прорицателя в комнате не было! Вбегая, Волков отчётливо видел его рядом с закрытой дверью, там же, где в прошлый раз, но теперь…
— Кошкой ты назвал меня? Правильно, — промурлыкала Кира. Волков помимо воли снова глянул ей в глаза. Голова капитана пошла кругом от наплыва невероятных событий. Тиресий исчез, что делать?
— Я похожа на кошку чёрную, — прозвучал в голове гулким эхом низкий тёмный голос княгини Киры. — Лапки мягкие, голос бархатный, но в глазах моих Сила сильная.
В ушах эмиссара Внешнего Сообщества загудел колокол, меж двумя басовыми ударами он услышал будто издалека истошные вопли Матвея: «Охрана! На княгиню покушение!» — и всё исчезло. Темнота, мрак забвения.
* * *
Первая мысль, возникшая у Волкова, когда к нему вернулось сознание, удивила его самого: «Какое ужасное зловоние», — подумал он и пришёл в себя окончательно. Смрад не исчез, лез в ноздри; от него выворачивало наизнанку, пришлось дышать ртом. Под спиной было что-то жёсткое и холодное, снизу дуло холодом. Когда Саша открыл глаза и поднял голову, вынужден был прищуриться — резануло светом, но это вскоре прошло. Он увидел небольшое квадратное оконце, украшенное решёткой — отделка безвкусная и грубая. «Где-то видел уже, — подумалось Волкову и тотчас припомнилось: — Эго показывал; тогда же, когда костёр и на костре женщину. В чём другом, а в прогнозах Эго не ошибается. Где это я?»
Саша сел на деревянной лежанке, привешенной к стене двумя ржавыми цепями, пошаркал босыми ногами по голому каменному полу, огляделся — мрачная комната. Стены кирпичные, голые, и ничего больше нет в комнате (два на три метра, высотою тоже около трёх), лежанка да ещё в углу какая-то деревянная грубо сколоченная крышка со скобой вместо ручки. И дверь. Когда увидел эту дверь с квадратным окошком, закрытым наглухо, в голову полезли ассоциации, но Саша отмахнулся. «Ишь чего придумали, остановить меня какой-то дверью», — подумал он, разжигая в себе злобу, провёл по груди и заметил, что вместо комбинезона на нём какое-то рубище. Серое: куртка и штаны, — ткань грубая и пованивает от неё… Волков поморщился и снова стал дышать ртом, осматривая странную нашивку на левой стороне груди — жёлтый круг. И тут до него дошло — пояса «Афины» нет больше на эмиссаре Внешнего Сообщества, а значит, поддержки ждать не приходится. Ни сломать дверь, ни выдрать из дурацкого окошка решётку, ни попросить помощи у Сообщества капитан Волков не имел теперь возможности.
«Как же это получилось?» — спросил он самого себя, и вспомнил последнюю картинку, которую видел перед тем, как впасть в беспамятство: глаза княгини Киры, бритые головы волкодавов, всё плывёт и качается. Тьма. «Поймали на чепухе. Обычный гипноз, похоже. Ерунда, но, как видите, господин эмиссар, гравитационное ваше оружие против него оказалось бессильным. Не слышал я, правда, чтобы без аппаратных средств, одними приговорами можно было уложить на месте такого деревянного обалдуя, как вы, но здесь каждый день приносит что-нибудь новенькое. Итак, вы попались, господин эмиссар. Странно, что они не пристрелили сразу, или в реку не бросили, как обещал сатир. Но он вообще горазд не исполнять обещания. Чего же ещё от меня нужно князю Матвей-города?»
