Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)
– Орудия пыток, – предположил Джек.
– Очень может быть. Я дунул оттуда, как кот с наскипидаренной задницей. А потом уж залез в автобус.
В это время, встав на маленькую стремянку, Марша открывала кухонный шкафчик над раковиной.
– Что скажете насчет консервированных персиков?
– Чудесно! – ухмыльнулся Лоуз. – Все, что пожелаете.
Когда Марша сунула руку в шкафчик, оттуда вывалилась банка и острым ребром ударила ей по ноге. Задохнувшись от боли, Марша соскочила со стремянки. Загремела вторая банка, на миг задержалась на краю шкафчика и упала… Изогнувшись в сторону, Марша едва увернулась от импровизированного снаряда.
– Закрой шкаф! – закричал Джек, бросаясь на помощь. В каком–то невероятном прыжке он умудрился одним махом захлопнуть обе дверцы. Было слышно глухое биение металлических банок о деревянные створки; и стук этот прекратился не сразу.
– Случайность, – легкомысленно высказалась миссис Притчет.
– Если рассуждать рационально, – спокойно проговорил Лоуз, – то подобное может случиться с кем угодно.
– Вы забыли – это не рациональный мир, – напомнил Артур Сильвестр. – Это фантазм мисс Рейсс.
– Да, – согласился Джек, с трудом уняв охватившую его панику. – Случись с ней такое, она не сочла бы это случайностью.
– Тогда все вышло преднамеренно? – жалобно спросила Марша, растирая место ушиба. – Чтобы банка персиков…
Джек поднял банку и поднес ее к механической открывашке, встроенной в стену.
– Нам надо быть начеку. Теперь от самых безобидных предметов следует ожидать пакости. Вещи будто мстят нам.
Едва сунув в рот большой аппетитный персик, Лоуз с перекошенной физиономией отпрянул от тарелки:
– По–по–нятно.
Джек осторожно попробовал свою порцию… Вместо обычного мягкого вкуса консервированных фруктов язык обожгла какая–то дрянь, отдающая металлом. Джека замутило, на глаза навернулись слезы. Он резво подскочил к раковине и подставил губы под струю холодной воды.
– Кислота!..
– От–рава. – Лоуз сидел с открытым ртом, как ворона, проглотившая шуруп. – З–з–значит, тут еще и ядами все нашпиговано. Круто…
– Может, стоит провести инвентаризацию, – вымученно предложила миссис Притчет. – Посмотреть, как теперь себя поведут вещи.
– Это идея, – согласилась Марша. – Тогда можно не опасаться веселеньких сюрпризов.
Она с трудом надела туфлю на ушибленную ногу и, хромая, подошла к мужу:
– Железяки и деревяшки зажили собственной жизнью. И у них одно желание – вредить…
Компания отправилась обратно в гостиную. Там их поджидал еще подарочек – погас свет.
– Вот, – сказал тихо Гамильтон, – очередная случайность. Сгорели лампочки. Может, кто–нибудь хочет пойти заменить?
Отважных не оказалось.
– Пусть останется так, – решил Джек. – Не стоит возиться. Завтра днем я этим займусь.
– А если опять перегорят? – спросила Марша.
– Хороший вопрос, – признал Джек. – Только ответ на него найти трудновато. Наверно, придется как одержимым добывать свечи. И вообще автономные источники света вроде батареек или зажигалок.
– Бедная сумасшедшая, – пробормотала Марша. – Подумать только, всякий раз, когда в доме гаснет свет, она сидит впотьмах и ожидает прихода чудовищ. А в голове крутится: «Заговор… заговор… заговор…»
– Примерно как мы сейчас, – уныло заметил Макфиф.
– Но это и есть заговор, – проворчал оклемавшийся Лоуз. – Мир свихнувшейся дуры. Здесь, когда гаснет свет…
В полутемной гостиной, как удар бича, хлестнул по нервам телефонный звонок.
– Ага, это нам для полного комплекта! – оскалился Джек. – Что, по–вашему, она воображает в таких случаях? Лучше бы нам знать заранее: что значит для параноика телефонный звонок?
– Это зависит от самого параноика, – ответила Марша.
– Очевидно, что в данном случае звонок должен завлечь ее в неосвещенную комнату. Поэтому мы останемся на месте.
Они стали ждать. Вскоре телефон умолк. Компания облегченно вздохнула.
– Может, посидеть здесь? – Лоуз сделал круг по кухне и вернулся к столу. – Это нам не повредит: тут хорошо, уютно…
– Да, миленькая неприступная цитаделька, – мрачно пошутил Джек.
Марша попыталась поставить вторую банку персиков в холодильник, но агрегат не желал открываться. Женщина растерянно дергала ручку, придерживая банку возле груди, пока Джек не подошел и не попросил жену прекратить глупости.
– Я просто нервничаю, – вяло отозвалась Марша. – Просто тут что–то заело, это бывает.
– Кто включил тостер? – истерично вскрикнула миссис Притчет. Тостер на десертном столике работал на всю катушку, как маленькая домна. – Посмотрите, он весь аж раскалился!
Джек пришел испуганной мадам на помощь. После безуспешных попыток отключить распоясавшийся прибор Джек просто выдернул штепсель из розетки. Набрякшие алым жаром спирали постепенно утратили яркость.
– Неужели ничему больше нельзя доверять? – сдавленно голосила миссис Притчет.
– Ничему, – развел руками Гамильтон.
– Но это же… нелепо! – возмутилась Марша.
Лоуз задумчиво потянул ящик кухонного стола:
– Нам нужно защищаться.
Он порылся в кухонной утвари и выбрал здоровенный нож – секач с тяжелой ручкой. Не успел Лоуз как следует прихватить свое оружие, как Джек рванулся вперед и стукнул негра по руке:
– Поосторожней! Вспомни, как вела себя банка.
– Нет уж, он останется у меня! – окрысился Лоуз.
Он оттолкнул Гамильтона и вновь схватился за нож:
– Пусть будет что–нибудь под рукой. У самого–то вон пушка выпирает, как зад у павиана.
Сначала нож мирно покоился у Лоуза в ладони. А потом вдруг вырвался, описал дугу и полетел изумленному негру прямо в живот. Лоуз чудом успел отскочить. Широкое лезвие с отвратительным хрустом вонзилось в деревянную стенку мойки. Лоуз с необычайной прытью вскинул ногу и подошвой тяжелого ботинка припечатал взбесившийся секач. Послышался звук, очень похожий на стон. Рукоять у ножа отломилась. Лезвие глубоко увязло в дереве и какое–то время продолжало дрожать, будто в агонии слепой ярости.
– Видал? – коротко бросил Джек.
Миссис Притчет, издав некий хлюпающий звук, сползла в кресло возле стола:
– Боже мой, что же делать? О!..
Глаза ее закатились. Было понятно, что обморок дамочке обеспечен. Марша схватила чистый стакан и подставила под кран.
– Выпейте воды, миссис Притчет!
Но из крана потекла отнюдь не вода. И даже не отрава. Водопроводная труба выдавила густую, теплую струю. Кровь!
– Дом! – взвизгнула Марша, быстро перекрывая кран. – Вы видите, это сам дом! Он живой!
Липкая, красная лужа медленно стекала в водослив. Джек стал пепельно–серым, горло у него перехватил спазм, но он все–таки проговорил:
– Ты права. И что самое смешное – мы у него в утробе.
***
После инцидента с водопроводом все долгое время подавленно молчали. Наконец подал голос старый вояка:
– Думаю, нам лучше поскорее выбраться наружу. Вот только неизвестно, выпустят ли нас.
Терзаемый дурными предчувствиями, Джек пробрался к двери черного хода. Проверил запор. Тот плотно сидел в гнезде. Джек так и сяк пытался сдвинуть его с места, но запор не поддавался.
– Только не через эту дверь, – сообщил он остальной компании.
– Замок там и раньше барахлил, – неуверенно заметила Марша. – Попробуй переднюю.
– Но туда можно попасть только через гостиную, – напомнил Лоуз.
– А ты что предлагаешь?
– Ничего, – признался Лоуз. – Только то, что надо все делать быстро.
Построившись гуськом, все семеро осторожно двинулись через темный коридор, сквозь черную тишину гостиной. Джек шел первым. От мысли, что он крадется, как вор, по своей же частной собственности, Джека покоробило. Но и прибавило толику смелости. В глубине души теплился слабый огонек надежды, что дом не посмеет угробить хозяина.
Из калорифера в передней послышалось что–то вроде ритмичного сопения. Гамильтон настороженно замер и прислушался. Выползающий из решетки калорифера теплый воздух нес весьма странные запахи. Нет, это была не горячая затхлость машинного нутра, а скорее дыхание живого организма. Боже правый! Такое надо еще вообразить: печь, работавшая в полуподвале, дышала. Поток воздуха перемещался то в одну, то в другую сторону: дом вдыхал и выдыхал.
– Интересно, какого оно пола? – прошептала Марша.
– Самец, – тут же отозвался паскудник Макфиф. – Мисс Рейсс чертовски боится мужиков.
В дыхании фантастического существа отчетливо присутствовали сигарный дым и пивной перегар. Тяжелая смесь, от которой мисс Рейсс наверняка дурела в автобусах, лифтах, ресторанах… Плюс резкий чесночный выдох пожилого мужчины.
