Джек Вэнс - Синий Мир
– Давно хочу поговорить с тобой.
– Давай, – безучастно произнесла она.
В ее тоне было что-то странное, что озадачивало Хаста. Что это? Отчаянье любви? Усталость ненависти? Безразличие?
Может быть, холодность – или даже страх перед ним, невольным виновником гибели отца?
Она сама заговорила об этом:
– Ты странный человек, Склар Хаст. Меня всегда восхищала твоя кипучая энергия, твоя решительность, в которой многие видят безрассудство – и это, с другой стороны, вызывает беспокойство.
Склар Хаст запротестовал:
– Перестань видеть во мне сумасброда! Мэрия кивнула на руины:
– А что мне еще видеть во всем этом? Как ты это назовешь? Небольшая уборка к празднику?
– Не расстраивайся. Это еще не провал. Так, шаг назад, легкое отступление, каприз судьбы. Может быть, даже трагедия – но как могли мы ее избежать?
– Кто знал? – грустно произнесла она.
– Давай лучше подумаем, как истребить крагена.
– Об этом нужно думать сообща, не так, как ты, беря на себя всю ответственность.
– Погоди, – возразил он. – Как ты себе это представляешь? Любое мое предложение забойкотируют Мирекс и Войдервег.
Отец твой, кстати, тоже выступил бы на их стороне! Спорами мы ничего не добьемся, нужны решительные шаги.
– Какие тут шаги, Склар Хаст! Посмотри, на нашем плоту уже не осталось места для прогулок.
– Прости за все, что случилось. Я только хотел сказать – не всякий поступок морален, и не всякая мораль есть поступок.
– Что ты имеешь в виду?
– Иногда важнее действовать, чем находить себе все новые моральные оправдания.
– Подожди, подожди… что-то знакомое. Ты это почерпнул не из «принципа неуверенности» Джеймса Брюне? О нем упоминается в Аналектах, – совершенно загадочная фигура. Его высказывания до сих пор считаются одними из самых темных и труднодоступных мест Завета. Вероятно, ты прав – со своей точки зрения. Но не для Семма Войдервега.
– И не для Царя-Крагена.
Легкая улыбка коснулась ее губ. Сейчас, глядя на нее, Склар Хаст думал, каким же он был дураком, предлагая ей пройти пробу, как другим девушкам, которые время от времени жили в его хижине. В чем же причина такого обаяния? Как ей удавалось так воздействовать на него? Конечно спору нет, у нее замечательная фигура. Ему приходилось видеть и более красивые лица, но это лицо, с его милыми не правильностями, с неожиданно мягкими очертаниями, с почти незаметными ямочками и изгибами, было Для него самим очарованием.
Она сидела на фоне морского пейзажа, вдали простирались плоты, один за другим уходя в бесконечность – Трашнек, Бикль, Самбер, Адельвин, Зеленая Лампа, Флерной, Омерж, Квинкункс, Фэй, – и растворялись в синих прядях океана.
– Прекрасный мир, – выдохнул Склар Хаст в затянувшемся молчании. – Если бы не Царь-Краген.
Она тут же обернулась к нему, взяв за руку, словно только и дожидалась этих слов.
– Там ведь есть и другие плоты, на западе и на востоы ке. Их просто отсюда не видно. Давай уйдем отсюда, а?
– Куда?
– Все равно куда. Подальше от Царя-Крагена. Склар Хаст нахмурился:
– Он нас не отпустит.
– Мы можем подождать, когда он уйдет на запад, за Сциону, а сами поплыть на восток. И тогда он никогда не узнает о нашем исчезновении.
– В таком случае мы признаем его победу, – упрямо возразил Хаст. – И потом, разве это путь Первых?
– Не знаю, – Мэрил задумалась. – Но они все же бежали от тиранов, а не нападали на них, как ты на крагена.
– Но ведь у них не было выбора! Корабль потонул в океане. А так – кто знает, может быть, они бы и вернулись?
Мэрил покачала головой:
– Они не собирались ни на кого нападать, это совершенно ясно. Они были рады и тому, что удалось сбежать, навсегда покинув негостеприимные края… Честно говоря, в Мемориумах немало мест, приводящих меня в смущение… какие-то темные намеки, особенно про тиранов.
Склар Хаст открыл наугад один из томов, лежавших на скамейке. Всматриваясь в буквы – он был более привычен набирать слова на маяке, чем читать их в книге, – он разобрал название главы: «КРАГЕН».
Мэрил, посмотрев ему через плечо, заметила:
– Еще одно темное место.
