Джейн Астрадени - Омут в зазеркалье
— Это Боб, — Евгения с готовностью подхватила версию мужа.
— Боб такое не ест… Из-за генетического суеверия[27].
«Но с готовностью поедает фигурки новобрачных».
Женя вспомнила вампирскую свадьбу, тортики и хихикнула.
— А он вприкуску со сливками и крекерами.
По крайней мере, две третьих из этого — чистая правда.
— Кстати, о чём это вы с ним спорили?
— Ну-у… — Женя заколебалась. — По большей части о тебе.
— Обо мне?
— Бобо утверждал, что ты самый главный дэвхар.
Талех усмехнулся и снова полез в шкафчик.
— Как он определил?
— Заявил, что ты командуешь дэвхарами… И замечу, в чём-то он прав. Хотя и отрицала. Ты постоянно что-то приказываешь коллегам по тэрх-дрегор.
Командор отвлёкся от поисков и посмотрел на жену долгим внимательным взглядом…
— Чего?.. Это Боб так думает.
— Дэвхары равны.
— Но ты ими распоряжаешься… И они тебе внимают.
Он так её разглядывал, что к Женьке вернулось забытое ощущение. Она почувствовала себя полной дурой.
— Неужели всё так выглядит? — удивился Талех. — Я не распоряжаюсь, а направляю их, на своей территории… Видишь ли, Ева, каждому дэвхару вверен участок. Мой — система Дельфы, туманность и прилегающие маршруты.
«Ух ты! Командор туманности…».
— Дельфа принадлежит конгломерату и филиноидам, — каверзно напомнила она.
— Тэрх-дрегор превыше территориальных разделов.
— Ясно. Пока конгломерат и филиноиды делят Дельфу, дэвхары тэрх-дрегора нагло присвоили её себе.
— Всё не совсем так, — мягко возразил Талех. — Речь о сферах влияния, а не о территориях.
«Всего лишь!»
Пока Женя пыталась сообразить, где тут разница, Талех пояснил.
— Здесь дэвхары попадают в область моего влияния и временно мне подчиняются. То же касается и меня, в их ведомствах.
— Понятно, — Женя искала подвох.
— Так что, скажи Бобу, что ты — выиграла… А вы на что-то спорили, или просто так?
Талех полез в другой шкаф, потом в холодильник…
— Та-ак… Ничего не понимаю… Где сладости? Я покупал мешок!
— На них-то мы и спорили, — заявила Женя, заглядывая туда следом за мужем.
«Поразительно!»
Этот игольчатый прожора и подлиза умял все вкусняшки, пока она наблюдала за сорок вторым шлюзом…
Женя озадачилась. Раньше за Бобом такого не водилось.
«Ну, Грегори! Ну, тёмная альбионская лошадка… Уж я с тобой пообщаюсь!»
— Ладно, — весело сказал Талех. — Оно и к лучшему… А без сладкого я всё равно не останусь, — он лукаво посмотрел на жену. — Признавайся, «хромосомы» съела ты!
— Допустим, — включилась в игру Женька. — И что с того?
— Сейчас узнаешь… — Талех поймал её за талию и притянул к себе. — Я съем гены, изменившиеся под воздействием ккеток'хо…
— Ой, как страшно!
— Смейся-смейся, — драматично изрёк командор. — Сладости — с генетическими добавками… И если ты не отдашь их мне, они такое сотворят…
— Зараза к заразе не прилипает.
Талех задорно рассмеялся и крепко поцеловал жену… Она обняла его за шею, и так они почти добрались до кровати… Как вдруг запищал коммуникатор. У командора…
— Гатрак!
Талеха известили о том, что его требует легурон…
— Отвечу через минуту.
Командор вздохнул, печально посмотрел на жену и отпустил её.
— Увы… Не видать мне сладкого, сегодня. Ни в каком ракурсе.
— Ты куда?
— Срочные дела…
— А когда вернёшься?
— Утром, скорей всего.
— Опять?
Женя разочарованно проводила мужа до двери. Там он снова её поцеловал и нехотя оторвался.
— Да, чуть не забыл. Можешь выйти куда-нибудь, развеяться…
«Ага, на развейку».
— А как же…
— Опасность миновала. Традиционалистов на станции нет.
— А как же мои…
— После.
— Талех! Они ещё в изоляторе?
— Да. Не спрашивай ничего. Скоро всё узнаешь. И… на случай, если попытаешься отследить меня. Не трать время.
Он ушёл, а Женя как всегда осталась недоумевать.
Командор за дверью кивнул охране. Особо пристальным взором наградил Боббэрота и предупредил старлетта, чтобы тот тайно сопровождал Еву, куда бы она не пошла. Затем сел в пустой лифт, сразу за поворотом. Заблокировал кабину и связался с Радехом.
— Как у вас дела, легурон?
— Превосходно! — сообщил тот. — Мятежники схвачены, бунт подавлен в зачатке. Виновные ожидают допроса. Вы обещали присутствовать, легарт. Мне неохота пытать Анте. Ознаменовать возвращение пытками — непочётно…
— Скоро буду. Ждите.
Талех отключил связь, разблокировал лифт и задумался… О наконечниках, прошибающих защитные поля.
2.9.3. - Трепещите!
Евгения проснулась с диким чувством… Голода! И хотелось ей вовсе не сладкого, а чего-нибудь посущественней. Хорошо, что вчера запаслась не только сладостями, взамен съеденных Бобом, но и забила до отказа холодильник шакренскими и синегарскими деликатесами.
Она соорудила громадный бутерброд из целого окезского хлеба, маркафского сыра и шакренской ветчины, не забыв предварительно намазать булку пастой из трюнделей. Джамранскую она приберегла на закуску, вдруг не наестся. Аппетит был просто зверским!
Женька откусила кусок и с наслаждением сжевала… Полбутерброда. Размышляя о том, что всё-таки не так… Понимание ускользало. Ведь столько всего навалилось! Вчера она даже заглянула к Халу, расслабиться, но без друзей тусоваться расхотелось…
«Что мы имеем?»
«Компашка» до сих пор в изоляторе. Рал с Гранталом снова ушли в рейс. А Грегори с Гилехом она не застала. Коммуникаторы тоже не отвечали. Шердан не являлся на зов… Несмотря на его заверения в полной отключке, Женя не сомневалась, что модулятор дмерха улавливает её волны…
Чувство тревоги росло…
За этими размышлениями жену и застал Талех. Тоже голодный. Во всех смыслах. И первым делом налил себе чаю. Выглядел он измождённым. Прикрыв глаза с наслаждением глотал напиток и долго пытался понять, чего же ему не хватает в первую очередь — сна, еды, или обмена… Оказалось — ванны!..
— Я гатракски устал… — бормотал он, засыпая в воде, и Женя караулила сон мужа, периодически возобновляя прогрев, и ощущая навязчивое желание потрогать… И удовлетворяя периодически. Желание, в смысле, а не мужа. Тот дрых как сурок, пока она его намыливала.
В отличие от Талеха, Евгения чувствовала себя превосходно. Всем своим существом порываясь куда-то бежать, что-то делать и кем-то руководить… Потом вспомнила, что может пойти на работу. И к броку отпуск! О чём и сообщила Талеху. Когда он проснулся, вылез из ванной, поел и сидел в халате на кровати.
— После обеда ты мне понадобишься, — предупредил муж, перед тем как снова упасть и заснуть.
«И где ваша хвалёная джамранская выносливость и не прожорливость в совокупности с генетическими препаратами? — проворчала Женька, вдруг с запозданием осознав, что тоже хочет обмена. Особенно после намыливания Талеха в ванной…
«Что?! Я становлюсь эгоисткой?»
Она резко опомнилась:
«С этими сумасшедшими учёными, бешеными аномалиями и эрф-джаммрутами не поешь толком, не поспишь и не…».
С такими мыслями Евгения и отправилась на работу… И там уж оторвалась так, что пациенты остались довольны. Заодно пообщалась с Кареком, по-прежнему недоумевая:
«За что его так не любят Рокен с Миритином? Такой приятный джамрану».
Так что, когда за ней явился Талех, они с «коллегой поневоле» мирно беседовали.
Командор откликнулся на приветствие Карека и коротко молвил жене:
— Пойдём.
Всего одно слово, но Женьке почему-то стало нехорошо…
«Интонация или интуиция?»
— А можно, я сперва выпью?
— Нельзя.
«Всё вместе», — по обыкновению решила Евгения. — Перед смертью не надышишься, так ещё и не напьёшься».
А когда в лифте Талех вытащил из кармана чёрную повязку и надел ей на голову, плотно затянув на глазах, испытала шок и… Выругалась по-гатрачьи!
И как только язык повернулся?
Женька, конечно, неоднократно слышала и ещё более заковыристые ругательства от Агрэгота или других гатраков, но чтоб самой… Её речевой аппарат к такому приспособлен. Даже Талех как-то подозрительно затих, а потом осторожно спросил, «где, с кем и чем она обедала…». Или кем и с чем…
— Я не обедала! — возмутилась Женька. — Просто твоя, э-э, повязка меня нервирует, как бы это помягче выразиться…
И выразилась, на этот раз по-джамрански.
— Ничего себе, помягче! — оценил командор и вздохнул. — Так надо.
Женькины чувства обострились. Она слышала шорох конструкций, движение за пределами кабины и перехватывала циркуляцию потоков…
