Майкл Диллард - Неоткрытая страна
– Бригадный генерал Керла… – начала она.
– Керла чересчур горяч, его просто увести в сторону. В душе он воин.
Даже сейчас я не знаю, кому он больше привержен. Чанг очень хитер, чтобы ему доверять, – Горкон покачал головой. – Нет, дочь, ты единственная, кто может занять этот пост.
Девушка грустно улыбнулась.
– Женщина в роли канцлера, отец?
– Я имею право назвать своего преемника. Этого не запрещают законы Клингонов.
– Обычаи Клингонов предполагают…
– Обычаи воинов, но не всех Клингонов. Ты должна чувствовать разницу.
Канцлер не подвластен контролю со стороны военных. Даже если они будут против, народ согласится.
– А если тебя убьют, откуда тебе известно, что не уничтожат меня?
– Я все уже обговорил с другими членами Высшего Совета. Они все поклялись защищать тебя и поддержать твое назначение.
– Все? – спросила она недоверчиво, подозревая, что это не так, но не могла объяснить причину своих опасений. – Ты уже со всеми об этом переговорил?
– Да.
Она поднялась с кресла.
– Отец, ты не умрешь.
– Конечно же, нет, – Горкон улыбнулся и дотронулся до дочери рукой. Но пообещай мне, что поступишь так, как я тебе говорю, Зета.
Девушка вдруг почувствовала себя брошенным ребенком и разозлилась.
Она пришла искать у отца утешение и поддержку, а он только и говорил что о смерти.
– Пообещай, – он погладил ее руку кончиками пальцев.
– Ты не умрешь, – уклончиво ответила она, – если не будешь позволять своей охране напиваться, – Азетбур выскользнула из комнаты, не в силах смотреть на отца, зная, что его печальный взгляд разобьет ей сердце.
***
Кирк без особого труда добрался до своей каюты. Ощущение беспечности и веселья от выпитого ромуланского эля прошло, но сменилось противным постукиванием молоточков в голове и неприятной тяжестью во всем теле, словно приходилось идти против сильного течения. Капитан сел на койку и потер уставшие глаза. Корабельные склянки пробили 01.00.
У Кирка возникло желание связаться с клиникой на двадцать третьей Звездной базе еще раз, днем он уже делал это. Кван-мей извиняющимся голосом объяснила, что в состоянии Кэрол никаких изменений не произошло, и пообещала уведомить Кирка сразу же, как только появится что-то новое. Ему ничего не оставалось, как чем-нибудь заняться и отвлечься от мыслей о Кэрол.
Джим Кирк решил занести последние события в свой журнал.
"Личный дневник капитана, – начал диктовать он. – Звездная дата 9523.8. "Энтерпрайз" принимал у себя на борту канцлера Горкона и сопровождающих его лиц. Наше поведение во время обеда оставляло желать лучшего. Следует предупредить камбуз: не подавать ромуланский эль на дипломатических приемах."
Он вздохнул и, откинувшись на спинку кровати, погрузился в думы. С одной стороны, он был смущен поведением своих старших офицеров в присутствии Клингонов; с другой, с философской точки зрения, даже радовался, что именно так и случилось. Вести переговоры из-за происшедшего будет не легче, но зато атмосфера прояснилась, что необходимо для процесса. И если Горкон действительно проницательный и мудрый государственный деятель, каким его считал Кирк, то он не позволит неприятным недоразумениям, имевшим место на вечере, повлиять на достижение главной цели.
Капитан зевнул и в полудреме продолжил диктовать компьютеру:
"Но дело даже не в спиртном. Оно только помогло высказать все, что мы держали в уме…"
Кирк умолк. Он снова впал в полусонное состояние, но его разбудил звонкий сигнал внутренней связи.
Не присущая Споку тревога в его голосе заставила капитана вскочить и стряхнуть с себя остатки сна.
– Капитан Кирк, вы не могли бы подняться ко мне на мостик? Капитан Кирк…
***
За полчаса до того, как Кирка вызвал Спок, Азетбур, едва войдя к себе в каюту, услышала, звонок в дверь Открыв, она увидела бригадного генерала Керлу. Он церемонно поклонился, и его длинные волосы упали ему на плечи.
– Член Высшего Совета Азетбур, – обратился он в соответствии с ее рангом. – Есть срочный вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами.
Она взглядом отпустила охранника и кивком предложила Керле войти Еще не успела закрыться дверь, как молодой человек попытался обнять Азетбур, но она увернулась. Глаза юноши блестели, от него пахло элем.
– Ты пьян, – презрительно сказала девушка. Керла замер в нерешительности, во взгляде его застыли недоумение и злость. Он был пьян она знала это, – но слегка пьян, хмель уже почти прошел. Теперь Керла держался гораздо лучше, чем во время обеда на "Энтерпрайзе".
– Я что-то не так сделал? – вызывающе спросил он у Азетбур Ей нечего было ответить. Она знала только, что беспричинно злилась после встречи с отцом. Стараясь не выдать себя голосом, она спокойно произнесла:
– Да нет, но ты ведь сейчас должен идти на совещание, советник.
Почему…
Керла схватил ее за руку и поднес ладонь к своему лицу, вдыхая ее запах.
– Азетбур, Зета… Мне нужно было увидеться с тобой, – он говорил быстро и отрывисто. – Я не могу больше ждать. Давай дадим клятву.
Азетбур стала серьезной. Они уже много раз говорили об этом, и ответ ее был неизменным, больше из чувства долга по отношению к отцу, чем из-за отсутствия любви к Керле. Генерал был энергичен, силен, поступки его опережали мысли. Керла являлся антиподом всего того, что Азетбур учили уважать, но она находила, что молодой человек с его искренним проявлением эмоций нравился ей. В минуты, когда Азетбур освобождалась от дел, она желала его не меньше, чем он ее.
После разговора с отцом любовная страсть Керлы показалась ей неуместной. Как можно думать о своем будущем, когда будущее ее собственного отца подвергалось опасности? Азетбур отдернула руку.
– Сколько раз повторять одно и то же, Кер…
Керла наступал на нее, глаза его горели.
– Не отвергай меня. Я не могу ждать окончания мирной конференции.
– Тебе придется это сделать, – она заставила себя говорить холодно, предотвращая тем самым дальнейшие домогательства Керлы.
Азетбур проворно проскочила мимо него к двери и остановилась там, всем своим видом показывая, что ему следует уйти.
Пораженный Керла с изумлением уставился на Азетбур. Он прерывисто дышал, сгорая от любви к девушке. Она ожидала от него бурного проявления гнева, но Керла обуздал свои эмоции и пристально посмотрел ей в глаза, как это делал ее отец. Потом он недовольно буркнул что-то и зашагал к двери.
Проходя мимо Азетбур, он остановился и нежно, чего она раньше никогда не замечала, сказал:
– Ты сердишься не на меня. Тебя беспокоит что-то еще.
Это было так неожиданно, что Азетбур, вздрогнув, поднесла руку к горлу.
Некоторое время они не сводили глаз друг с друга, потом она призналась:
– Я… говорила сегодня с отцом.
Керла стоял, думая, что она скажет дальше.
– Мы говорили о будущем, – Азетбур перешла на шепот. – Я боюсь за его жизнь, Керла.
– Твоему отцу ничего не грозит. Будь это не так, его уже давно не было бы в живых.
– Ты сам убедился, с какой ненавистью к нам относятся на "Энтерпрайзе". Немало тех, кто не хочет, чтобы он принял участие в конференции. Есть желающие ему смерти…
Керла встревожено посмотрел на нее.
– Я буду защищать его даже ценой своей жизни, до тех пор, пока у меня хватит на это сил, я клянусь также защищать и тебя, Зета.
Керла нежно взял Азетбур за руку и привлек девушку к себе. Она не сопротивлялась, прильнула к его груди и успокоилась, слушая биение его сердца, принявшего на себя все ее заботы.
***
Не отрывая взгляда от экрана, Спок изучал подозрительно мирное изображение внушительного по своим размерам боевого звездолета Клингонов "Кро-нос-1", который безмолвно завис рядом с "Энтерпрайзом". Вулканца больше не волновала возможная потенциально неловкая дипломатическая ситуация после встречи с Клингонами.
В данный момент его тяготило нечто более серьезное. Спок стоял в рубке, склонившись над дисплеем, и уже в шестой раз проверял правильность показаний приборов. Услышав звук открывающейся двери Турболифта, Спок оторвался от экрана.
– Капитан?
На мостик вошел Джим Кирк. Он покосился на главный экран и потер глаза.
– Что случилось, Спок?
Валерис освободила командирское кресло и заняла место у руля рядом с Чеховым. Кирк по-прежнему стоял, пытаясь привыкнуть к свету.
– Я… не уверен, – ответил Спок, не зная, как объяснить свое предчувствие, что на них со всей очевидностью надвигалась какая-то катастрофа. Как правило, он не верил в предзнаменования, но внутренний голос подсказывал ему, что на этот раз он должен прислушаться к смутному чувству.
– Спок, я действительно очень устал… – недовольно буркнул капитан.