Открыв том и быстро перелистнув страницы, она стала читать:
– Вот что на этот счет говорит Элеанор Морз: «Все мирно и спокойно, сплошная морская идиллия, за исключением одного: этого ужасного существа. Что это: рыба? Насекомое? Моллюск? Бессмысленно относить его к какому-то определенному роду, виду, семейству. Мы решили назвать его «крагеном».[3]
А вот что пишет Поль ван Бли: «Единственное наше развлечение – это при виде крагена делать ставки на то, кого из нас он сожрет первым. Нам попадались экземпляры по двадцать футов в длину. Не очень-то вдохновляет заниматься водными видами спорта!». Далее, Джеймс Брюне, ученый, сообщает: «На следующий день Джо Кейми зацепил небольшого молодого самца – всего в четыре фута – самодельной острогой. Хлынула голубая кровь – такая же, как у некоторых земных омаров и крабов.
Видимо, это говорит о схожей биохимии этих существ. Гемоглобин содержит железо, хлорофилл, магнезию; гемоцианин в голубой крови омаров содержит медь. Это очень мощное животное и, могу в том поклясться, обладающее разумом». Она захлопнула книгу.
– Вот и все, что есть о крагене в Мемориумах. Склар Хаст кивнул:
– Все же интересно, если Сводники умеют общаться с Крагеном и даже вызывать его, – как они это делают? – задумчиво пробормотал он. – Через Мастера-Поджигателя? Может быть, есть какой-то специальный сигнал? Но я никогда о таком не слышал.
– Я тоже, – сухо заметила Мэрил.
– Ты можешь и не знать – ты же не фонарщик.
– Я знаю, что мой отец никогда не вызывал Царя-Крагена на плот Спокойствия!
– Войдервег почти признался, что сделал это. Но как?… Ладно, – он поднялся со скамьи. – Мне надо работать с остальными.
На миг он заколебался. Однако Мэрил Рохан не сделала попытки его задержать.
– Слушай, может быть, ты в чем-нибудь нуждаешься? Я ведь теперь Гильдмастер, и ты находишься в моем ведении. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи об этом мне.
Мэрил ответила резким кивком.
– Ты выйдешь за меня без пробы? – запинаясь, спросил Склар Хаст.
– Нет, – коротко и отчужденно ответила она.
Ее настроение изменилось, она вновь стала далекой и недоступной, и Склар Хаст не мог понять, почему.
– Мне ничего не нужно, – произнесла она. – Благодарю.
Склар Хаст развернулся и направился к разоренной башне маяка, где трудились подмастерья. Он мысленно проклинал себя за нерешительность. И за глупость – надо же было ему завести разговор о свадьбе, когда после гибели старого Зандера Рохана не прошло и нескольких дней!
Он присоединился к остальным, сосредоточившись на работе и выкинув ее из головы. Вместе с Лепилами и фонарщиками-подмастерьями он вытаскивал из развалин и раскладывал по кучкам все, что могло пригодиться при сооружении нового маяка. Хотя кто знает, нужен ли им будет маяк теперь, когда они стали изгоями?
Хулиганы между тем штопали сеть, поднятую из пучины. Заметив среди них Роджера Келсо, давеча защищавшего Склара Хаста на суде, он подошел к молодому Писцу:
– Послушай-ка…
– Что? – обернулся Роджер Келсо, несколько напуганный неожиданостью его появления.
– Представь себе, что такая же сеть подвешена над лагуной. Царь-Краген заплывает сюда, начинает жрать, и тут сеть падает. Краген запутывается в ней…
– А дальше?
– Дальше мы свяжем его покрепче, отбуксируем подальше в море и распрощаемся с ним навсегда.
Роджер Келсо кивнул:
– Это возможно при счастливом стечении обстоятельств, однако имеются два возражения. Первое – это его челюсти. Он преспокойно перекусит ими любую сеть, расширит щупальцами дыру – и был таков.
– Ну, а второе? – недовольно пробормотал Склар Хаст.
– Второе – это Сводники. Как только они увидят сеть и сообразят, для чего она повешена, – они тут же предупредят Царя-Крагена.
– Следовательно, что бы мы ни придумали, Сводники не должны об этом пронюхать, – согласился Склар Хаст.
В разговор вступил Ролло Барнак, Мастер-Лепила, который давно уже прислушивался к тому, что они говорили:
– Да и сам Царь-Краген не лыком шит – они же разумные твари. Я тут тоже кумекал по этому поводу – как бы изобрести такое нехитрое устройство, которое не вызовет подозрений ни у Крагена, ни у Сводников, – ум-то у них одинаковый. Я тут набросал чертежик.
– Отлично, – поддержал его Склар Хаст. – Покажи.
Ролло Барнак достал из кармана замусоленный лоскуток бумаги и принялся было объяснять. Но тут все трое заметили, что к ним направляется Арбитр Иксон Мирекс в сопровождении Семма Войдервега и еще нескольких человек, разделявших их взгляды.
Лепила поспешил спрятать свой чертеж.
Арбитр Мирекс, который был лидером группы, заговорил сухо и без эмоций:
