Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)
— Постарайтесь спрятаться в домах, — посоветовал им рыжеголовый.
Чик и Маури осторожно выбрались из машины.
— Я живу совсем рядом. В «Аврааме Линкольне», — сказал Чик. — Туда можно пройти пешком. Пошли.
Он показал рукой направление полному, обрюзгшему Маури, и они оба влились в толпу бегущих напуганных и ошеломленных людей. Что за кутерьма, отметил про себя Чик. Хотелось бы знать, чем это все закончится.
Интересно, удастся ли пережить это нашему обществу, сохранить привычный образ жизни?
— Мне дурно. Меня мутит, — простонал, тяжело пыхтя с ним рядом Маури, лицо его стало серым от натуги. — Я… не привык так.
Наконец они добрались до «Авраама Линкольна». Здание было неповрежденным. В дверях стоял их собственный караульный, вооруженный карабином, а рядом с ним — Винс Страйкрок, их постоянный паспортист; Винс по очереди лично проверял документы каждого, исполненный важности выполняемой им процедуры.
— Привет, Винс, — сказал Чик, когда они с Маури проходили мимо дежурки.
Брат его встрепенулся, поднял голову; они какое–то время молча смотрели друг на друга. Наконец Винс произнес первым:
— Привет, Чик. Рад тебя видеть живым и невредимым.
— Можно пройти? — спросил Чик.
— Ну, разумеется, — сказал Винс, затем, повернувшись к караульному, кивнул и сказал Чику. — Валяй. Я рад тому, что НП не удалось припереть тебя в угол.
На Маури Фрауэнциммера он даже не взглянул, словно его и здесь не было.
— А я? — спросил Маури?
— Вы, — сдавленным тоном произнес Винс, — можете пройти внутрь тоже.
В качестве специально приглашенного гостя Чика.
За спинами у них следующий стоявший в очереди мужчина раздраженно взорвался в нетерпении:
— Эй, вы, поторапливайтесь! Здесь на улице небезопасно.
Он уткнулся в Чика, подгоняя его.
Чик и Маури быстро прошли внутрь «Авраама Линкольна». Мгновеньем позже они уже поднимались столь привычным для них способом — в кабине домового лифта — в квартиру Чика на самом верхнем этаже.
— Интересно, что он из этого выгадал, — задумчиво произнес Маури. Твой младший братец, вот кого я имею в виду.
— Да ничего, — коротко ответил Чик. — Карп лопнул. Ему и еще многим теперь крышка.
И Винс далеко не единственный, кого я знаю из таких людей, отметил он про себя.
— Включая и нас, — сказал, как бы прочтя его мысли, Маури. — Нам ничуть не лучше. Разумеется, как я полагаю, очень многое зависит от того, кто одержит верх.
— Абсолютно все равно, кто победит, — сказал Чик.
***
Так, по крайней мере, представлялось ему пока что. Разрушение… над страной нависла гигантская опасность, еще совсем не ясно было, чем все еще кончится. В этом заключался весь ужас гражданской войны — независимо от ее исхода, победителей в ней не было, положение получилось в равной степени незавидным для всех, как участников ее, так и для тех, кто отсиделся. Это была катастрофа. Для всех вместе и для каждого отдельности.
Подойдя к квартире, они обнаружили, что дверь не заперта. Чик отворил дверь. И заглянул внутрь.
В прихожей стояла Жюли.
— Чик! — воскликнула она, сделав шаг ему навстречу. У ее ног стояли два больших чемодана. — Я упаковалась. Я устроила все так, чтобы мы с тобой эмигрировали. Мне удалось достать билеты… не спрашивай, каким образом, это невозможно рассказать.
Лицо ее было бледным, но умиротворенным. Одета она была чуть получше, чем обычно, и выглядела — он на это обратил особое внимание — просто шикарно. Затем она увидела Маури.
— Кто это? — спросила она.
— Мой босс, — ответил Чик.
— У меня только два билета, — нерешительно произнесла Жюли.
— Ну и прекрасно, — сказал ей Маури и лучезарно улыбнулся, чтобы успокоить ее. — Мне необходимо остаться на Земля. Мне нужно будет возглавить крупное предприятие.
Чику же он сказал негромко:
— Мне кажется, она очень неплохо все это придумала. Значит, это и есть та ловушка, о которой ты мне говорил по телефону, объясняя причину своего опоздания на работу?
Он добродушно похлопал Чика по спине.
— Желаю тебе удачи, старый ты мой соратник. Ты доказал, что ты все еще молод, — достаточно молод, во всяком случае. Завидую тебе.
— Наш корабль отправляется через сорок пять минут, сообщила Жюли. Как я молилась, чтобы ты сюда вернулся! Я пыталась связаться с тобою, звонила к тебе на работу…
— Нас забрала НП, — сказал ей Чик.
— Космопорт находится под контролем военных, — рассказывала Жюли. Они производят тщательную проверку всех, кто прибывает или убывает на борту межпланетных кораблей. Но, если нам удастся проникнуть в космопорт, то все будет в порядке. Мне пришлось, — добавила она, — сложить все твои деньги и все мои вместе, чтобы купить билеты — они невероятно дороги. Да тут еще исчезли все эти стоянки «Марсолетов Луни Люка».
— Вам, ребята, пора в путь, — сказал Маури. — В квартире останусь я, если у вас все будет о'кэй. Сдается, что будет относительно безопасно, если принять во внимание все нынешние обстоятельства.
Он опустил свое уж грязное, страшно уставшее тело на диванчик, умудрился закинуть ногу за ногу, достал сигару и закурил.
— Может быть, мы еще увидимся снова, когда–нибудь в будущем, — сказал ему, чувствуя себя довольно неловко, Чик.
Он не знал точно, как себя повести в эти последние минуты перед уходом.
— Может быть, — буркнул Маури. — Во всяком случае, дай знать о себе с Марса.
Он поднял журнал со столика для кофе и начал его перелистывать, делая вид, что его уже больше ничего не интересует.
— Чем нам придется заниматься на Марсе, чтоб не умереть с голоду? спросил у Жюли Чик. — Обзаведемся фермой? Ты задумывалась над этим?
— Да, фермой, ответила Жюли. — Застолбим участок земли получше и начнем ирригационные работы. У меня там есть родственники. Они нам помогут поначалу.
Жюли подняла один из чемоданов; Чик отобрал его у нее, а затем подхватил и второй.
— До скорого, — нарочито произнес Маури небрежным тоном. — Желаю вам обоим удачи в распашке этой красной, пыльной почвы.
— Удачи вам тоже, — сказал Чик.
И на мгновенье задумался, соображая, кто из них больше нуждается в удаче — Маури здесь, на Земле, или они на Марсе.
— Я еще, пожалуй, вышлю вам парочку симов для компании, чтоб вам было веселее, пообещал Маури. — Когда здесь немного улягутся страсти.
Попыхивая сигарой, он смотрел на то, как они уходили.
***
Снова громко заиграла музыка, и кое–кто их сгорбленных чар–чапычей с массивными челюстями возобновил свое шарканье ногами по полу, означавшее танцы. Нат Флайджер отвернулся от телевизора.
— Как я полагаю, мы уже неплохо накормили наш «Ампек», — сказал он Молли. — Теперь можно возвращаться назад, в дом Конгросяна. Здесь нам больше нечего делать.
— Вполне возможно, нам уже нечего делать вообще где угодно, Нат, наконец–то мрачно заметила долго молчавшая Молли. — Ты теперь понял: то, что мы были доминирующей расой на протяжении нескольких десятков тысяч лет, еще никак не гарантировало нам…
— Понял, — ответил Нат. — Я тоже обратил внимание на их лица.
Он повел ее назад, туда, где они оставили «Ампек Ф–A2». Джим Планк последовал за ними, и теперь они втроем собрались возле своей звукозаписывающей аппаратуры.
— Порядок? — спросил Нат у Джима Планка. — Можно возвращаться?
Покончили со всем этим?
Покончили, — кивнул в знак согласия Джим Планк.
— Но, как мне кажется, — предложила Молли, — нам следовало бы задержаться в районе Дженнера, пока не завершится противоборство. Будет небезопасно лететь назад, в Тихуану, сейчас. Если Бет Конгросян позволит нам остаться, давайте останемся. У нее в доме.
— Ладно, — сказал Нат.
Он был согласен с нею. Безоговорочно.
— Глядите, — вдруг произнес Джим Планк. — К нам направляется женщина.
Именно, идет, а не чап–чапает — вы поняли? Такая же, как и мы сами.
Женщина, молодая, стройная, с коротко подстриженными волосами, в брюках из синего ситца и в белой блузке, в мокасинах на ногах, уверенно пробивалась между отдельными группками шаркающих чап–чапычей. Я знаю ее, сразу же отметил про себя Нат. Я видел ее бессчетное число раз. Он знал, что это за женщина, но одновременно с этим она была для него человеком в общем–то совершенно незнакомым — это было очень странным. Как она невероятно, прямо–таки дьявольски прекрасна, подумал он. Почти до абсурда, неестественно красива. Сколько других, в такой же мере обаятельных, по сути даже неземных женщин я знаю? Ни единой. Ни одной во всем белом свете, за всю свою жизнь не видел женщин прекраснее.
— Вы мистер Флайджер? — без обиняков окликнула она его, подойдя совсем близко, и заглянула ему прямо в глаза; только теперь до него полностью дошло, какая она маленькая, какая хрупкая. Во время телевизионных передач этого совсем не было заметно. По сути, ему Николь Тибо всегда представлялась женщиной крупной; его буквально потрясло, когда он обнаружил, что это совсем не так. Он никак не мог до конца уразуметь этого.
